Елизавета Абаринова-Кожухова - Забытые письма Страница 2

Тут можно читать бесплатно Елизавета Абаринова-Кожухова - Забытые письма. Жанр: Детективы и Триллеры / Иронический детектив, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Елизавета Абаринова-Кожухова - Забытые письма

Елизавета Абаринова-Кожухова - Забытые письма краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Елизавета Абаринова-Кожухова - Забытые письма» бесплатно полную версию:

Елизавета Абаринова-Кожухова - Забытые письма читать онлайн бесплатно

Елизавета Абаринова-Кожухова - Забытые письма - читать книгу онлайн бесплатно, автор Елизавета Абаринова-Кожухова

— Из Р***? — переспросил Дубов, глянув на письма.

— Не знаю, — пожал плечами Серапионыч. — Как обычно, я остался подменять его, так сказать, по месту работы. И вот через несколько дней, а точнее тринадцатого июля, Владимир Филиппович вернулся, и едва вошел в свою квартиру, даже чемодан не успел разгрузить, как ему стало плохо, и он скоропостижно скончался. Жена с детьми в это время жили за городом, то ли на даче, то ли в деревне у ее родителей, и он оказался совсем один — некому было придти на помощь.

— А что показало вскрытие? — продолжал допытываться детектив. Доктор смущенно развел руками:

— А я, собственно, его вскрытия и не производил. И вообще мертвым видел только на похоронах. Владимира Филиппыча зачем-то отвезли в больницу и там же делали вскрытие. Если вообще делали.

— В больницу? — несколько удивился Василий Николаевич. — Но ведь он, наверно, довольно долго пролежал мертвый, прежде чем…

— Нет-нет, совсем недолго, — перебил Серапионыч. — Он, бедняга, не успел даже дверь закрыть. Соседу, Ивану Кузьмичу, это показалось странным все уехали, а дверь открыта, решил, уж не воры ли забрались, глянул, а прямо в прихожей лежит Владимир Филиппович. Ну, он не стал разбираться, живой тот или мертвый, и сразу позвонил в «скорую»…

— А что сосед — он по-прежнему там живет? — спросил Дубов.

— Увы, — вздохнул доктор. — Да Кузьмич уже и тогда сильно в годах был.

— Да, все это внушает немалые подозрения, — немного подумав, глубокомысленно изрек Василий. И тут же перешел на деловой тон: — Доктор, вы больше ни с кем не говорили об этом?

— Говорил, — не стал скрывать Серапионыч. — С соседкой, с Натальей Николаевной, учительницей на пенсии. Она в нашем доме всю жизнь прожила, и от нее-то я узнал точную дату, когда установили новые ящики. Девятое июля семидесятого года. Как раз в этот день у ее мужа был юбилей, вот дата и запомнилась. Стало быть, все три послания попали в ящик до девятого. Впрочем, и цифры на штемпеле это подтверждают. Только вот… — Серапионыч на миг замялся. Дубов его не торопил. — Знаете, пока речь шла о почтовых ящиках, Наталья Николаевна была очень любезной и словоохотливой, но едва я назвал имя доктора Матвеева, как она тут же словно замкнулась, что называется ушла в себя.

— Почему, как вы думаете? — спросил Василий.

— Чужая душа — потемки, — неопределенно ответил Серапионыч.

— Но ей о докторе Матвееве говорить не хотелось?

— Вне всяких сомнений.

— Ну что же, — вздохнул детектив, — и этот факт лишний раз подтверждает, что здесь что-то очень и очень нечисто. Посудите сами: к человеку приходит письмо с угрозами, и тут же он умирает при весьма странных обстоятельствах. Только вот свастика меня смущает. Ну, в наше время это еще не было бы удивительно, но в семидесятом году?..

— Ох, Василий Николаич, что-то я у вас тут засиделся, — вдруг спохватился Серапионыч. — Да еще в рабочее время. Это у вас режим ненормированный, а мне уж вовсе негоже показывать дурной пример подчиненным. Ну и пациентам, разумеется, тоже.

— Погодите минуточку, — остановил его Дубов. — Что будем с письмами делать? Может быть, просто отдадим их Людмиле Ильиничне?

— Стоит ли? — засомневался Серапионыч. — Столько лет прошло, для чего ей душу бередить?

— Но ведь одно письмо адресовано ей лично, — возразил Василий.

Доктор призадумался:

— Давайте сделаем так. Письмо, которое Людмиле Ильиничне, потом при случае ей и передадим. А которое доктору Матвееву, вы все же посмотрите вдруг оно как-то связано с его гибелью.

— Очень даже не исключено, — кивнул Дубов. — Доктор скончался, едва вернувшись из Украины, и письмо оттуда же. И письмо Людмиле Ильиничне — из Киева… Не нравится мне все это, — вырвалось у детектива. — Да и вообще, Владлен Серапионыч, давайте лучше оставим это дело, пока не поздно. Если что и было, так давно быльем поросло… И еще, — добавил Василий, когда Серапионыч был уже почти в дверях, — прошу вас, доктор, больше никому о вашей находке не рассказывайте. Так, на всякий случай.

— Понял, — доктор непроизвольно понизил голос. — Если что, созвонимся.

Оставшись один, Василий несколько минут неподвижно сидел, глядя на три конверта, разложенные перед ним на столе. Затем медленно поднял адресованный В.Ф. Матвееву и осторожно распечатал. На стол упали несколько пожелтевших листков.

* * *

Через пару часов в городском морге раздался телефонный звонок. Трубку поднял сам Владлен Серапионыч. Звонил детектив Дубов.

— Знаете, доктор, лучше бы вы не трогали этот злополучный ящик, — без предисловий начал Василий, — но дело оказалось столь серьезным, что теперь я просто не вправе им пренебречь.

— А что, письмо… — начал было доктор, но детектив его поспешно перебил:

— Владлен Серапионыч, это разговор долгий и не совсем телефонный.

— Понимаю, понимаю, — многозначительно проговорил доктор. — Так, стало быть, за обедом?

— Пожалуй, — согласился Дубов. — Только приходите пораньше — мне бы не хотелось вовлекать в беседу наших уважаемых сотрапезников.

— Понял, буду, — кратко ответил Серапионыч и положил трубку.

Ровно в половине первого доктор вошел в обширный зал недорогого ресторана, где обычно обедал. Василий уже ждал его за одним из дальних столиков.

— Как вы мне и предлагали, я вскрыл письмо из Р*** к доктору Матвееву, — сообщил Дубов, — и обнаружил там весьма старую по нашим временам рукопись, на украинском языке и очень неразборчивым почерком. А в нее вложена небольшая записка, без подписи, тоже по-украински, но я все же ее прочел. Там было сказано примерно следующее — посылаю вам то, что вы просили, но едва ли из этого выйдет что-то путное. Сейчас, то есть в семидесятые годы, пояснил Дубов, — об этом говорить не принято, но, может быть, когда-то настанет время, ну и так далее. Тогда я взял ту, более старую рукопись и стал ее внимательно штудировать. — Василий немного помолчал, но глянув на часы, вновь заговорил: — Это оказалось письмо некоего Кондрата к его родственнику или приятелю, написанное в сорок втором году. Теперь его со мною нет — и письмо, и прочие ваши трофеи я на всякий случай спрятал в секретное отделение своего сейфа, потом вы сможете их прочесть. В общем, если вкратце, то Кондрат хвалится своими, так сказать, подвигами карательными набегами на деревни в соседней Белоруссии, многочисленными расстрелами и массовыми убийствами. Очень натуралистично описание, как они вешали старую крестьянку, укрывавшую у себя в погребе раненого партизана. Василий старался говорить спокойно и отстраненно, но доктор понимал, что ему это дается с трудом. — Или о том, как он подбрасывал в воздух грудных детей, "поганых жиденят", как сказано у Кондрата, и прямо на лету их расстреливал. Ну и дальше в том же духе… Владлен Серапионыч, вы же, как я понимаю, были неплохо знакомы с доктором Матвеевым, общались с ним помимо службы. Вспомните, не говорил ли он с вами о войне, об оккупации, о нацистских преступниках?

Серапионыч задумался:

— Знаете, Василий Николаевич, столько лет прошло… Другой раз я даже не помню, о чем и с кем вчера говорил, а уж тридцать лет назад… Помню только, что Владимир Филиппович был всесторонне образованным, я бы сказал эрудированным человеком. И собеседник, каких я не много знавал на своем веку. Мы с ним, конечно же, о разном разговаривали, так сказать, помимо служебных дел, но чтобы об этом… Нет, не помню. Честно, не помню. Хотя разве что… Однажды по «Маяку» шел концерт по просьбам слушателей, и объявили песню «Прасковья» в исполнении Бернеса. Ну, вы помните.

— "Враги сожгли родную хату"?

— Да, совершенно верно. И вот в середине песни он как-то резко переменился в лице и стремительно вышел, даже выбежал из комнаты. Как будто услышал что-то такое очень личное… Но это, конечно же, к делу не относится.

— Как знать, как знать… А скажите, что он был за человек, доктор Матвеев? — несколько неожиданно спросил Дубов и поглядел на часы. Стрелки показывали без четверти час.

— Замечательный! — горячо воскликнул Серапионыч. — Всегда готов помочь, даже последнее отдать. Еще помню, что по натуре он был на редкость жизнерадостным, что называется душа общества. Не очень-то, знаете ли, типично для нашей профессии. И настоящий красавец — высокий, с темными вьющимися волосами… Нет, для нас, его друзей и знакомых, смерть Владимира Филипповича была как гром среди ясного неба. Я уж не говорю о Людмиле Ильиничне. То есть это теперь она Людмила Ильинична, а тогда ее все звали просто Люсей…

— Но вы говорили, что регулярно подменяли его в морге, — прервал Дубов устные мемуары Серапионыча, — и нередко во время отъездов. Значит, доктор Матвеев часто отлучался из Кислоярска?

— Ну да, ездил на Украину, — подтвердил Серапионыч. — Хотя теперь, наверное, правильнее говорить: "В Украину". У него там родственники.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.