Маргарита Южина - Свадебный марш на балалайке Страница 20

– Ну, сынки, где больные? – кричала повариха, закатывая крахмальные рукава.

Парни насторожились.

– Люся! Ассистируй мне, чего зря топчешься? – рычала повариха, доставая шприцы, градусники и зачем-то резиновые жгуты. – Сейчас будем мерить давление, не шевелитесь! Люся! Приготовь им утки! Грелки! Активированный уголь!

Парни терпели до тех пор, пока из недр «дипломата» не появилась розовенькая клизма.

– Ну на фиг! – взревел Макс и первым выпрыгнул из постели. – Я не собираюсь лечиться! Я и не больной вовсе!

– Макс! Лежать! Это у тебя больничный психоз! – кричала Марфа Николаевна и надвигалась на него со шприцем в руках… – Сейчас укольчик сделаю – и все дела.

– Какой укольчик?! Толик! Держи ее! У нее никакого медицинского образования нет! Она нас самолечением истребить задумала! Толян! Сигай в окошко!

Толик метался к окошку и обратно. Окно разбить он не решался – достанется от Алекса, да к тому же, чтобы никто не покусился на охранников, в окна была вмонтирована железная решетка. Однако львиная доля правды в словах Макса присутствовала.

– Марфа Николаевна! Это у нас такой план! Прекратите тыкать в меня вашей иголкой! Я же говорю вам: мы притворяемся! Я все добровольно расскажу! Ладно, черт с вами! Потом воткнете мне шприц, только сначала выслушайте, пока я в трезвом уме и светлой памяти!

Крики парней достигли все-таки ушей лекаря, и она уселась на стул, готовая каждую минуту кинуться спасать умирающих.

– Это мы специально, – от волнения шмыгал носом Толик. – А то чего Ксения все с этим Дусиком да с Дусиком! А нас будто и нет вовсе!

– А Толян, между прочим, давно на Ксению глаз положил! – добавил Макс. – Вот мы и решили: пусть мы якобы заболеем, а Ксения возле нас покрутится. А она села в машину и с этим буржуем недорезанным умотала. А Толян теперь грустит.

Тут внезапно ожила Люська. Она с обидой брякнула утку прямо на стол перед Толиком и проговорила:

– Нашел о ком грустить! И потом, не забывайтесь, мальчики, она ваша хозяйка! Еще неизвестно, как на ваши чувства Алекс посмотрит!

– Ну а чего?! – взволновался Толик. – Он же нормально относится к тому, что Ксения с толстяком этим целыми днями пропадает! И ничего! А я чем хуже?!

Марфа Николаевна не спеша собирала весь медицинский инвентарь обратно в «дипломат» и только хитро улыбалась.

– Эх, Толик, сынок. Мальчишка ты еще совсем. Не видишь разве: Ксения что-то готовит. Вот чует мое сердце – будет сюрприз нашему Филину. Не зря она во всем доме такой маскарад устроила и нам лишнее слово говорить запретила. Нет, рано ты толстяку позавидовал.

– И между прочим, пару среди ровни искать надо! – с кокетливой обидой напомнила Люся и, изогнувшись гусочкой, выплыла из комнаты.

Следом за ней заторопилась Марфа Николаевна.

– Слышь, Толян, а женщины правы, – задумчиво проговорил Макс, надевая спортивный костюм. – Интересно, а на кухне осталось что-нибудь съестное?

Глава 4

Шалости милой воровки

Ксения еще вчера узнала по каким-то своим каналам все данные владелицы серебристого авто с вызывающими буквами ВАУ в номере, и сейчас они с Дусей неслись по адресу, который был аккуратно занесен Ксенией в записную книжку.

– Вот нет в тебе представительности, прямо голову сломала, как тебя этой Сюсиной показать, – недовольно морщилась Ксения, разглядывая затянутого галстуком Дусю и совершенно забыв про дорогу. – Ну почему на тебя как взглянешь, так тебя хочется либо обокрасть, либо милостыню сунуть?

– Потому что экономить не надо! – взвился Дуся. – Насмотрелась «Ивана Васильевича», который профессию меняет, – теперь ей мое лицо не нравится!

– Нет, не раскроется перед тобой Елизавета Викторовна.

Из тех же каналов было известно, что владелица трех девяток ВАУ – Сюсина Елизавета Викторовна – дама весьма непростая, скандальная и на пушечный выстрел никого из «нищеты» к себе не подпускает. В данный момент ей брезжит возможность самой сделаться «нищетой», так как ее супругом в последнее время бурно заинтересовались служивые из ОБЭПа и даже взяли бедолагу под арест. Однако Елизавета Викторовна в свое обнищание верить отказывается и людей со скромным достатком продолжает к своему телу не допускать.

– Слушай! А может, мы тебе очки купим? Все-таки не такой дурацкий взгляд будет, – осенило Ксению.

– Судя по описанию, этой дамочке ум на фиг не нужен. А вот если она увидит у меня деньги… Ксения, давай мне долларов пятьсот в карман засунем и пусть они оттуда все время торчат. И еще – надо заехать в ювелирный магазин и купить мне перстень с бриллиантом. Без брюлика она мне ни за что не раскроется, – фонтанировал идеями Дуся.

Ксения присмотрелась к нему внимательнее.

– Ты где-то прав. Я думаю, она точно богатство любит…

– Вот и я про то же! Поворачивай в ювелирный!

– …Поэтому к ней отправлюсь я. А тебя мы ей вообще показывать не будем! – придумала девчонка.

Дусик поперхнулся, потом презрительно сощурил глаза, так что они вовсе потерялись в щеках, и выдал удар ниже пояса:

– Ты в моих глазах пала! Ты – скупердяйка! Ты только притворялась, что хочешь найти убийцу подруги. Ни фига ты не хочешь! В интересах следствия мне нужно и купить-то всего завалящий бриллиантик! Решай быстро. – Дуся придвинулся к Ксении совсем близко и рявкнул, как когда-то в детстве: – Жизнь или кошелек?!

– Жизнь! – тоже как в детстве выкрикнула Ксения.

– Ну так я ж тебе сразу говорил: поворачивай к ювелирному!

Сюсина Елизавета Викторовна стояла посреди комнаты и с наслаждением вдыхала аромат краковской колбасы. Вообще-то она не любила краковскую, и наслаждение было показным, но этот подарок принес ей Яков, и она старалась вовсю. Тем более что пылкий любовник сейчас стоял здесь же и созерцал сцену восторга.

– Яшенька! Ты меня просто балуешь! – хихикала она, незаметно вытирая жирные пальцы о штору.

– Любовь моя, я просил не называть меня Яшенькой. У нас в фотоателье так макаку зовут, с которой все фотографируются. Мне бы не хотелось… ассоциации, знаешь ли…

Елизавета Викторовна вот уже полгода встречается с Яковом Березкиным, и никогда он не осмеливался делать ей замечания, а вот теперь… Конечно, это все оттого, что муж угодил за решетку! Ах, ей теперь придется учиться жить по-новому.

Женщина уже сложила губки в сладкую улыбку, чтобы назвать любимого, например, сверчком, но тут в дверь уверенно позвонили.

– Кто это? – бестолково принялся метаться по комнате Яшенька и затих лишь тогда, когда спрятался за раскидистый куст камелии.

– Ах, Яшенька, это, вероятно, соседи. Не стоит так волноваться, – поправила локоны Елизавета Викторовна и поплыла открывать.

На пороге высился огромный лысый мужчина и сразу вызывал доверие – у него была фигура новомодного трехкамерного холодильника «Бош», который Елизавета Викторовна задумала купить, и потому мужчина моментально сделался родным. Он щурил маленькие глазки в современных очках, тискал черную папку и беспрестанно поправлял галстук, нежно, по-девичьи оттопыривая палец. Рядом с ним стояла хрупкая девица в модных тряпках и с совершенно устаревшей светлой косой до пояса. Мужчина отчего-то поводил перед глазами Елизаветы Викторовны рукой, а девица все время его одергивала.

– Вы Сюсина Елизавета Викторовна? – робко спросил мужчина, а потом неизвестно для чего добавил: – Это ваш муж находится по следствием?

– Ах, так вы из адвокатской конторы? – догадалась Сюсина.

Вообще-то Дуся хотел представиться как частный детектив, но предположение Сюсиной оказались даже еще красивее.

– Да! – гордо тряхнул он головой и протиснулся в комнату.

– Яшенька! Мышонок мой! Это из адвокатской конторы! Ну что ты, как клоп, за обои спрятался? – крикнула женщина куда-то в глубь комнаты и жеманно протянула Дусе костлявую руку для поцелуя.

Олимпиада Петровна, Дусина мама, упустила в воспитании момент лобызания конечностей, поэтому Филин просто крепко пожал хозяйке пятерню, отчего та немного скуксилась, но в комнату пригласила. Пока Дуся расшаркивался перед хозяйкой, Ксения неназойливо ее разглядывала.

На вид Сюсиной было где-то лет сорок пять, но женщина пыталась скинуть года коротеньким халатиком, который то и дело распахивался, однако дама этого нисколько не стыдилась. Ухоженные волосы, длинные красные ногти, ярко подведенные глаза, сиреневая помада – все говорило о том, что дамочка относится к себе с повышенным трепетом и требует такого же трепета от других.

– Кофе? Чай? – уселась дама на самый краешек стула и изогнулась в спине.

– Кофе, – в голос ответили гости, и хозяйка выплыла легкой походкой.

Гости остались с Яшенькой, и в комнате повисло неловкое молчание. Ксения, да и Дуся без труда догадались, что этот господин является некоторой заменой мужа, и как с ним себя вести, не совсем представляли. Да к тому же было неясно, захочет ли Сюсина при любовнике рассказывать о своей скандальной выходке в магазине спорттоваров. А если она скажет, что никакой Ирины Плюшкиной знать не знает? Пока гости подыскивали удобные слова для разговора, Яков Березкин восхищенно скользил взглядом по фигуре Ксении.