Максим Забелин - Первый человек на Марсе Страница 2

Димон огляделся – предстояло все здесь осмотреть и, что нужно, сфотографировать. Он отошел к озеру метров на двадцать и поднес фотоаппарат к лицу.

Большой, двухэтажный дом стоял прямо перед ним, безмолвный и даже угрюмый. Щелкнул пару раз с фронта, повернулся к гаражу, примыкавшему прямо к дому с правой стороны и соединенному с ним чем-то наподобие веранды. Взял общий план.

Еще левее и куда ближе к озеру стояла небольшая постройка, которую он сначала принял за сарай. На самом деле это была баня, даже банька. Небольшая, кряжистая, с круглой, высоко торчащей трубой. Ее тоже – в кадр.

Как он давно уже не парился?! Лет пять… В последний раз, когда ездил к бабке в Сибирь. Тогда накочегарили так, что он сидел под лавкой, прикрыв уши руками и осторожно вдыхая обжигающий воздух, в то время как мужики хлестали себя вениками наверху, громко кряхтя и бранясь. Потом бежали на улицу и прыгали в речку. Небольшая речушка, метров десять в ширину. Да и того хватало с лихвой! Пока Димон, едва погрузившись, выскакивал с выпученными глазами, эти самоубийцы наперегонки плыли на тот берег и обратно… Словом, давно он не парился. Но баньку – потом, а сперва стоило осмотреть дом.

Аккуратно переступив лежащую на пути большую ветку, агент по недвижимости подошел к резному крыльцу – оно было, пожалуй, единственным украшением в аскетичном облике дома. Как будто архитектор, выполняя госзаказ, работал строго по схеме «ничего лишнего», а в завершении решил оставить этакий росчерк: пузатые балясины в опереточных юбочках поддерживали перила, выполненные из цельного бревна. На концах перила закручивались в тяжелую «улитку». Сверху над крыльцом высилась крыша, во фронт отделанная фигурно подрезанной вагонкой. На двух столбах, поддерживающих крышу, также шла тонкая резьба – мелкие листики и цветочки, потемневшие от времени и на правом столбе в одном месте разошедшиеся большой трещиной. Неизвестно почему Димону вдруг стало не по себе. Он стоял на коленях и, запустив руку под половицу шарил в поисках ключа, а мысли были заняты не очень приятными мыслями о людях, которые здесь жили, точнее о том, что они уже перестали жить. А что?! Классический сюжет – большой старый дом, пустынное место, одинокий торговец, призраки, ждущие за дверью… Он даже прерывисто вздохнул. Как мало нужно, чтобы у современного человека начался невроз! Вот он.

Ключ.

Он поднялся по ступеням, вставил в замок ключ и повернул его. Раздалась пара глухих щелчков, дверь легко подалась и пропустила Дмитрия Петрова внутрь. Он вошел не сразу, постояв какое-то время на крыльце и вглядываясь в дальний конец прихожей, где начиналась лестница на второй этаж, поправил очки и только потом шагнул внутрь.

Здесь все было так, словно люди просто вышли на минутку – в комнате, направо за входной дверью, напротив телевизора стояло кресло-качалка, рядом с ней на невысоком столике лежали несколько газет и журналов. Он сделал снимок из проема, не проходя внутрь.

Слева сквозь прикрытую дверь виднелись кухонная плита и кусочек старого холодильника. Петров открыл дверь нараспашку и, добиваясь перспективы, попятился от выхода, пока не уткнулся в вешалку. В кадр попали часть коридора и мойка с довольно большим дубовым столом безо всякой скатерти. Падавший из окна свет удачно высвечивал его благородное дерево.

Петров повернулся и увидел себя в круглом зеркале, висевшем рядом с вешалкой. На подставке лежала красная редкозубая расческа. Буквально через пару метров направо и вверх уходила лестница на второй этаж, рядом с ней располагались две двери. Одна была санузлом, а другая – проходом в гараж. Димон приоткрыл ее и глянул вперед. Его внимание тут же привлекло большое колесо с тонкими спицами. Петров питал слабость к мототехнике, а к старой особенно, поэтому, не раздумывая, двинулся прямо в гараж.

Здесь было не очень-то и светло, точнее, даже – полумрак, а от мотоцикла он пока мог разглядеть только фару да колесо с округлым крылом, похоже, это был «Днепр», хотя, скорее, еще более старая, довоенная модель, наверное, «ТИЗ». Димон подошел к гаражным воротам, сквозь узкие щели которых пробивался неровный свет, и попытался открыть засов, однако тот не поддался ни на сантиметр. Он предпринял несколько неудачных попыток и, дав себе еще один зарок начать с понедельника ходить в спортзал, решил лучше найти, где здесь включается свет. Еще на улице он заметил, что электрические провода к дому проведены.

Он отошел от ворот, осторожно обогнул колесо, вернулся к выходу на веранду и пошарил рукой по косяку. Потом рядом с дверью, внутри гаража: с одной стороны – пусто, с другой он наткнулся на какую-то полку. Достал из кармана телефон и стал подсвечивать себе экраном. Первое, что он увидел и даже в страхе отпрянул, было раздвоенное жало гвоздодера, закрепленного вертикально рядом с косяком. Далее на самой полке, в нижнем отделе, лежали инструменты – гаечные ключи, отвертки, молоток, пассатижи. Верхний ярус был заставлен какими-то банками: жестяными, в которых с горкой лежали гвоздики и шурупы, либо просто плотно закрытые, и стеклянные, пыльные и слабо просвечивающиеся. Словом, по близости выключателя не было, может, свет включался из дома. Димон решил вернуться и проверить свою гипотезу, но не успел.

Поворачиваясь в узком пространстве между мотоциклом и полкой, он вдруг неожиданно потерял равновесие и хотел опереться на сиденье или руль байка, однако в темноте промахнулся и только выпустил из рук телефон, который, скользнув по кожуху, упал куда-то вниз. В полной темноте Петров, уже падая, инстинктивно вытянул левую руку и схватился за банку на полке. Та, естественно, наклонилась, но не упала, а совершенно чудесным образом удержалась в положении 45 градусов и спасла, таким образом, молодого риелтора от падения. Он только больно ударился мягким местом обо что-то железное и спустя секунду снова прочно стоял на ногах.

Первым делом следовало отыскать телефон, а потом уже удивляться чудесной банке. Димон наклонился и заглянул под мотоцикл, в этот момент он обратил внимание, что в глубине гаража сквозь узкую щель в полу бьет яркий свет. Раньше его определенно не было. Удивленный Петров, следуя за возникшей догадкой, вновь пошарил рукой по полке и обнаружил, что банка по-прежнему висит, нарушая все законы физики. Он поставил ее обратно, раздался едва слышный щелчок, и свет под полом погас. Потянул на себя банку – зажегся!

«Вот это да! – подумал про себя Дима. – Зачем хозяину нужно было трудиться, чтобы сделать такой странный выключатель для погреба? Может, другая включает, наконец, свет в гараже?»

Он попробовал двинуть остальные, но все они оказались просто банками, которые свободно двигались и при желании могли спокойно упасть. Только эта жестянка, плотно закрытая крышкой, была крепко соединена со стеной короткой металлической цепочкой, а прямо под ней, очевидно, был вмонтирован потайной выключатель. Потайной – вот ключевое слово! Это обстоятельство настолько заинтересовало Петрова, что он, обойдя мотоцикл, присел и попытался найти кольцо от двери в погреб. Однако доска, из-под которой бил свет, оказалась ровной и без всякого намека на ручку.

«Интересно, кому нужен погреб, который нельзя открыть?» – еще более озадаченно подумал Димон, ощупывая пол вокруг себя. Он пытался поддеть доску пальцами, но из этого ничего не вышло. Тогда он вернулся к полке, на ощупь нашел гвоздодер и спустя несколько секунд опять оказался у луча света. Вставив инструмент в проем, он надавил на него, и доска наконец подалась. Петров перехватил ее рукой, просунул гвоздодер поглубже и окончательно приоткрыл крышку – ему в лицо ударил яркий свет, из-за которого он несколько мгновений ничего не мог разглядеть.

Как в человеке с богатым воображением, в нем созрело острое чувство, которое бывает у всех искателей древностей, когда перед ними открывается дверь в неизведанное. Конечно, вряд ли стоило многого ожидать от обычного гаражного погреба, но, может быть, именно в нем генерал хранил золото Партии?!

Привыкнув к освещению, Димон откинул крышку и глянул внутрь. Первое, что еще больше подогрело его интерес, – погреб был глубоким. Метра полтора вниз шла только лестница, освещенная двумя лампами дневного света, а уж потом начинался собственно бункер – так его было назвать точнее. Петров с плохо сдерживаемым волнением осторожно спустился по крутым ступеням и тут ахнул.

Бункер занимал площадь в десять с лишним квадратов. Прекрасно освещенный, он был высоким и хорошо проветриваемым – по крайней мере, в воздухе не было даже намека на сырость или затхлость.

В центре комнаты расположился стол, на котором громоздилась старинная внушительных размеров печатная машинка, большая часть которой была заделана металлическим каркасом. Рядом с машинкой лежала стопка пухлых тетрадей в синей оплетке. Одна из тетрадей была распахнута, и страницы исписаны мелким почерком. На сгибе лежала ручка. Черная, в двух под золото кольцах и с таким же эффектным, очевидно, латунным пером. Чернильница стояла на углу стола. Выполненная в виде пятиконечной звезды, она также создавала ощущение неподдельной дороговизны – красная, имитирующая рубин пластмасса, обрамленная тонкими латунными линиями.