Татьяна Луганцева - Экскурсия на тот свет Страница 20

– Ему семьдесят пять лет, – дала подсказку Анжелика, – был судим…

– Так это, наверное, мусорщик! – предположил один беззубым ртом. – Ну точно! Он в восьмой квартире живет. – И мужик, кивнув в сторону одного из подъездов, ухватил бутылку дрожащими руками.

Войдя в подъезд, Лолик и Анжелика невольно зажали носы. Повсюду стоял запах туалета и прогнившей еды. Лестницы были завалены шприцами, окурками, пустыми бутылками…

– Откуда у тебя навык общения с такими отбросами общества? – спросила Анжелика.

– А ты думаешь, что я от своего компьютера не отхожу ни на минуту? – ответил Лолик, подавляя приступ тошноты. Он был очень брезгливым парнем.

– По крайней мере, когда мы жили вместе, у меня сложилось именно такое впечатление, – заметила она.

– Нет, иногда я выхожу в мир и общаюсь с людьми, причем разными… – Лолик переступил через кучу чьих-то испражнений и остановился перед нужной дверью.

Дверь оказалась не заперта, и они прошли внутрь. По квартире распространялся затхлый запах. Войдя в комнату, Анжелика огляделась: обои, когда-то светлые, сейчас были грязно-серого цвета. С грязного потолка на стены стекали капли. Повсюду валялось какое-то тряпье и пустые водочные бутылки. Вместо кровати на полу лежал замызганный матрас без постельного белья. На нем сидел и курил немытый заросший дед, одетый в майку и треники. Пепел он разбрасывал вокруг себя. Ноги были босые, ногти изъедены грибком и не подстрижены. Отекшие глаза, мутные-мутные, с желтыми белками.

– Чё надо? – хрипло спросил мужчина, словно выплюнул чего.

– Олег Анатольевич? – уточнил Лолик.

– Чего? А… Ну да… Вы хоть знаете, когда меня так называли в последний раз? Олег Анатольевич! – передразнил он. – Мусорщик я… Давно уже… Чего надо?

– Лолик… – Анжелика потянула своего приятеля за руку. – Пойдем отсюда… Ясно же, что он ни при чем. Он и встать-то не может, не то чтобы ходить по психиатрической больнице и так хитроумно убивать.

Старик прищурился:

– А чего приходили-то? Дайте выпить, – сказал старик и внимательно посмотрел на Анжелику. – Так я и знал, что когда-нибудь этот день настанет… что кто-нибудь из этих детей найдет меня… Я знаю, что все остальные уже умерли, я один живой остался, и это не честно! – вдруг выкрикнул старик. – Почему я один должен держать ответ?

– Вы узнали меня? – искренне удивилась Анжелика.

– Я узнал твои глаза… Они остались такими же. Не детские у тебя были глаза… Что ты хочешь? Мести? Мсти…

– Издеваетесь? Какая месть? Вы сидите в полном дерьме, куда же хуже… Я не мстить пришла, – ответила Анжелика.

– А для чего? – тряслись руки у старика.

– Спросить кое о чем…

– Так я же все рассказал еще тогда… С нас тогда шкуру сняли, и мы все-все подписали по чистухе! Получили по полной… Что вы от меня хотите? Добить? Добивайте… Мне все равно. Я прожил плохую, поганую жизнь…

– Я хотела спросить, – холодно сказала Анжелика, – кроме вас троих, которых осудили, может, был еще кто-то? Или вы забыли? Ответьте честно…

– Такое забудешь… Нет, больше никого не было. Мне нет смысла кого-то покрывать. Да нас так обработали, что маму родную сдали бы. Нет… никого больше не было… Ну, кроме главного – директора цирка, который это все и задумал… Но он молодец, вовремя попрощался с цирком и со своей жизнью… Лучше уж так, чем вытерпеть то, что пришлось нам пережить в тюрьме. У меня духу не хватило… Ведь с его сынишкой жуткая история произошла, – Олег Анатольевич почесал затылок… – Звали-то его как… Митя? Нет…

– Мэтью, – подсказала Анжелика.

– Точно! Мэтью! Вот голова стала… Ничего не помню… Алкоголь и старость сделали свое дело.

Анжелика поймала себя на странной мысли. Вот перед ней сидит человек, который когда-то издевался и мучил ее, а она не испытывает к нему ни ненависти, ни злости. Она не испытывала к нему вообще никаких чувств! Внутри пустота, словно она была и не жива, и не мертва. Ей даже сделалось страшно.

– Так что там с Мэтью? – напомнила Анжелика. – Он что, мучил и своего ребенка?! – предположила она, внутренне содрогнувшись.

– Нет, что ты! Своего он любил… сильно любил. Говорил, что Мэтью будет продолжать цирковую династию… Баловал… Я тогда еще думал, как он мог так издеваться над детьми, имея своего. Как-то странно мне это тогда казалось… Да и до сих пор не понимаю. Так вот, вошел он однажды в раж и решил девочку одну убить. Так истязал ее, так истязал… Мы-то подписывались на издевательства, но не на убийство, поэтому стали его останавливать, но этого директора было уже не остановить. Я тогда понял, что он и правда может убить эту девочку. – Старик вдруг замолчал и посмотрел на Анжелику. – Глаза… эти глаза… Похоже, той девочкой ты и была… А тут вдруг откуда ни возьмись маленький мальчик. Такого ужаса, который был на его лице, я не видел даже на лицах детей, которых мучили. Он находился в состоянии шока и только все время повторял: «Папа, папа, что ты делаешь? Папа! Отпусти девочку! Что ты делаешь? Как много крови! Папа!» Директор тут же прекратил истязать девочку и кинулся к своему сыну, закрыл ему глаза и закричал: «Это фокус! Это просто фокус, малыш! Фокус-покус! Это такая игра! Сынок, ну что ты? Я же твой папа! Все хорошо!» Так девчонка спаслась… А наши встречи после этого стали реже. Директор ходил мрачнее тучи. Нам он ничего не говорил, но доходили слухи, что его сын получил психологическую травму и ему совсем плохо. Он перестал разговаривать, стал писаться в кровать, шарахаться от отца и ни за что не хотел ходить в цирк. Это было начало конца, потом нас накрыли… А директор, мы все его только так и звали, покончил жизнь самоубийством. Я думаю, скорее всего из-за сына. Он не смог пережить, что нанес такой вред собственному ребенку… – вполне логично объяснил старик.

– Вы так хорошо все помните, а прошло уже столько лет… – отметил Лолик.

– У меня старческая потеря памяти. Я иногда не помню, что было вчера, и очень хорошо помню, что было очень давно. А этот эпизод я прокручиваю в своей голове постоянно, он давит на меня! – Олег Анатольевич обхватил свою голову руками, словно эти события давнего прошлого раздирали его и сейчас.

– Не могу облегчить ваши страдания. Мне не жалко вас, и прощать я вас не буду, впрочем, как и судить… – ответила Анжелика. Сейчас она понимала только одно: Мэтью спас ее тогда, в детстве… Но, похоже, шок стер все его воспоминания. И она не собиралась напоминать ему самый страшный эпизод в его жизни, связанный с близким человеком – отцом. Даже монстры способны на любовь.

– Почему вы пришли именно сейчас? – поднял на них свои мутные глаза Олег Анатольевич. – Что сейчас-то?

– Похоже, кто-то охотится за жертвами той трагедии, за теми, кто не умер естественной смертью. Недавно убили одну женщину и, судя по всему, теперь хотят убить меня, – ответила Анжелика.

– И вы решили, что это кто-то из наших убивает, это через столько-то лет? – Старик засмеялся, но его тут же скрутил приступ кашля.

– Так вы один остались… – сказал Лолик.

– Правда?! Значит, другие уже почили… Повезло ребятам… Нет, я никого не убивал… Я все время здесь валяюсь, ноги-то еле передвигаются. Свидетелей позвать?

– Нет, не надо, – в один голос ответили Анжелика и Лолик.

Они понимали, что здесь им делать больше нечего.

– Мы получали физическое удовольствие, мучая детей, а были люди, которые получали эстетическое удовольствие от всего этого процесса, – сказал старик им вслед.

– Что вы имеете в виду? – спросила Анжелика.

– То и имею… Мучили мы вчетвером, а вокруг сидели зрители… Я не могу сказать, что их было много, но человек пятнадцать – двадцать всегда набиралось… Чем они лучше нас? Они смотрели и получали удовольствие от того, что на их глазах пытали детей… Мы свое отсидели и расплатились сполна, а вот они остались на свободе…

– Такие люди не действуют сами, у них для этого кишка тонка, они любят наблюдать… – отметил Лолик.

– Много воды утекло с тех пор… – задумался Олег Анатольевич.

– А что, ни одного из тех, кто был зрителем, не задержали? – спросила Анжелика.

– Нет, насколько я знаю. Но я знаю кое-что другое… – И Олег Анатольевич поманил пальцем Анжелику, но она даже и не думала приближаться к нему. Его это не смутило, и он продолжил: – Директор-то наш в тайне от всех фотографировал этих тайных наблюдателей, а затем шантажировал их, но, конечно, не под своим именем…

– А он был не промах, – хмыкнул Лолик.

– Это да… Сильного характера мужик был. Эти люди платили два раза. Сначала – чтобы смотреть на пытки, а потом – чтобы их семьи не узнали об их интересном хобби.

– А узнать, кто там сидел и смотрел не реально? – спросила Анжелика.

– Они нигде не фигурировали в деле… – ответил Лолик.

– Видимо, исправно платили, раз их не сдали… – пожал плечами Олег Анатольевич.

– А фотографии?

– Фотографии тоже нигде не фигурировали, я чисто случайно узнал, что директор это практикует, – сказал старик.