Наталья Александрова - Поющие в коровнике Страница 21

Я сорвалась с места и полетела в прихожую. Вот же висит на вешалке куртка, а в ней права на имя Виктории Сергеевны Полищук! Я тупо глядела на пластиковый квадратик, чувствуя, что всего этого слишком много для одного человека, что меня затягивает вязкая темнота, откуда нет возврата, – наверное, так и сходят с ума.

Из состояния транса меня вывел звонок в дверь – пришел Слон-Родион. Увидев меня, он отшатнулся и переменился в лице.

– Привет с того света! – буркнула я.

Он уставился на меня, потом с видимым усилием отвел глаза и прошел в прихожую. Повесил свою куртку на вешалку и, не удержавшись, снова покосился на меня с испугом.

– Не трусь! – со злостью бросила я. – Я живая!

– Да я ничего, – промямлил он, – только вот это… – он указал на мое лицо.

– Что, сильно на покойницу смахиваю? Цвета побежалости по лицу пошли? – отчего-то мне хотелось ему нагрубить.

Я повернулась к зеркалу и увидела, что Ира успела накрасить мне только один глаз. Эффект, надо сказать, был потрясающий, вот Слона и зацепило.

Ира появилась в прихожей, улыбнулась Слону и увела меня в кухню.

– Как ты? – спросил Слон, топая следом. – Мы волновались…

Волновались они, вот врет-то! Да они меня буквально впихнули в этот чертов морг! Тут я вспомнила, что Слон-то как раз пытался нас всех остановить, но я сама послала его подальше.

– Куда ты из морга делась? – зудел Слон. – Там такой шум был…

– Слушай, отстань, а? – попросила я. – Рассказывать неохота…

Они с Ирой обменялись взглядами понимающих друг друга людей – мол, не надо ее трогать, она нервная сейчас, капризная…

– Тише-тише, – приговаривала Ира, ловко управляясь с моим лицом, – успокойся, ты и так сегодня перенервничала… Родя, возьми там кофе, если не остыл!

По прошествии некоторого времени мне немного полегчало. В кухне было чисто и уютно, лицо мое Ира привела в порядок, Слон пил кофе и, как обычно, молчал.

– Хм… – я решила нарушить эту игру в молчанку, – мне бы нужно домой.

– У нее там те двое, из морга, – тут же заговорила Ира, – а мы еще туда двоих вызвали! Родя, ты отвези ее, а то она одна боится!

Я хотела сказать, что вовсе я не боюсь, сама справлюсь, но вместо этого жалобно поглядела на Слона и закивала головой. Наверное, от усталости.

В этот день Лиза Веселова вполне оправдывала свою фамилию.

Сияя от предвкушения поездки на Мальдивы в компании Димыча, она носилась по квартире, делая одновременно три дела: напевала что-то не очень музыкальное, сушила вымытые волосы и подбирала тряпки для многообещающей поездки.

Лиза выложила из шкафа на не убранную со вчерашнего утра кровать четыре крошечных купальника и задумчиво рассматривала их, когда в дверь позвонили.

Счастье делает человека глупым и неосторожным.

Лиза вообразила, что к ней заявился Димыч, не вынеся кратковременной разлуки, и бросилась открывать. Правда, по дороге она успела подумать, что находится не в самой лучшей форме – с недосушенными волосами и в скромном домашнем халатике, – но это ее не остановило, и она, сияя, открыла дверь.

Улыбка на ее лице тут же погасла.

Вместо обаятельного Димыча на пороге ее квартиры стояли двое ужасно неприятных мужчин. Один – здоровенный бугай с маленькой, выбритой наголо головой на короткой толстой шее, охваченной золотой цепью, второй – небольшого роста, сутулый и тощий, с пронзительными глазами неопределенного цвета. Почему-то всякому, кто видел этих двоих, сразу становилось ясно, что главный в паре – сутулый и тощий.

– Вам кого? – запоздало поинтересовалась Лиза, испуганно разглядывая незваных гостей.

– Нам бы, девушка, Лизу Веселову, – ответил тощий, сверля ее колючим взглядом.

– Я… я Веселова… – ответила Лиза чуть раньше, чем сообразила, что не надо ни в чем признаваться.

– Это разве она? – пробасил бритый бугай, неуверенно покосившись на своего напарника.

Воспользовавшись секундным замешательством гостей, Лиза попыталась захлопнуть дверь, однако тощий тип успел всунуть в дверной проем носок ботинка, не дав двери захлопнуться. Затем он легонько нажал на дверь плечом, отчего Лиза отлетела вглубь прихожей. Тощий бандит тут же вошел внутрь, втянул за собой здоровяка и захлопнул за ним входную дверь. Только после этого он ответил:

– Само собой, не она!

Лиза истошно завопила. Тощий тип легонько, без замаха, ударил ее кулаком в живот. Лиза охнула, согнулась пополам и подумала, что на животе будет синяк и придется брать на Мальдивы закрытые купальники. Хотя, возможно, поездка вообще не состоится.

Так или иначе, тощий достиг своей цели: Лиза замолчала.

– А где она? – непонятно спросил здоровяк.

– А вот это мы сейчас у нее и узнаем!

– Вы… вы кто? – дрожащим голосом проговорила Лиза, оправившись от удара. – Вы грабители? Но у меня ничего нет!

– Мы не грабители, девушка! – осклабившись, произнес тощий тип. – Лично я – Дед Мороз, а вот это толстое бритое чучело – Снегурочка…

– Ну ты, Костян, ты того… не обзывайся! – недовольно промямлил здоровяк.

Тощий, однако, никак не отреагировал на его слова.

Подойдя вплотную к дрожавшей, как овечий хвост, Лизе, он вполголоса проговорил:

– Ты нам сейчас кое-что расскажешь, и мы уйдем!

– Где Лиза Веселова? – рявкнул здоровяк, высунувшись из-за плеча напарника.

Лиза побледнела и затряслась еще сильнее. Все происходящее напоминало дурной сон или пьесу абсурда. Хотя Лиза никогда не видела пьес абсурда и не знала, что это такое.

– Лимон, ты все-таки иногда меня удивляешь, – процедил тощий, скосив взгляд на своего спутника. – Девушка же нам ясно сказала: Лиза Веселова – это она! Ты не догоняешь?

– Не догоняю, – честно признался здоровяк.

– Ну, сядь на мотоцикл, – посоветовал ему тощий и снова повернулся к Лизе.

– Понимаешь, сестренка, мы с другом этой ночью познакомились с одной очень симпатичной девушкой. Мой друг в нее просто влюбился. Он думает, что встретил главную девушку своей жизни. Вплоть до намерения жениться.

– Ну, Костян, ты того… не перегибай! – вновь встрял здоровяк.

Тощий бросил на него пренебрежительный взгляд и продолжил:

– И вот теперь мы эту девушку разыскиваем. Но дело в том, что она назвалась твоим именем. Сказала нам, что ее зовут Лиза Веселова… наверное, она решила пошутить.

– Пошутить? – повторил здоровяк, и его лицо вытянулось, выражая непосильную работу мысли. – Так она, типа, наврала?

– Я… я ничего не знаю! – проблеяла Лиза, глядя на тощего бандита с тем непередаваемым выражением лица, о котором почему-то говорят – как кролик на удава.

– А я почему-то думаю, что знаешь! – Тощий осклабился и легонько ударил Лизу кулаком в скулу. – Чтобы облегчить тебе воспоминания, намекну: незабываемая встреча с той девушкой, твоей однофамилицей, произошла в морге.

Лиза машинально бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Скула на глазах распухала, на ней выступал здоровенный синяк. В таком виде о Мальдивах нечего было и мечтать.

– Ну что – не надумала? – Тощий придвинулся к ней и сверлил своими холодными глазками.

Лиза выпучила глаза. Она хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в глотке. Тощий бандит снова ударил ее в солнечное сплетение, и этим ударом он как бы вытолкнул из Лизы поток слов.

– Сволочь Дуська! – завопила она, ибо поняла, кому обязана посещением незваных гостей. – Кошка драная! Сучка облезлая! Дешевка поношенная!

– Кажется, сестренка, ты догадалась, о ком идет речь, – проговорил тощий бандит, криво ухмыляясь. – Думаю, вас не связывают узы крепкой девичьей дружбы!

Лиза продолжала ругаться, перейдя к таким выражениям, что даже на детском личике здоровяка Лимона выступил румянец.

– Полностью присоединяюсь к твоим словам! – хмыкнул Костян. – Только мы с другом пришли сюда не выслушивать всю эту музыку, а узнать имя и адрес нашей ночной знакомой. Думаю, сестренка, ты нам все это с удовольствием сообщишь!

– Само собой! – Лиза прекратила ругаться. – Записывайте: Авдотья Синицына… живет в какой-то заднице, кажется, на Малой Охте. Улица то ли Рижская, то ли Таллинская…

– А поточнее нельзя?

– Точно, Рижская, я вспомнила! – поспешно проговорила Лиза, покосившись на его кулак.

– Вот видишь, сестренка, стоило нам поговорить по душам, и ты сразу же все вспомнила! – Тощий тип ухмыльнулся и двинулся к выходу. – Если захочешь еще раз увидеться – звони!

Дверь за бандитами захлопнулась.

Лиза подошла к зеркалу, увидела свое отражение и горько разрыдалась: Мальдивы накрылись медным тазом.

В теплую летнюю пору скамейка перед подъездом хрущевской пятиэтажки на Малой Охте играла роль клуба по интересам и с трудом вмещала жаждущих общения пенсионерок. Осенью большая их часть расползалась по квартирам и впадала в зимнюю спячку. Только две особо стойкие особы – Анна и Зинаида – безотлучно держались на боевом посту, несмотря на прохладную погоду. Анна и Зинаида были женщинами с активной жизненной позицией, они хотели держать руку на пульсе общественной жизни, хотели знать, кто чем живет в их подъезде (в особенности – кто с кем живет), от их недреманного ока ничто не ускользало, мимо них не могла пролететь ни одна неучтенная муха, не могла пробежать ни одна кошка без законной регистрации.