Дарья Калинина - Босиком по стразам Страница 20

Поздно вечером, оказавшись наконец у себя в номере отеля, подруги смогли обсудить услышанное. Тайна Джоан, вызнанная ими от старухи Розалии, не давала девушкам покоя.

– Моральный аспект данной истории еще отвратительней – Джоан все эти годы обманывала Славку.

– Недаром его родители относились к невестке с неприязнью.

– Поломала жизнь несмышленому мальчишке, женила его на себе обманом.

– Всю жизнь врала ему по полной программе.

– Да еще заставляла растить чужого ребенка! И своего малыша Славке так и не родила.

Подруги знали многие семьи, где молодая женщина, оставшись с ребенком на руках, без труда находила себе нового мужа. Рожала ему нового ребенка или даже нескольких, и все вместе, включая малыша от первого брака, жили одной семьей, не делая различия, кто тут свой, а кто чужой.

– Но тогда мужик изначально знал, на что он идет. А тут такая ложь, да и длилась эта ложь долгие годы.

Потому что, по словам Розалии, обманутый Слава был крайне поражен и шокирован, когда она сказала ему правду о Костином происхождении.

Мнение подруг в отношении пусть и обаятельной, но такой лицемерной Джоан изменилось в худшую сторону. Но потом им позвонила сама Джоан и, рыдая, попросила их поговорить с ней.

– Родители Славы со мной не разговаривают, мои собственные родители страшно далеко, я одна, совершенно одна!

Странно, удивились подруги, Джоан живет в Лиме уже много лет, неужели у нее тут не появилось новых друзей, которым бы она могла пожаловаться? Или она сознательно избегала близких отношений, опасаясь за свою тайну?

Но, несмотря на все свои сомнения, подруги не смогли отказать Джоан в ее просьбе и попытались утешить женщину:

– Все будет хорошо. Вот увидишь, Костя обязательно вернется к тебе.

– Но сейчас его нету рядом. Умоляю вас, приезжайте ко мне.

– Что? Сейчас?

– Мне не с кем поговорить, не с кем поделиться своим горем.

Какова бы ни была вина Джоан, сейчас она нуждалась в поддержке.

– Хорошо, – вздохнула Кира. – Мы приедем к тебе.

Джоан страшно обрадовалась, это было слышно даже по ее голосу. Ну, а подруги, зайдя по дороге в магазин и купив две бутылки рисовой водки, которой торговали, как и всюду в мире, многочисленные осевшие в Лиме китайцы, поехали на выручку к Джоан.

Также подруги купили китайское кисло-сладкое мясо, пареный рис и салаты с фунчезой и бамбуком. Все в Перу было замечательно, природа – живописная и таинственная, местные жители приветливы. Но от здешней национальной пищи, которую девушкам пришлось отведать сегодня уже несколько раз, у них в животах началось непонятное томление и бурчание.

Сказывалось обилие чеснока, которым перуанские жители уснащали свои блюда. И самим подругам казалось, что они пропитались этим запахом насквозь, равно как и все окружавшие их предметы. Требовалось сделать перерыв и обратиться к чему-то более знакомому. Так как русских ресторанов с манной кашей и борщом они что-то не видели, то пришлось удовольствоваться кухней китайской, в скором времени обещающей стать и вовсе интернациональной.

Джоан встретила подруг на пороге. Лицо у нее было заплакано до такой степени, что глаза превратились в узкие щелочки, а кожа покрылась неровными пятнами. Увидев это, подруги мгновенно простили женщине ее обман. Что бы ни вынудило Джоан поступить так, как она поступила со Славой, она была уже и так достаточно наказана.

Слава умер, и теперь она лишена возможности примириться с ним. Поговорить, как-то объяснить свой поступок. Вот что томило Джоан больше всего.

Когда Джоан увидела спиртное, ее глаза слегка заблестели. Она схватила бутылку из рук Киры и сделала большой глоток прямо из горлышка.

– Фу-у-у, – прошептала она, прислушавшись к ощущениям, покуда спиртное спускалось по ее пищеводу в желудок. – Кажется, стало отпускать. Хорошо, что вы догадались прихватить водку. Сама я не решилась вас об этом попросить.

– Зря ты так мало доверяешь людям, – произнесла Кира. – Поверь, подлецов и негодяев среди них гораздо меньше, чем хороших и порядочных.

– Да? – криво усмехнулась Джоан. – В таком случае мне страшно не везло в этой жизни. Порядочные и честные, как вы говорите, встречались мне куда как реже!

– Может быть, это потому, что ты сама все последние годы жила во лжи?

Джоан кинула на подруг угрюмый взгляд, но ничего не ответила. Она лишь сделала еще один глоток водки.

– Мы были сегодня у Розалии и говорили с ней.

– И что вам наплела эта старуха?

– А ты не знаешь?

– Если насчет Кости, то это все ложь!

Леся вспыхнула:

– Знаешь, мы ехали к тебе, надеясь на откровенный разговор. Но если ты будешь продолжать врать, то мы, пожалуй, пойдем.

– Да, потому что твоя ложь мешает расследованию. Одно дело, если Костя просто непослушный подросток, и совсем другое, если он последний отпрыск старого греховодника. Убитый Альма был богат, кто-то может подумать, что само Костино существование угроза для него.

Джоан по-прежнему молчала.

– Ах так! – рассердилась на нее окончательно Кира. – Тогда… Вот! Держи!

И с этими словами Кира сунула оторопевшей Джоан вторую бутылку водки, а сама повернулась и потянула за собой Лесю.

– Нет! – кинулась за ними следом Джоан. – Не оставляйте меня! Хорошо, я расскажу вам, как все было на самом деле. Только не выдавайте меня родителям Славы. Они и так ненавидят меня, а если узнают правду… Только ссоры с ними мне сейчас и не хватало!

Подруги притормозили на пороге квартиры.

– Хорошо, мы ничего не расскажем Славкиным родителям… Пока! Но ты пообещай нам, что потом, когда Костя найдется, расскажешь им всю правду. Нельзя, чтобы этот обман продолжался и дальше. Это непорядочно в отношении Вали и Сергея. Про твоего несчастного мужа, которого ты дурила все эти годы, я вообще молчу. С ним тебе поговорить не удастся. Но его отец с матерью имеют право знать, что Костя им не родной внук!

– Я все понимаю, – поникла головой Джоан. – Думаете, я не винила себя все эти годы? Но Слава был так мил со мной, он так много помогал мне с Костей. Без него я бы нипочем не справилась. Костя слушал только Славу, хотя и к нему он не испытывал большого почтения. Особенно в последние годы.

– Особенно после того, как узнал от тебя, кто его настоящий отец!

– Не без твоей помощи Костя стал таким непочтительным!

Джоан окончательно понурилась. И подругам даже стало стыдно. Ну что они добивают женщину, честное слово, это некрасиво. Джоан и так тяжело, к чему еще кидать в нее лишние камни?

И сидя вместе за бутылкой рисовой водки, подруги услышали от Джоан историю ее жизни.

– Когда я познакомилась со Славой, то еще не знала о своей беременности. Злополучная задержка наступила уже после нашей с ним встречи. И вплоть до самого рождения Кости я была уверена, что жду ребенка от своего жениха.

Правда открылась Джоан, когда принимающая у нее роды Розалия, едва взглянув на новорожденного, воскликнула:

– Ну вот, поздравляю тебя, девочка, ты родила еще одного из рода Альма!

Услышав это, Джоан чуть было не потеряла сознание. Все это время она носила в своем чреве проклятие древнего рода.

– Не может быть… – пролепетала несчастная мать. – Моя связь с сеньором была совсем недолгой.

– Знаю, он приходил к тебе в спальню четыре раза. Вполне достаточно, чтобы ты от него забеременела. Другим хватало одного раза.

– Вы ошибаетесь!

– Я повидала на своем веку достаточно младенцев из рода Альма! – гордо ответила Розалия. – Посмотри на ногу младенца. Мизинец загибается внутрь стопы.

– Он кривой!..

Джоан с ужасом смотрела на ножку своего ребенка. Да, ее связь с сеньором была недолгой, но все же она смогла хорошо рассмотреть своего любовника. Видела она и ногу с уродливым пальцем. Тогда Джоан не осмелилась спросить о причине данного уродства, решила, что сеньор Альма когда-то травмировал мизинец на ноге, который и остался у него кривым. А оказывается, это была родовая метка, вроде родимых пятен, которые появляются в некоторых семьях из поколения в поколение.

– Семя старого Альмы имеет удивительную живучесть, – объяснила притихшей Джоан ее акушерка. – Наверное, в плодовитости их мужчин и заключалось столь длительное их процветание.

– Но я не хочу ребенка от старого урода! – заплакала Джоан. – Я люблю моего Славу!

– Теперь уж ничего не поделаешь. Расти малыша, будем надеяться, что никто не узнает правду о нем. Я промолчу, молчи и ты.

На сем женщины и порешили. И потому для Джоан было двойным ударом узнать, что Розалия ушла из дома сеньора Альма, порвала со своим хозяином. И теперь требует, чтобы грехи старого развратника были преданы общественному осуждению.

– Она и от меня требовала, чтобы я открылась мужу. Но я не могла. За столько лет Слава ни разу не подвел меня. Я его любила. Я не хотела потерять своего мужа!

Позиция Джоан была вполне понятна подругам. Но что за случай рассорил старую Розалию с сеньором Альма? Почему преданная служанка ушла из дома своего хозяина? Джоан этого не знала. И сама старуха, хоть и раскрыла девушкам правду о происхождении Кости и обмане Джоан, держала рот на замке относительно того, почему она ушла из богатого дома сеньора Альмы. А ведь Розалия занимала там далеко не последнее место.