Элвис исчезает - Афанасий Рогин Страница 2

— Вы позволите?

От неожиданности я чуть не поперхнулся соломкой из вяленой сардинки. Сосед-грубиян, не ожидая приглашения, тяжело плюхнулся на скамью напротив меня и промокнул носовым платком вспотевший лоб. На вид лет пятьдесят с хвостиком, всколоченные светлые волосы, с пробивающейся сединой, выражение отчаяния на гладко выбритом лице заставило меня слегка поумерить пыл.

— Вы что, следили за мной? — как можно мягче осведомился я.

— У меня были на то причины. Да и синдром Туретта, будь он неладен: когда нервы на взводе, матюки так и лезут наружу. Извините, что был настолько невежлив с вами.

— Принято. Но от меня-то вам что надо?

— Вы ведь из местных, да?

— Четвертый год как, но какое это имеет значение?

— Дело в том, что мой номер обокрали три дня назад, а в полиции кроме французского ни бельмеса, — развел руками мужчина. — Моя фамилия Блинов. Профессор Блинов Петр Петрович.

— Придуриваются. Французский полицейский рвет жилы лишь до тех пор, пока не получит статус госслужащего, это дает право на хорошую пенсию. Лишиться статуса можно из-за жадности или по глупости.

— Жадность — это коррупция, вымогательство, как я понимаю. А что значит по глупости? — заинтересовался Блинов. — Когда полицейский плохо выполняет свою работу по причине отсутствия мозгов?

— С точностью наоборот. Чрезмерное служебное рвение и неуемная инициатива чреваты нарушением буквы закона. Отступишь хоть на йоту, и плакала твоя пенсия. А так как саботаж и леность ненаказуемы, то проще и безопасней всего высиживать свои яйца не вставая со стула. Именно по этой причине полицейских во Франции, особенно в Провансе, недолюбливают, а полиция платит населению той же монетой.

— Но откуда вы все это знаете?

— Я с сегодняшнего дня и сам в какой-то степени полиция, таких называют 'полиция по скидке'. — Я предъявил мужчине свое новенькое удостоверение. — У вас пропало что-то ценное?

— Не то слово! Они похитили моего питомца Элвиса!

— Какое-то экзотическое животное? — удивился я.

— Уникальное! Лабораторная мышь! — огорошил меня Блинов.

— Хм… Я вам советую, профессор, не соваться больше в полицию. Накличете себе неприятностей.

— Но почему?

— Штраф за проживание в отеле с животными нешуточный, а у вас еще и крыса. Полицейские ухватятся за это, будьте уверены.

— Что же мне делать?

— Понятия не имею, но могу дать зацепку. Слушайте внимательно и не оглядывайтесь. Столик у вас за спиной, за ним два молодца с одинаковыми лицами. Вы следили за мной, а они, похоже, за вами хвостом.

— Кто они такие? — Блинов весь подобрался и надел солнцезащитные очки.

— Отлучитесь в комнату для мальчиков, по дороге попытайтесь их рассмотреть. Только аккуратно, не спалитесь.

Профессор чуть было не провалил дело: проходя мимо братьев, Петр Петрович чуть притормозил и приподнял очки. Близнецы в свою очередь пялились в окно на полуодетых красоток и не обратили внимания на телодвижения Блинова, но мальчишка-гарсон воспользовался моментом и ловко выудил мобильный телефон из стоящей возле столика братьев сумки.

— Гарсон! — Я подозвал мальчугана и залпом допил оставшееся в бокале пиво. — Пиво повтори, пожалуйста.

— Один момент!

— Погоди, не убегай, — Я украдкой засветил корочки. — Знаешь, у кого ты подрезал мобильник?

— Он на полу валялся. Не докажете!

— Эти двое из тех продажных фликов, что кошмарят здешний фастфуд и мелкий бизнес, в твоих интересах помочь мне их прижать.

— И что? — вылупился пацан.

— Оставляй пока мобилу мне и беги за пивом, телефон надо будет вернуть, так же незаметно, как ты его и умыкнул. Понял?

— Понял! — с неприкрытым азартом отозвался парнишка. — Это уже совсем другое дело!

Кому я позвонил? Конечно же себе, номер телефона этих ребятишек мне не помешает! Чутье — не последняя вещь в работе частного детектива, я уже тогда начал задумываться, а не избрать ли мне эту стезю.

Вернувшийся Блинов покачал головой: близнецов он видел впервые в жизни.

— Печально. А чем ваша крыса так уникальна? Редкая порода?

— Мышь, — поправил Блинов. — Это две большие разницы. Дело в том, что я приехал во Францию на конференцию микробиологов, чтобы сообщить о своем открытии. Моя специализация — клонирование живых организмов, а Элвис — клон. Единственный в своем роде бессмертный клон.

— Бессмертный? Тогда, кроме вашего брата ученого, Элвис никому не интересен. Ищите ворюгу среди себе подобных, не ошибетесь.

— Скорее всего так оно и есть. Я конечно предпринял кое-какие шаги в этом направлении, но увы… недалеко продвинулся. — Профессор одарил меня взглядом преданного пса. — Вот если бы человек, вроде вас, со знанием языка и местных заморочек согласился…

— Лесть вам не поможет, Петр Петрович, — прервал я страстный монолог Блинова.

— Финансовая составляющая может стать залогом нашего сотрудничества? — Похоже профессор умел разбираться в людях и нащупал-таки мою больную мозоль. — Я конечно не олигарх, но далеко не бедствую.

— Смотря, в каком размере.

— Пропорционально оказанной помощи, — робкая улыбка заиграла на устах Блинова.

— Включаете заднюю?

— Просто не привык разбрасываться деньгами. Так вы согласны? Не бойтесь, не обижу.

— Согласен, но у меня осталось лишь пять дней, уже четыре с половиной. Рассказывайте, что вам удалось надыбать.

— Не здесь же! Допивайте пиво и после ужина приходите ко мне в номер. Там я устрою вам целую презентацию.

Близнецы предсказуемо увязались за профессором, но мальчуган успел на бегу запихнуть телефон в боковой карман сумки и, улыбнувшись, показал мне большой палец. Я отсалютовал пацану и, конечно же, не поскупился на чаевые в счет будущего гонорара.

К презентации профессор подготовился основательно: на стене висел рулонный экран, на который с помощью проектора транслировалось изображение.

— Для начала хочу показать видео моего выступления на конференции в Париже, чтобы ввести вас в курс дела, так сказать. Спикер Станислав Рыхлицкий поначалу был одним из подозреваемых, но позже я отмел его кандидатуру.

— Валяйте, — Я щелкнул шариковой ручкой и открыл блокнот для заметок на первой странице.

Видеоролик начинался с титров 'Париж. Конференция микробиологов'.

— Уважаемые коллеги! Я крайне негативно отношусь ко всему, что попахивает шарлатанством, — подавив смешок, Рыхлицкий обратился к присутствующим. — Но, как спикер, я нахожусь под давлением организаторов и вынужден предоставить слово профессору Блинову.

К трибуне приблизился Петр Петрович и взял в руки микрофон.

— Да, число шарлатанов в нашей среде заметно умножилось, раз сам Станислав Рыхлицкий признается в этом.

— Господин Блинов! — повысил голос спикер. — Не находите, что ваши слова прозвучали несколько недвусмысленно?

— Разве? — притворно изумился профессор. — Каждый услышал то,