Керри Гринвуд - Небесные наслаждения Страница 20

– Никогда не знаешь, что сдвинет чашу весов. Нельзя опускать руки.

– Возможно, ты права. Вот, я принесла тебе кексик.

– И проблему, – заметила она, откидывая назад длинные темные волосы.

Интересно, сколько Мероу лет? Может быть, шестьдесят, а может, лишь сорок. Она вечно ходит в длинной черной юбке и черной кофте-размахайке, а сверху повязывает какую-нибудь шаль. Сегодня на ней был алый шарф из прекрасного китайского шелка – яркое пятно на фоне разноцветных вещиц, наполнявших магазин.

– Верно. Я тут повстречалась с одним человеком, Джейсон с ходу назвал его чокнутым. Этот тип вбил себе в голову, что он мессия. Конечно, все это чушь, но от его взгляда мне стало не по себе.

– Ты полагаешь, он – дьявол?

– Нет.

– Но ты веришь в силы зла? – спросила Мероу. Белладонна с противным скрежетом – словно точили ножи – принялась вспарывать обивку.

– Еще бы! Раскрой любую газету и убедишься: зло существует.

– И этот человек настолько уверен в себе, что способен убедить других в своем могуществе, так?

– Да, – подтвердила я. – До того как Дэниел спас одну из рабынь этого Дарена и заодно расквасил ему нос, у того была группа фанатичных последователей. Возможно, они и сейчас есть. Не исключено, что именно они устроили эту заварушку с бомбой.

– Хм, – Мероу перевернула еще одну карту: обнаженная женщина зачерпывает воду из пруда; на небе горит звезда. Картинка вроде вполне благополучная, хотя я ничего не смыслю в картах таро. Мероу досадливо хмыкнула: – Звезда… Не очень-то обнадеживающе. Необычные обстоятельства.

– А есть карта, которая означает, что будущее непредсказуемо? – спросила я.

– Конечно. Я знаю, о ком ты говоришь. Я разложила карты специально для него. Хотела проверить, действительно ли это его рук дело и что он станет делать дальше. Это, без сомнения, дурной человек. Он затаил злобу на Дэниела. Хочет поквитаться с ним, но действовать будет исподтишка – слишком слаб и труслив, чтобы встретиться с противником лицом к лицу. Поэтому он скорее всего нападет…

– На меня, – догадалась я и почувствовала, как холодная дрожь пробежала по спине.

– Я дам тебе вот это, – сказала Мероу, надевая мне на шею тонкую ленточку.

Я рассмотрела амулет: маленький мешочек из белого шелка, внутри что-то хрустящее – бумага? – и твердое. Амулет пах апельсинами. Что ж, если он и не способен защитить меня (не верю я в колдовские заговоры), зато хотя бы хорошо пахнет.

– А он будет действовать, даже если я не верю в его силу?

– Да, – пообещала Мероу и улыбнулась своей загадочной улыбкой. – Лампочка ведь загорается, стоит лишь щелкнуть выключателем. И не надо совершать жертвоприношений или возносить молитвы богу электричества. Злом, как и добром, управляют метафизические законы. Амулет защитит тебя и твоих близких, а я постараюсь отвести зло и обратить его на того, кто его насылает.

– Сестра Мэри считает, что Дарен разыгрывает комедию, – сообщила я, пряча крошечный мешочек под майку. – Он словно впал в транс: тараторил заклинания и взывал к вельзевулу.

– Если сестра Мэри утверждает, что он претворялся, значит, так оно и было, – рассудила Мероу – Но он все равно одержим злом. Сестра Мэри знает, что такое зло. Она позаботится о том, что осталось от его души, а мы постараемся обуздать его гадкие привычки.

– Какое-то заклинание? – спросила я подозрительно.

– Ничего особенного, – сказала Мероу, не ответив на мой вопрос.

Вступая в схватку со злом, Мероу старается избегать проклятий, а предпочитает действовать окольными путями. Я вспомнила взгляд темно-карих глаз и то чувство полного опустошения, которое он во мне вызвал. Нет, Дарен должен получить по заслугам.

Я оставила Мероу маффин, купила журнал о магии викка для Кайли и отправилась восвояси.

В «Радостях земных» все шло своим чередом. Госс обслуживала покупателей, Джейсон помогал ей, подносил и упаковывал хлеб, пока она принимала деньги и отсчитывала сдачу. Они работали так слаженно – просто загляденье. А ведь всего четыре недели назад Джейсон наотрез отказывался выходить из кухни. Теперь его просто не узнать!

– Положите вишневые маффины на двадцать секунд в микроволновку – и пальчики оближете, – советовал мой ученик покупателю. – Привет, Коринна.

– Привет, Джейсон.

– Дэниел просил тебя зайти в шоколадный магазин. Он страшно обозлился, что его не разбудили.

– Ладно, схожу. Управитесь без меня?

– Ясное дело! – заверил он беспечно.

Госс кивнула. Я откланялась.

Я прошла по переулку, миновала магазин кожи госпожи Дред и толкнула дверь «Небесных наслаждений», на которой красовалась надпись золотыми буквами и резвились в облаках нарисованные херувимы. На звон колокольчика из кухни вышла Джулиетт и, махнув рукой, пригласила меня зайти внутрь.

Как только я вошла, Дэниел отвел меня в сторону за большую машину, в которой что-то булькало. Он был похож на мрачного ангела, который разочаровался в людях.

– Исчезла девушка, – проговорил он с упреком. – Джейсон сказал, что сообщил тебе об этом в пять. Почему ты мне сразу не сказала?

– Потому что ты спал.

– Она сбежала. Неужели ты не понимаешь, что за несколько часов с девчонкой бог знает что может случиться?

– А тебе до этого какое дело? – Дэниел убрал руку с моего плеча. Я была совершенно сбита с толку и как всегда в подобных случаях ринулась в атаку. – В самом деле. Разве тебя это касается? Это дело полиции.

– Нет, – решительно возразил он. – Ей уже больше восемнадцати. Полиция не станет ее искать. Я работаю на Джулиетт. А Селима работала у нее. Так что это меня касается.

– Хорошо, – уступила я. – Если ты велишь будить тебя всякий раз, когда случается что-то подобное, я буду тебя будить. А теперь, может, хватит смотреть на меня как на преступницу?

– Это будет зависеть от того…

– От чего? – я чувствовала, что тоже начинаю злиться не на шутку.

– От того, как эта проволочка скажется на ее судьбе, – отрезал он и пошел прочь.

– Дэниел, это нечестно! – крикнула я ему вслед, презирая себя за то, что не могу совладать с дрожью в голосе.

Он остановился и, не улыбаясь, посмотрел мне прямо в глаза.

– Пусть так. И ушел.

Я пнула машину и выругалась. Как он смеет так со мной разговаривать? Да что он о себе возомнил! И с чего он взял, что мне до всего этого есть дело?

Я еще раз чертыхнулась и тут заметила Джулиетт, которая замерла на почтительном расстоянии.

– Коринна, прости, я не знала…

– Что он так отреагирует? Я тоже, – проворчала я, стараясь взять себя в руки.

Мне не впервой оказываться выбитой из колеи, я попадала в переплеты и похуже. Даже если Дэниел никогда не вернется, я как-нибудь это переживу. В конце концов, тридцать восемь не восемнадцать, уже знаешь, что тебе по силам. И что горе, пусть и самое глубокое, не вечно.

– Поговори с нами, – предложила Джулиетт. – Дэниел оставил список вопросов – вот этот. Теперь еще и Селиму придется искать. Не представляю, куда она могла подеваться. Казалась такой хорошей девушкой. Неужели это она решила помешать нашей торговле? Просто в голове не укладывается.

– И ты не знаешь, почему? – спросила я.

– Нет.

– Что ж, давайте попробуем ответить на эти вопросы. Хотя, может, это и ни к чему уже. А потом, если не возражаете, я задам свои. Мне всегда хотелось побольше узнать о шоколаде.

– Погоди, я только закрою магазин, – сказала Джулиетт.

Я постепенно приходила в себя. Ссора вспыхнула так внезапно! Погано все вышло. Вот так же чувствовала я себя однажды в ирландском пабе, когда какой-то перебравший посетитель по ошибке врезал мне в солнечное сплетение. Он метил в своего дружка, но тот пригнулся в последний момент. Как и в тот раз, мне казалось, что мир расплывается перед глазами. Во всяком случае без Дэниела он изрядно полинял. Я вздохнула.

Вернулась Джулиетт. Она повесила на дверь табличку «Закрыто». Мы уселись на металлических стульях за большим сверкающим металлическим столом.

Кроме нас с Джулиетт, на кухне были еще похожий на Адониса Георгий и некрасивая Вивьен. Оба в белых халатах.

Я огляделась. Несколько машин неизвестного назначения, горы формочек – от совсем крохотных до больших для пасхальных яиц; несколько емкостей с кремовой начинкой и большой холодильник. Над всем этим витал удивительный аромат, смесь множества кондитерских запахов – от горького лимона до лесного ореха и розовой воды.

– О чем вы хотели спросить? Только не забывайте: нам надо делать шоколад, – сказал Георгий.

– Я должна поговорить с каждым по отдельности. Кто хочет быть первым?

– Я, – вызвался Георгий.

Сестры покосились на него, Джулиетт – с явной симпатией, Вивьен с затаенной неприязнью. Сестры встали и вышли из кухни.

– Имя? – спросила я.

У меня был с собой блокнот, а ручку позаимствовала на телефонном столике Джулиетт.

– Георгий Пандамус.