Мэг Кэбот - Таблетки для рыжего кота Страница 20

— Я не имею никакого отношения к убийству Оуэна.

— А я и не говорил, что имеешь, — сказал Купер, снял ноги с письменного стола и щелкал по клавиатуре, наверное, искал что-нибудь в Google. Зная Купера, могу предположить, что он искал Жизель Бюндхен.

— Вы назвали меня соучастницей! — закричала Сара. Купер даже не повернул головы от монитора компьютера.

— Сара, — сказала я, — это правда, тебе не разрешат встретиться с Себастьяном. Сомневаюсь, что к нему вообще пускают кого-нибудь, кроме адвоката. Да он сейчас, наверное, даже не на Манхэттене. Вероятно, они отвезли его в Райкерс (тюрьма на одноименном острове в Нью-Йорке.).

— В Райкерс! — с ужасом повторил Сара.

— Они отвезли его в «обезьянник», — поправил меня Купер, все еще не поворачивая головы. — Его уже должны были перевести из шестого участка в Манхэттенский исправительный центр. — Купер посмотрел на время в углу монитора. — А может, еще и нет. Но утром его отправят в Райкерс, это точно.

— Ему нельзя в Райкерс! — вскочила Сара. От страха глаза у нее расширились. — Вы не понимаете, ему нельзя в Райкерс, у него астма, он аллергик!

Купер наконец развернулся на вращающемся компьютерном стуле. И посмотрел на Сару с нескрываемой яростью. Он выглядел… в общем, выглядел он пугающе. Как утром, когда предупреждал меня, чтобы я не вмешивалась в расследование убийства Оуэна Витча.

— Вот что, Сара! — сердито сказал он. — Я сыт по горло этой хренотенью. Или ты, черт побери, рассказываешь мне, что происходит, или убираешься из моего дома. — Сара покосилась в мою сторону, ища поддержки, но Купер отрезал: — Нет! Нечего смотреть на Хизер. На меня смотри. Рассказывай или убирайся. Считаю до трех. Раз.

— Он этого не делал! — воскликнула Сара, чуть не плача.

— Я знаю, что не делал, рассказывай, как ты можешь это доказать. Два.

— Я знаю, я просто знаю, что это так! Я знаю Себастьяна!

— Для окружного прокурора этого недостаточно, чтобы снять обвинение. Три. Сара, убирайся к…

— Он не мог этого сделать, потому что в Оуэна Витча стреляли снаружи, с улицы, — закричала Сара. — А я могу доказать, что в то время, когда убили Оуэна Витча, Себастьян находился внутри Фишер-холла.

— Как ты можешь это доказать? — потребовал ответа Купер.

— Дело в том… — Сара вдруг густо покраснела. — Что накануне вечером я его зарегистрировала.

— Что-что ты сделала? — переспросил Купер.

Я почувствовала, что у меня кровь холодеет. Но в хорошем смысле.

— Записала в журнал регистрации гостей, — пояснила я, встала с дивана и подошла к Саре. Пока я пересекала комнату, под ногами у меня шуршали обрывки каталога «Секрет Виктории». — На стойке охраны есть специальный журнал регистрации. Все гости, которые приходят в Фишер-холл, должны быть зарегистрированы. Сара, в какое время ты отметила уход Себастьяна в то утро?

Она замотала головой.

— Поздно, после завтрака. Примерно без пятнадцати девять.

Я бросила на Купера торжествующий взгляд.

— После того, как было совершено убийство. Ты понимаешь? Это доказывает, что Себастьян не мог убить Витча. Охрана бы не выпустила его из здания, пока он не отметится в журнале регистрации. Он не убийца.

Но Купер нахмурился.

— Не понимаю, — сказал он. — Если все так и есть, то почему парень не сказал это полицейским, когда его спросили, где он находился в момент убийства? Почему он не показал им записи в журнале регистрации?

— Потому что, — с несчастным видом выдавила Сара, — потому что он… он кое-кого защищал.

— Кого? — вскричала я. — Кого он мог…

— Ладно, меня. — Сара, казалось, была не в состоянии поднять взгляд. — Он защищал меня.

Купер с удовлетворенным вздохом откинулся на спинку кресла, оно заскрипело.

— А я-то думал, что рыцари на белом свете перевелись.

— Все не так! — затараторила Сара, поднимая глаза. Ее щеки покраснели еще гуще. — Мы с ним… мы никогда…

Я посмотрела на нее с любопытством.

— Но тогда почему он тебя защищает?

— Я… я не хочу отвечать, — сказала Сара. — Мы можем просто показать детективу Канавану записи в журнале регистрации?

— Чем вы занимались всю ночь? — поинтересовался Купер. — Если не познавали друг друга в библейском смысле? Прости, конечно, мое любопытство. Кстати, имей в виду, Канаван обязательно задаст этот вопрос.

— Нет, мы не можем просто показать им записи в журнале, — не без раздражения ответила я на Сарин вопрос. — Я сама хочу знать, от чего тебя защищает Себастьян? Что…

— Ты действительно была с ним в восемь утра? — спросил Купер. — Ты сказала, что выписала его в восемь сорок пять, но значит ли это, что все время, начиная с того момента, как ты его впустила в общежитие накануне вечером, до того, как выпустила, ты была с ним?

— Послушайте, вы! — заорала Сара. Мне показалось, что она сейчас снова расплачется. — Может, не будете говорить одновременно? Это меня просто бесит! Вы прямо как мои родители!

От этих слов мы с Купером разом замолчали и, моргая, уставились друг на друга. Родители?

— Нет, я не была с ним все это время, — сказана Сара. — А чем мы занимались, никого не касается, и…

— Но, Сара, — перебила я. Ее реплику насчет родителей я решила выкинуть из головы. Потому что, если разобраться, это всего лишь ее личное мнение. — Когда ты записываешь какого-то гостя в журнал регистрации, ты за него отвечаешь и должна оставаться с ним все время, пока он…

— Неужели ты думаешь, что можешь явиться в шестой участок и ответить полицейским, что это не их дело? — Купер восхищенно присвистнул. — Здорово, хотел бы я на это посмотреть.

И тут вдруг меня как будто по голове стукнуло.

— Кофеварка! — вскричала я, наставив на Сару палец.

И Сара, и Купер взглянули на меня с таким видом, как будто я вдруг заговорила на неведомом языке. Но Сара при этом слегка занервничала.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Понимаешь, понимаешь. — Я все еще показывала на нее пальцем. — О кладовке! В которой мы сидели, пока наш офис был оккупирован полицейскими и медэкспертами. Я тогда подумала, что ее используют уборщики: там лежал спальный мешок. И стояла кофеварка. Комнатой явно кто-то пользовался. Но это вовсе не работники общежития, это Себастьян, да? Ты пропускала Себастьяна в общежитие и позволяла ему незаконно жить там, правда? Это правда?

Сара поежилась и закрыла лицо руками. Она не ответила, но в этом и не было необходимости.

— Неудивительно, что Себастьян не сказал полиции, где он был в момент убийства Оуэна, — продолжала я. — Он не мог сказать, потому что у тебя были бы из-за него неприятности. Тебя бы уволили за то, что ты позволила кому-то нелегально жить в здании. Не понимаю, Сара, о чем ты только думала? Ты что, с ума сошла?

Сара опустила руки и метнула на меня свирепый взгляд.

— Себастьян не виноват! Это была моя идея! А вообще, во всем виноват дурацкий отдел размещения! Себастьян попросил, чтобы его поселили с парнем, который придерживается вегетарианства. А с кем его поселили? С каким-то серфером из Калифорнии! Он даже не знает, что такое вегетарианство! А когда Себастьян пошел к директору общежития и попросил его переселить, ему сказали, что переселять некуда, нет мест. И что ему оставалось делать? Пожертвовать своими убеждениями?

— Нет, — сказал Купер. — Разумеется, он предпочел пожертвовать твоей работой.

Сара вдохнула так резко, что послышался свист. Через секунду у нее закружилась голова от гипервентиляции. К счастью, я нашла поблизости пакет из «Старбакса». Толкнув Сару обратно на диван, я заставила ее несколько минут подышать в этот пакет. Скоро она опять задышала нормально.

Сидя между мной и Купером и глядя застывшим взглядом на последнюю страницу каталога «Секрет Виктории», пока Люси раздирала остальное, Сара сказала:

— Наверное, я самая большая дура на свете, правда?

— Нет, не самая большая, — заверил Купер.

— Не обязательно рассказывать, сколько времени ты разрешала Себастьяну ночевать в кладовке, — предложила я. — Можно сказать, что это было только один раз, на одну ночь.

— Нет! — Сара так яростно замотала головой, что ее густые длинные волосы чуть не хлестнули нас с Купером. — Ведь я была ослеплена любовью. И даже не настоящей любовью, потому что Себастьян видит во мне только друга, не больше. Как будто такой парень, как он, может полюбить такую, как я.

— На свете случаются и более странные вещи, — сухо заметил Купер. — Особенно после одной-двух ночей, проведенных в обезьяннике. Мало ли, вдруг Себастьян выйдет оттуда другим человеком в том, что касается отношения к прекрасному полу в целом.

Мне хотелось ткнуть Купера локтем в бок, но мешала Сара. Впрочем, я зря волновалась: Сара все равно его не слушала.

— Я воспользовалась своим служебным положением, — сказала она. — Я пошла на обман и злоупотребила своим правом регистрировать гостей и правом доступа к ключам. Я во всем признаюсь.