Катарина Ингельман-Сунберг - Кофе с ограблением Страница 20

Она поднялась и отправилась в спальню, где похищенные картины стояли прислоненные к стене в изголовье кровати. Если долго смотреть на них, возможно, придет озарение? Однако чем дольше она находилась перед ними, тем больше ее одолевало беспокойство. Это же она спланировала само дело и подбила на него остальных, значит, от нее требовалось завершить все наилучшим образом. Куда же им положить свою добычу? Целый день они наблюдали, как полицейские входили в музей и выходили из него, и скоро они могли появиться в отеле в поиске свидетелей. А если им вздумается провести обыск?.. Здесь ее знания оставляли желать лучшего, поскольку английские детективы, которые она в основном читала, мало подходили в качестве учебников. И, стоя там, она также подумала о другом деле. При заселении в отель дежурный администратор взяла номера их пластиковых карточек. Здесь, следовательно, знали, кто жил в апартаментах принцессы Лилиан, а также сколько денег имелось у каждого. И если счета с обычными ежемесячными пенсионными выплатами внезапно увеличились бы на несколько миллионов, подобное, бесспорно, привлекло бы внимание. Марта вздохнула. Преступная жизнь оказалась гораздо труднее, чем она думала. Ей пришлось посоветоваться с другими.

– Кто-нибудь из вас думал, какой счет мы должны использовать для получения выкупа? – спросила она.

– А ты сама? – поинтересовалась Анна-Грета и с удивлением посмотрела на нее, оторвав взгляд от своей головоломки. – Ты же позаботилась обо всем и сама об этом постоянно твердила.

Марта попыталась сохранить спокойствие.

– Они ведь взяли номера наших кредитных карточек, когда мы заселялись. Куда должен музей перечислить деньги?

– Пусть положат их в саквояж, как в старые добрые времена, – сказала Анна-Грета.

– Прежде всего нам надо спрятать картины, – вмешалась Стина, считавшая, что всем надо заниматься по порядку. – Я видела одно хорошее место под кроватью.

– Слишком рискованно. Подумай, а если там будут убираться с пылесосом? – возразила Марта.

– В отелях подобным никто не занимается.

– Не знаю, как в других, но этот явно исключение, – сказала Марта и отправилась в путешествие по номеру. – Нет, мы должны придумать нечто иное. Простое всегда самое трудное, и о нем никто никогда не догадается.

Это звучало слишком абстрактно для Анны-Греты, которая покачала головой. Стина же в задумчивости грызла кисточку.

– Услышь молитву из уст раба твоего, – пробормотала она.

– Что?

– Альмквист. Карл Юнас Луве Альмквист, – ответила Стина.

Марта вздохнула и еще раз обошла номер. Она заглянула в кухню, долго бродила по библиотеке, походила по спальням и снова вернулась в гостиную, так ничего хорошего и не придумав. Потом она долго смотрела вдаль на Королевский дворец и здание ригсдага, затем повернулась к остальным:

– А вам не приходило в голову, что мы исключение из правил? Мы принадлежим к той редкой категории воров, которые не боятся попасть в тюрьму, мы просто хотим отложить немного на будущее. И поэтому можем позволить себе большой риск. Я предлагаю спрятать картины под самым носом у полиции. Там они не будут искать, пока мы не получим выкуп.

– Тогда я знаю! – воскликнула Анна-Грета.

– Я не шучу, – сказала Марта.

– Картины ведь у нас здесь, так почему мы не можем наслаждаться произведениями искусства все это время? – предложила Стина и отложила в сторону кисточку. Ее акварель дворца была еще не закончена и напоминала главным образом те картины, которые продаются через религиозно-благотворительную организацию «Городская миссия». Она со вздохом убрала краски и кисточку в свою большую сумку.

– Наслаждаться произведениями искусства? – Все с любопытством посмотрели на нее.

– Я точно знаю место, где никто не будет искать. Дайте мне только немного времени, и я все устрою.

Марта и Анна-Грета проводили ее взглядом, когда она вышла из комнаты со своей сумкой через плечо.

– Пусть занимается, – сказала Марта. – Она, пожалуй, разрубит этот гордиев узел.

– Что ты сказала? – поинтересовалась Анна-Грета, поправив рукой волосы.

– Гордиев узел, – повторила Марта.

– Ясно, узел, – сказала Анна-Грета.

22

Грабли сидел с Гением в бане и слушал экзотическую музыку. Из динамиков звучали тамтамы, зеленый цвет пульсировал в такт с ними, и от камней с шипением поднимался пар. Грабли потянулся за ковшиком с водой и на всякий случай посмотрел на Гения.

– Еще немного, ты не против?

Гений хмыкнул, и Грабли расценил это как положительный ответ. Он плеснул еще капельку и отклонился назад с довольным вздохом. Он ужасно обрадовался высокой оценке его вклада в общее дело. После ночного визита к Гению ему наконец удалось заснуть, но проснулся он с сильной головной болью. И у него даже возникло сомнение, сможет ли он принять участие в краже. Однако ледяной душ привел его в чувство, и он смог взять себя в руки. Сейчас Марта сказала, что все дело удалось как раз благодаря ему. И, конечно, была права. На нем бесспорно лежала главная ответственность, и без него они никогда не вынесли бы картины из музея. Музыка из диснеевского мультфильма «Книга джунглей» сменила монотонный барабанный бой, и он начал тихонько напевать ей в такт. Но температура явно уступала индийской, и Грабли снова потянулся за ковшиком.

– Поддать еще немного, как тебе?

– Нет, хватит, становится слишком жарко. У нас ведь не чемпионат мира по сидению в бане, – сказал Гений.

– Не беспокойся. Мы не в Финляндии, наша задача просто стать чистыми, – рассмеялся Грабли и плеснул еще немного воды на камни. – Кстати, это напомнило мне другую баню, – продолжил он и закрыл руками лицо, когда волна пара поднялся вверх. – И шкафчики для ценных вещей.

– Нашел, о чем вспоминать. Ту кражу я уже забыл. Стянуть Ренуара и Моне, подобное дорогого стоит, – сказал Гений и поднял банку с пивом. – Вдобавок без автоматов и не устраивая пожары. За тебя, похититель картин!

Мужчины чокнулись банками так, что их содержимое немного выплеснулось. Это лучшие мгновения в его жизни, подумал Грабли. Всего три дня назад они покинули дом престарелых, а он уже успел пережить больше, чем за весь прошлый год. Громкий стук в дверь заставил его вздрогнуть.

– Послушайте, поторопитесь. Вам надо выйти и увидеть кое-что! – крикнула Марта.

И Грабли от неожиданности снова разлил пиво.

– Стоит тебе дать слабину, как она начинает править балом.

– Ну и слава богу, Грабли. Она же заботится о нас. Без нее мы не оказались бы здесь.

Грабли замолчал, поскольку об этом он не подумал.

– Но я предпочитаю Стину, – поведал он немного спустя. – Она спокойнее и не создает так много шума. И потом, симпатичная, да, и элегантная.

– Редкая женщина, но знаешь, все они нужны, красивые и не очень, те, кто предпочитает молчать, и кому порой рот не заткнешь.

– Да, видел бы ты, когда я ходил под парусом на Филиппинах, какие там бабы! У одной из них были такие… – начал Грабли, но его снова прервал стук в дверь.

– Мы обсудим это потом, – сказал Гений и поднялся. – Лучше послушать, чего они хотят.

Мужчины обмотались полотенцами ниже пояса, прихватили с собой банки с пивом и открыли дверь. И сначала у Гения слегка закололо в животе от беспокойства. Уж не пришла ли за ними полиция? Но снаружи они обнаружили Марту, лицо которой выражало решимость.

– Вы уже придумали, как нам поступить с картинами в ожидании выкупа? – поинтересовалась она.

Гений и Грабли ошарашенно посмотрели друг на друга, сжимая в руках свои банки с пивом.

– Нет, конечно.

– И мы тоже, честно говоря. Но пока их спрятала Стина. И я хочу, чтобы вы попытались их найти.

– Боже, какое ребячество, – проворчал Грабли.

– Забавно звучит, – посчитал Гений.

А потом они начали ходить в своих мокрых полотенцах по апартаментам принцессы Лилиан, пытаясь найти две украденные картины общей стоимостью в тридцать миллионов крон. Но безуспешно.

23

У комиссара Арне Ленберга состоялся телефонный разговор с взволнованной молодой женщиной из дома престарелых «Диамант». У них исчезли пять жильцов при постоянно запертых входных дверях. Он порылся среди бумаг. Неужели такое действительно возможно? Пять человек не пропадают одновременно, особенно когда речь идет не о молодежи, а о тех, кому уже за семьдесят пять. Голос звонившей звучал испуганно, и она просила не предавать случившееся огласке. Если об исчезновении станет известно, дом престарелых рискует потерять клиентов, так она сказала. Клиентов? Он ухмыльнулся. Клиент – тот, кто делает что-то по собственному выбору. Туда же попадали по воле детей и внуков, а это большая разница. Слава богу, он был одинок, и ему не грозило стать жертвой такой заботы благодарных потомков на старости лет.