Дарья Донцова - Приват-танец мисс Марпл Страница 21

Тем же вечером мать заявила:

– Хочу в санаторий.

Леночка возразила:

– Мамуля, туда берут исключительно инвалидов.

– А я кто? – возмутилась старшая Богатикова.

– Одиноких! – уточнила дочь.

– Я сижу день-деньской без тебя, – закапризничала Ольга. – Мне рассказали, что там очень вкусно кормят, кино показывают и кремы для лица дают. От них кожа делается бархатной, молодой, морщины исчезают.

– Мамулечка, я куплю тебе любые продукты и косметику, – пообещала Лена.

– Нет, хочу туда, – тоном избалованной девочки потребовала Ольга. – Неужели трудно за родную мать похлопотать?

Лена пошла в дом милосердия и поговорила с Зинаидой Борисовной. Главврач оказалась приятной женщиной, однако она вежливо отказала Богатиковой:

– Мы принимаем несемейных и нетабаскинцев. Исключений никогда не делаем. Если твоя мать хочет употреблять наши кремы, то в магазине при фабрике вы найдете любые, там же можно получить бесплатную консультацию косметолога.

Узнав, чем закончился поход дочери, Ольга устроила истерику. Но на следующий день, к удивлению Лены, о своем желании отдохнуть в доме милосердия не заговаривала. Поехала на прогулку, вернулась веселой, много смеялась.

Через неделю после того, как Лена побывала у Зинаиды Борисовны, у Ольги по вечерам стала подниматься температура. Невысокая, не более тридцати семи и двух. Затем возник зуд, по коже лица и шеи поползли красные пятна. Мать скрывала от Лены свое состояние и, как выяснилось позже, пила таблетки от аллергии, жаропонижающую микстуру, чай с малиной. А потом градусник показал сорок, и перепуганной Ольге пришлось сообщить правду. Лена вызвала местных врачей. Пока те ехали, Ольга призналась:

– Доченька, я влюбилась.

Леночке показалось, что мать бредит, и она начала ее успокаивать.

– Сейчас тебе помогут, это обычный грипп, сделают уколы.

– В нашего соседа, Владимира Ивановича, – всхлипнула Ольга. – Он холостой, и я ему тоже нравлюсь. Володя всегда, когда домой идет, если в садике меня видит, останавливается, спрашивает, как дела. Недавно мне букетик подарил.

Лена онемела. Неужели мамуля не понимает, что тридцатилетний Владимир, между прочим, талантливый ученый и, несмотря на молодой возраст, уже доктор наук, просто воспитанный человек, он проявляет внимание к живущей рядом больной? Мать забыла, что ей стукнуло пятьдесят и она не способна ходить?

А Ольга тем временем продолжала:

– Я и подумала: мне счастье улыбается, надо хорошо выглядеть. Поболтала с Лидой, и та мне дала таблетки, которые в доме милосердия тестируют. Это огромный секрет, никому не рассказывай, иначе Лиду накажут, выгонят из программы. Они сразу от тех, кто их не слушается, избавляются.

Елена кое-как справилась с изумлением.

– Мамочка, кто такая Лида? Что за пилюли?

Ольга понизила голос.

– Лидия Варсавина моя новая лучшая подруга. Она далеко не юная, а выглядит потрясающе, потому что попала в программу тестирования капсул молодости.

У Лены снова отвалилась челюсть. А Ольга шептала и шептала, не замечая, что дочка, узнав правду, впала в ступор.

Оказывается, Ольга, поняв, что ей не позволят отдыхать в доме милосердия, не успокоилась. Богатикова продолжила ездить в парк при санатории. Почему она так поступала? Ну, во-первых, там ее окружали люди с ограниченными возможностями, среди которых ей не приходилось стесняться своего инвалидного кресла, а во-вторых, ей очень хотелось заполучить хоть немного экспериментальных средств. Бывшая мошенница ни на секунду не сомневалась, они намного лучше тех, что продаются в магазине при производственном объединении. Если она станет выглядеть моложе, Владимир точно предложит ей руку и сердце.

Ольга подружилась кое с кем из постояльцев, особенно сблизилась с Лидой Варсавиной, и рассказала ей о своем романе. На самом деле никаких отношений с соседом у Ольги не было, она выдавала желаемое за действительное, но Лидия ей поверила. И открыла тайну: в милосердном заведении, куда охотно пускают всех желающих посмотреть на красивый интерьер и устраивают для них обзорную экскурсию, есть секретное отделение. Зинаида Борисовна сама отбирает «кроликов» и «обезьянок», на которых предстоит испробовать некий новый препарат. Все подопытные подписывают бумагу о неразглашении тайны, и им, в отличие от остальных обитателей, платят хорошие деньги. В доме милосердия не скрывают, что инвалиды должны пользоваться еще не запущенными в производство средствами для лица и тела, но и не кричат об этом на всех углах. Большинство табаскинцев понятия не имеет, что на самом деле происходит в вотчине Зинаиды Борисовны. Верноподданные Пискунова пребывают в уверенности, что санаторий благотворительное учреждение, и одобряют Егора Фомича. Но на самом деле это заведение – полигон для опробования косметики.

Всем постояльцам в день прибытия честно говорят:

– Вы обязаны пользоваться теми наборами, что вам даст Ирина Викторовна. Но сначала мы сделаем полное обследование вашего здоровья и подберем нужное. Если ощутите дискомфорт, сразу сообщите врачу.

Некоторые люди отказываются выполнять это условие, их отправляют домой, но таких капризных единицы. Наоборот, почти все женщины – а их среди испытуемых подавляющее большинство – с радостью хватают баночки-скляночки. Пенсии у инвалидов копеечные, о покупке средств по уходу за лицом и телом они думают в последнюю очередь и подчас не могут себе позволить даже самый дешевый крем. А тут такая возможность! И многие уезжают домой заметно похорошевшими, получают на прощанье сумку подарков и мечтают еще раз очутиться в замечательном месте. Никто никого не мучает, не заставляет пользоваться средствами, которые наносят вред. Если постоялец жалуется на зуд, температуру, покраснение кожи, ему сразу окажут помощь и предложат другой набор косметики.

С таблетками дело обстоит иначе. Если начал курс, обязан пройти его до конца, несмотря на недомогание. И никто твоего согласия на участие в эксперименте не спрашивает. Кое-кого из подопечных Зинаида Борисовна приглашает к себе в кабинет, дает пилюлю, велит проглотить ее в своем присутствии, а потом объявляет:

– Вы теперь в программе полного омоложения. Вот договор, подпишите его. И знайте, если откажетесь от участия, то более лекарство не получите. Проглоченная капсула начнет действовать, но, поскольку новая порция в организм не поступит, в вашем организме запустится механизм стремительного старения, через три месяца вы будете выглядеть на двадцать лет старше своего возраста. Если же, несмотря на плохое самочувствие, вы пропьете весь курс, то сбросите годы, как старые тапки, и еще получите деньги.

Как думаете, кто-то из женщин отказался продолжить курс? Ответ очевиден…

– Отвратительно! – возмутилась я.

– Вот и я так считаю, – согласилась Полина. – Но у некоторых теток башню от любви напрочь сносит. Мать Лены сказала Лиде, что прямо сейчас помчится к Зинаиде, упадет ей в ноги и попросит поделиться волшебным средством. Лидия испугалась, объяснила, что подмахнула не глядя тот самый контракт, где был пункт о неразглашении. На нее подадут в суд, накажут. А Ольга ничего не добьется, главный врач никогда не берет в программу табаскинцев. Лучше сделать так: Лида будет тайком приносить Ольге пилюли, она знает, где их достать.

– И Богатикова согласилась? – не выдержала я. – Вот глупышка!

– Говорю же, Ольга мечтала выйти замуж за молодого соседа, – хихикнула Полина. – Сто лет в обед отпраздновала, а хотела невестой стать.

Меня покоробили слова девушки. Похоже, Полина не очень добрый человек.

Рассказ беглянки продолжился.

Глава 17

Лидия не обманула. Они с Ольгой встречались каждый день после обеда в парке. Варсавина приносила Богатиковой одну капсулу, та моментально ее проглатывала и катила домой. Несколько дней у нее не было никаких плохих симптомов, наоборот, она ощущала невероятный прилив сил, кожа лица порозовела, глаза заблестели. Но потом пришли озноб, тошнота, температура.

– Не нервничай, – успокаивала ее Лидия, – у всех так. Кое-кто вообще лежит пластом.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Богатикова. – Пациентам же запрещено рассказывать об эксперименте.

– Догадалась, – ухмыльнулась Варсавина. – Я все время обедать садилась с Юлией Мельниковой, у нее тяжелая травма бедра, еле ходит с палкой. В понедельник она кашлять начала, во вторник к обеду не появилась, и я к ней в комнату заглянула, спросила, как дела. Она ответила: «Простудилась сильно, температура поднялась». А в четверг я вошла к Мельниковой в спальню – кровать заправлена, вещей нет. Я у Ирины поинтересовалась: «Где Юля?» Медсестра пояснила: «У нее сильная аллергия на гель для душа, пришлось ее временно в нашу больницу поместить, хотим, чтобы она под постоянным наблюдением специалистов побыла». И я сообразила, в доме есть где-то палаты для тех, кому совсем хреново. Всех-то постояльцев я не знаю, их человек пятьдесят. Кормят нас в любое время, с девяти утра до девяти вечера, приходи, когда хочешь, ешь, что пожелаешь. Потерпи, Оля, скоро тебе станет легче.