Татьяна Луганцева - Антракт для душегуба Страница 2

У них родилась дочь Лариса, и Марина сразу же осела с ней дома, то есть на работу больше не вышла. И постепенно молодая женщина сильно изменилась. Она стала постоянно пилить мужа, что тот мало зарабатывает и вообще не мужик, раз не может обеспечить семью. Светлана Ивановна попыталась было в первый и последний раз встрять в их семейные отношения, напомнила невестке, мол, та знала, что выходит замуж не за Рокфеллера, но была резко остановлена. Истеричная Марина заявила, что тогда еще не было ребенка, а сейчас молодой семье нужны деньги. Много денег. И пусть поэтому Габриэль увольняется со службы и становится бизнесменом, как все «нормальные мужики».

Габриэль очень любил жену и дочь. Но и тряпкой тоже никогда не был. С работы он не ушел, а вот бизнесом все же занялся в основном по ночам, по выходным, без праздников, без отпуска, просто падая порой от усталости. И между прочим, бизнес Габриэля разросся, приносил немалый доход. Вот это и было его отступление от закона, поскольку он, государственный служащий, не имел права заниматься коммерческой деятельностью. Бизнес был зарегистрирован на Марину, но фактически на двух работах пахал один Габриэль. Светлана Ивановна смотрела на все это и только качала головой, словно уже тогда понимая, что добром такое положение дел не кончится.

Габриэль худел на глазах, темнел лицом, стал много курить. Бизнес приносил все больший доход, но параллельно росли и запросы жены. В девяностых годах, как и во всей стране, дело Габриэля пошатнулось. Мало того, он еще и получил пулю от криминальных структур – кто-то хотел рейдерски захватить его бизнес, и дело дошло до стрельбы.

И тут Марина быстренько переориентировалась. Жена даже не пришла ни разу к супругу в больницу, а без раздумий нырнула под крыло одного криминального авторитета по имени Гена. Ждать, когда Габриэль придет в себя и встанет на ноги, она не стала, так как уже привыкла к красивой жизни, а тут еще этот самый Гена вскружил ей голову ресторанами и золотыми цацками. Молодая женщина почувствовала себя королевой рядом с таким «крутым» парнем и решила, что жизнь – за такими, как он. А то, что Гена держит целый отряд «цепных псов», которые откровенно выбивают деньги у честно работающих людей, пытающихся выжить, ее ни сколько не смущало. Не останавливало даже то, что ее собственного мужа подстрелил кто-то из его подручных. Женщина забрала дочь, последние деньги, бизнес, записанный на нее, и ушла.

Габриэлю пришлось восстанавливаться после такого подлого предательства и физически, и морально, на что потребовалось несколько лет. Он продолжал работать в органах. Спустя какое-то время всплыли прежние связи, на горизонте возникли бывшие партнеры. И поскольку криминальный период закончился, он опять занялся бизнесом, записав его уже на свою мать.

Габриэль быстро поднялся и вскоре стал одним из богатых людей в Москве. Сеть универсамов приносила хорошую прибыль. На собственные деньги он сделал ремонт в своем следственном отделении (вроде как на средства спонсоров), приобрел машины для оперативной работы. И постоянно участвовал в благотворительности: отстроил храм, открыл детский садик, выделял крупные суммы на переоборудование больниц и на операции детям, на новые кареты «скорой помощи». Для Светланы Ивановны заботливый сын возвел коттедж в шикарном элитном поселке рядом с речкой и красивым лесом. Дом был огромен, и сам Габриэль частенько наезжал туда, останавливаясь на своей половине.

И вот однажды именно туда через много лет неведения заявилась Марина, словно побитая кошка. Но тем не менее женщина заняла позицию плаксивого, стервозного ребенка, что для ее возраста было просто смешно, и сообщила:

– У меня финансовые трудности!

– Меня это должно волновать? – поинтересовался Габриэль, никаких чувств к этой женщине уже не испытывавший (да и после ее предательства ко всем остальным, вместе взятым тоже).

– Я воспитываю твою дочь! – В голосе бывшей супруги зазвенели истерические нотки.

Марина явно не умела играть в покер – она сразу выложила свой главный и единственный козырь. Заметим кстати, что так она делала всегда, что не говорит о большом уме дамочки.

– Это и дало тебе право войти в мой дом для разговора, иначе тебя бы не пустили даже на порог, – кивнул Габриэль. – Я всегда исправно платил алименты, оплачивал лечение, образование и отдых дочери, делал ей дорогие подарки. Сейчас она учится за мой счет в Англии. Ко мне какие-то претензии? Чего я не дал нашей дочери?

Марина, все еще очень красивая женщина, но уже с несколько оплывшей фигурой и с весьма вульгарным макияжем, слегка сбавила тон, но продолжила наступление:

– Конечно же у меня нет к тебе претензий. Ты же у нас мистер совершенство! Ты никогда не делаешь ошибок и не даешь другим людям возможности на исправление их!

Габриэль рассмеялся, понимая, что Марина имеет в виду. В конце лихих девяностых она потеряла своего бандита – того банально застрелили, изрешетив из автомата около дома, превратив его широкую спину и тугой затылок в дуршлаг. Бизнес, отобранный у Габриэля, Марина поднять не смогла – не хватило образования, да и желания вкалывать, а оставшиеся после Гены деньги она быстро прокутила с молодыми любовниками. Закончились деньги – исчезли и альфонсы, причем моментально. Хорошо, что хоть дочь Лариса находилась на полном обеспечении отца и не мешала ей жить. Короче, сейчас перед ней встал вопрос уже не о жизни, а о выживании. Вот она и вспомнила о Габриэле, узнав, что бывший муж очень богат, и поняв, что зря так поспешно списала его со счетов.

Все мысли женщины были буквально написаны на ее лице. Ей уже под сорок, и брать Марину в содержанки богатые «папики», сами уже пребывающие не в лучшем виде – с большими животами и оплывшими мордами, не желают. Потолок возраста для любовниц – двадцать пять лет. И таких вокруг – пруд пруди (на их поведение никто и не смотрит, жениться на них «папики» не собираются). Старые же их жены сидят по виллам и коттеджам на Лазурных и прочих берегах, обвешанные детьми и домработницами, вкалывая в свои телеса ботокс и еще всяко разно в погоне за ускользающей привлекательностью. Так что сорокалетняя Марина со своими подтяжками никому не нужна.

Кстати, она даже не удосужилась своему Гене родить ребенка, решив, что и рождение Ларисы было ошибкой, материнство – не ее стезя. И вот сейчас, глядя на Габриэля, сорокатрехлетнего мужчину в прекрасной физической форме, с красивыми лицом и шевелюрой, да к тому же с деньгами, что конечно же для Марины являлось главенствующим фактором, она вдруг осознала, какой была дурой, бросив его.

Светлана Ивановна, находившаяся тут же, прочитала мысли неожиданной визитерши:

– Осознала?

– Угу…

– Я рада! – подбоченилась бывшая свекровь, словно это был час ее триумфа, час «икс».

– Вы о чем? – спросил Габриэль.

– Да так, сынок… о своем, девичьем! – ответила Светлана Ивановна с видом победительницы, посмотрев на бывшую сноху.

– Вы меня ненавидите? – спросила та, чуть присмирев.

– Да. Но не за то, что ты украла у Габриэля все, что он так тяжело зарабатывал…

– Он зарабатывал для меня! – перебила Марина, снова принимая воинственный тон. – Для нас, для семьи! Это я заставила его заниматься бизнесом!

– Не за то, что ты бросила мужа, когда тот лежал в больнице, и было неизвестно, в каком состоянии он из нее выйдет… – продолжала Светлана Ивановна, как будто не слыша возражений нежданной гостьи.

– С ним были вы! А я не могла ждать, я была молодая и хотела жить!

– И не за то, что ты всю жизнь шантажировала Габриэля Ларисой. Слава всевышнему, девочка выросла красивой и умной, не похожей на тебя, очень любит отца и уже давно поняла, кто есть кто…

– Вы еще дочь у меня отнимите! – крикнула Марина.

– Да кто у тебя что и когда отобрал? – скривилась в презрительной гримасе Светлана Ивановна. – Отбирать, ничего не давая взамен, – это твоя манера. И сейчас ты опять чего-то хочешь. Я ненавижу тебя за то, что мой сын стал относиться к женщинам… как бы это помягче сказать… не очень хорошо.

– Мама! – подал голос Габриэль.

– Молчи, я знаю, что говорю. Мне твои бесчисленные, ни к чему не ведущие связи, вот уже где! – чиркнула дама рукой по горлу. – Я тебя, Марина, ненавижу, потому что мой сын больше не хочет жениться, не хочет создать семью, нормальную семью, подарить мне еще внука. А все из-за того, что однажды на своем пути встретил такую змею, как ты. Но нельзя из-за одной неудачной женитьбы всю жизнь перечеркивать! – вздохнув, укорила в который уже раз сына Светлана Ивановна.

– Может, змея попалась уж очень ядовитая? И нет до сих пор противоядия и последствия на всю жизнь? – усмехнулся Габриэль.

– А может, ты меня до сих пор любишь? – спросила Марина, прищуривая густо накрашенные глаза и принимая, как ей казалось, соблазнительную позу.

Со стороны это выглядело вульгарно и некрасиво. Светлана Ивановна прекрасно понимала, чем эта женщина взяла ее неопытного сына в молодости, – девица, несмотря на ангельскую внешность, имела уже большой опыт общения с мужчинами. Но теперь ангельской внешности нет, жизнь Марину явно потрепала – связь с уголовником, затем череда любовников, пьянки и оргии… Так что и с возрастом ни нравственности, ни порядочности в ней не прибавилось. Да, раньше Габриэль любил Марину, а любовь, как известно, слепа. Однако сейчас он смотрит на свою бывшую жену так же холодно, как и она. И как бы Марина ни старалась, ни сексуальной, ни какой другой притягательности у нее уже нет. Светлана Ивановна это знала, и ей было откровенно смешно наблюдать за потугами бывшей невестки.