Елена Логунова - Звезда курятника Страница 20

Во всяком случае, более подходящего ответа на занимавший меня вопрос я здесь не нашла, и с этим мне пришлось удалиться. Выключив свет в ванной и врубив взамен фонарик, я проделала весь путь в обратном направлении, к окну в библиотеке.

— Стой, кто идет! Бить буду! — заорала снизу Ирка, едва я высунулась из окна.

От неожиданности я едва не сверзилась с подоконника. Направив на подругу луч фонарика, я увидела, что она стоит в позе бейсболиста, ожидающего подачи: ноги на ширине плеч, спина колесом, в руках наотмашь кусок доски приблизительно метровой длины.

— Руки вверх! — жмурясь и уводя физиономию из потока света, еще громче закричала Ирка.

Собственные руки с зажатым в них обломком кораблекрушения она тоже воздела повыше, увеличивая размах.

— Ты соображаешь, что говоришь? Если я подниму руки вверх, то упаду вниз! — прокричала я, удивляясь поведению подруги. Спятила она, что ли? — Хочешь, чтобы я свалилась тебе на голову? — добавила я чуть более спокойно.

— Ты была бы не первой, — буркнула Ирка, опуская свою дубину.

Я спустилась по лестнице с проворством, которому могла бы позавидовать цирковая мартышка, опасливо приблизилась к подруге, усевшейся на свою многофункциональную деревяшку, и полюбопытствовала:

— Что это тебе вздумалось изображать из себя девушку с веслом? Почему ты хотела меня побить?

— Вовсе не тебя, — проворчала Ирка, ощупывая свою голову так, как это делают с арбузами придирчивые покупатели.

Характерный арбузный треск мне, вероятно, почудился, но цвет Иркиного лица действительно наводил на мысль об изумрудно-полосатых плодах.

— У тебя физиономия зеленая и в грязных разводах! — заметила я. — С чего бы это?

— Зеленая, говоришь? — повторила Ирка. — Наверное, это потому, что меня тошнит. Должно быть, имеется небольшое сотрясение мозга. А грязные разводы — это след от ботинка.

— Ничего не понимаю, — призналась я. — О каком ботинке ты говоришь?

— По-моему, это был «Камелот», во всяком случае, что-то на рифленой подошве, — слабым голосом сказала подруга.

Она снова потрогала голову и жалобно ойкнула.

Оказывается, пока меня не было, в палисаднике под окном произошло драматическое столкновение Ирки с неизвестным типом в туристических ботинках. Кроме обуви, на нем было черное трико, на спине — рюкзачок, на морде — косынка, повязанная так, как это делали грабители поездов на Диком Западе. Ковбой в ботинках совершенно неожиданно для Ирки, мирно сидевшей под стеночкой в ожидании моего возвращения, спустился по нашей лестнице!

На фоне темно-синего вечернего неба Ирка увидела черные ноги, но в потемках не заметила, что они облачены не в джинсы, а затянуты в черный эластик. Думая, что это возвращаюсь я, подруга поспешно вскочила и заботливо придержала покачивающуюся стремянку. Ее появление для типа в ботинках было неожиданностью, так как до тех пор медитирующую в лопухах Ирку было не видно и не слышно.

Тихо ойкнув, тип промахнулся ногой мимо ступеньки и угодил подошвой прямо в запрокинутое лицо Ирки. Удар оказался неслабым, у бедной Ирки зазвенело в ушах и потемнело в глазах, она выпустила стремянку и схватилась за голову. Воспользовавшись ее растерянностью, негодяй в ботинках спрыгнул в лопухи и скрылся в неизвестном направлении.

— Это был мужик? — спросила я, сочувственно погладив подругу по лбу, украшенному впечатляющей шишкой.

— Может, мужик. Может, баба. Может, вообще дрессированный медведь! — рассердилась Ирка. — Откуда мне знать? Одет он был в стиле унисекс, такие спортивные костюмы носят и мужчины, и женщины. Ботинки размера сорокового или чуть больше — опять же не поймешь, на какую ногу. У меня у самой сорок первый!

Я тут же представила, как Ирка, хитро извернувшись, бьет сама себя по голове ногой в ботинке сорок первого номера, и автоматически посмотрела на ее ступни.

— Не делай из меня идиотку, — слабым голосом попросила подруга.

— А как же голос? — Я с трудом оторвала взгляд от Иркиных кроссовок и перевела его на ее помятое лицо. — Ты же сказала, что он ойкнул? Или она ойкнула?

— Или оно ойкнуло! — сердито ответила подруга. — Это самое «ой» было тихое, испуганное, визгливое. Так мог пискнуть кто угодно, хоть карликовый пинчер!

— Кстати, о пинчерах! С тобой же оставался Томка! Почему он тебя не защитил?

— Да уж, защитник! Умчался прочь, в ночь, как только на соседней улице призывно залаяла какая-то псина! — Ирка со вздохом поднялась на ноги и попыталась сдвинуть лестницу.

— Сиди, инвалидка! — прикрикнула я на нее.

— Ты одна ее не опустишь, — уперлась подруга.

— Я просто свалю стремянку в сторону, а потом мы ее подберем с земли, — сказала я. — Поберегись!

Лестница, которуя я с силой толкнула, с треском упала. Очень удачно, прямо на пружинящую зеленую изгородь! Старательно сопя, я вытащила стремянку на дорогу, развернула в сторону нашего дома и остановилась, стирая пот со лба.

— Отлично, — съязвила подруга. — Кажется, ты собиралась залезть в чужой дом потихоньку? Только залезть или и вылезти тоже? Теперь эти кусты выглядят так, словно по ним прокатился танк! Можно подумать, что дом штурмовала дивизия СС «Мертвая голова»!

— Да ладно тебе! — отмахнулась я. — Может, в кустах ворочалась заблудившаяся корова, кто поймет? Эти кусты очень живучие, они быстро вернут форму, забудь о них. Скажи лучше, ты сможешь нести стремянку, или я потащу ее волоком? Кстати, тогда ты могла бы сесть на нее сверху, как раненый боец на сани-волокуши!

— Еще чего! — заворчала Ирка, хватая враз окрепшими руками острый «нос» лестницы. — Совсем новая стремянка, она будет служить еще долгие годы, если ты не сделаешь из нее одноразовую волокушу!

Мы повлеклись по проселку со скоростью катафалка.

— Узнала что-нибудь? — спросила Ирка.

Выскочивший из темноты Томка тянул меня за штанину: собаке надоело гулять в одиночестве и хотелось порезвиться в компании.

— Том, отцепись, — попросила я. — У нас сейчас все силы уходят на транспортировку лестницы, мы с тобой потом поиграем.

— Ну, рассказывай! — попросила подруга.

— Не останавливайся, я буду на ходу рассказывать, — пообещала я. — Давай налегай на хомут, пойдем скорее домой, пока Колян с Моржиком нас не хватились.

— А кстати, я хотела спросить: почему ты не хочешь, чтобы Колян узнал о нашем расследовании? — Ирка, желающая видеть мое лицо, все-таки остановилась.

Мысленно я отметила это множественное число: о «нашем» расследовании! Похоже, я опять втянула подругу в историю! Хотя она и сама всегда рада во что-нибудь такое втянуться.

— К сожалению, Колян у меня тоже под подозрением, — призналась я. — Из числа тех, кто ночевал в нашем доме в ту роковую ночь, когда был убит Желтиков, надежное алиби только у нас с Масянькой: малыш не смог бы выбраться из кроватки без посторонней помощи, а о себе я точно помню, что никого не убивала. Ну, чего стоим, кого ждем? Бери лестницу!

— Раз, два, взяли!

Ирка вздернула свой конец стремянки, я — свой, и мы потащились дальше. Внесли лестницу во двор, обогнули дом — и тут передовой отряд в лице Ирки едва не столкнулся с рыщущим по двору Коляном.

— Куда вы пропали? — набросился на нас мой муж. — Мы вас ищем, ищем!

С крыльца, освещенного электрической лампой над входом, к нам спустился Моржик.

— Мы гуляли с собакой, — сделав невинное лицо, сказала я.

— И с лестницей? — заметил Колян.

— Лестница-то вам зачем понадобилась? — спросил Моржик. — Вы куда-то залезали?

— На дерево, — брякнула Ирка.

— На какое дерево? — удивился Моржик. — Кажется, сезон сбора урожая еще очень не скоро?

Вот незадача-то, что же нам понадобилось на дереве? Груши-яблоки будут только осенью… Я посмотрела в сад. На персиковых и абрикосовых деревьях уже появилась завязь, но вишня была еще в цвету.

— Мы залезали на вишню, — вдохновенно соврала я. — Смотрели на вишневый цвет! Правда, Ирка?

Чтобы не отвечать, подруга поспешно кинула в рот подушечку жвачки и демонстративно зачавкала.

— А зачем смотреть на вишневый цвет? — недоуменно нахмурился Колян.

— И этот человек рассказывает мне о философии дао! — в притворном негодовании вскричала я. — Да что ты вообще знаешь о культуре народов Азии? Ведь японцы ходят смотреть на сакуру, как мы раньше на первомайскую демонстрацию, — семьями, группами и целыми трудовыми коллективами! А сакура, чтоб ты знал, это и есть цветущая вишня!

— А японцы тоже ходят с лестницами? — заинтересовался Моржик.

— Ну, что вы привязались к этой лестнице?! — рассердилась я. — Та сакура, на которую мы ходили смотреть, очень высокая, с земли в потемках цветов почти не видно, потому-то мы и взяли с собой стремянку!

— И фонарик, — зачем-то добавила Ирка, выплюнувшая свой «Орбит».