Дарья Калинина - Сделай мне счастье Страница 21

Не одной Марине коньяк ударил в голову. Оксана тоже чувствовала излишнюю болтливость, что было первым признаком того, что она начинает назюзюкиваться. Но тем лучше. Для плодотворного разговора такое состояние самое оно.

— А что за Марк такой? Почему одному ему удавалось содержать клинику?

— Марк появился у нас несколько лет назад. Сначала его никто всерьез не воспринимал, ну пришел еще один врач, пусть и талантливый, пусть и хирург от Бога, пусть и имеющий научные статьи, пусть и защитил в свои неполные сорок лет уже докторскую диссертацию. И что с того? У нас много талантливых специалистов тогда было.

Одним словом, появление нового доктора не вызвало сенсации в «Красоте». Да и сам доктор Меерсон, хотя и держался с коллегами приветливо и любезно, ни с кем в близкие отношения, а уж тем более в дружбу, не вступал. К своим обязанностям относился добросовестно, нареканий не имел, и вскоре про него все забыли.

Людям неинтересны скучные трудоголики, ушедшие с головой в работу и ничем из общей массы не выделяющиеся. То ли дело доктор Васильков, тот за один только год умудрился дважды развестись и трижды жениться, причем всякий раз выбирал себе дам из персонала клиники, что добавляло событиям известную остроту.

А потом грянул кризис, поток клиентов стал сокращаться, причем на первых порах так стремительно, что это напоминало катастрофу.

Врачи ходили понурые. Появились слухи, что зарплату в следующем месяце могут сократить наполовину. А тех, кто не согласен с новой политикой руководства, могут вообще уволить. Слухи ползли один гаже другого. Было ясно, что тяжелый период может затянуться и на год, и на два, а может, и на пять лет. Жить на половинном пайке, ясное дело, никому не улыбалось. И остаться совсем без работы тоже было невесело.

Вот тогда Марк и вышел со своим предложением.

Оно прозвучало весьма интригующе. Марк просил отдать в его распоряжение четвертый корпус, который стоял в отдалении от главного здания. И, собственно говоря, к главному зданию отношения не имел. Когда-то, еще при графе, там жил смотритель парка. И вот теперь Марк просил отдать ему этот корпус, а за это обещал руководству твердый и стабильный доход, который не будет зависеть от капризных любителей навести красоту и улучшить фигуру.

Вообще-то подробностей разговора Марка с начальством никто из сотрудников не знал. Они могли лишь наблюдать результаты этого разговора. Корпус был передан Марку, который сделал там косметический ремонт. И сделал его на свои деньги!

— Денег на ремонт ему Сильвестр не отсыпал, сослался на трудности. Но Марк пошел и на это условие. И хотя коммуникации там были приведены в порядок еще раньше, корпус нуждался в побелке, покраске.

— А почему там уже что-то делали?

— Когда-то руководство планировало пустить его под вип-клиентов, но такого наплыва, чтобы селить еще и в домике смотрителя, у нас никогда не было, випы вполне умещались и на третьем этаже главного корпуса. Им там было даже удобнее, все под рукой, и ресторан, и процедурные.

Одним словом, маленький корпус оказался в ведении Марка, и там начали твориться странные дела.

— Пациенты там появились — это верно. И деньги потекли. Но кто они такие и что там с ними Марк делает, не знал да и до сих пор не знает никто.

— Как же так? — удивилась Оксана. — Вы же все вместе работаете. Взяли бы да и спросили у Марка.

— Если бы это было так просто!

С той поры, как Марк заполучил в свое распоряжение корпус, который почему-то вскоре стал называться корпусом «Би», доктор очень изменился. Он и раньше не стремился к общению с коллегами, а тут и вовсе замкнулся в себе и ушел в работу, о которой никто не мог толком ничего сказать. Нет, он не задирал нос, ничего такого, но он свел контакты с остальными сотрудниками «Красоты» до минимума.

Получалось, что под вывеской «Красота не для всех» существовало как бы две клиники. Одна и впрямь оказывала комплекс услуг желающим похудеть или подтянуть складки на лице. Зато о деятельности второй организации не было известно ничего. Марк сам нанимал сотрудников, сам им платил. И никто не знал, сколько и за что именно.

— Выходит, кто бы ни ложился в корпус «Би» к Марку Меерсону, об этом знал он один?

— И те, кто у него работает. Но они с нами не пересекаются.

Марк даже завел обычай, что все обитатели корпуса «Би» получают еду в специальных контейнерах и к общей трапезе не являются. Так же конспиративно было поставлено дело и со всеми остальными вопросами. Даже белье лишь доставлялось к корпусу «Би», а внутрь его заносили исключительно сами сотрудники доктора Меерсона. И такая секретность вызывала множество толков.

— Его пациенты не гуляют в парке. Не бывают на процедурах. Их словно бы нет, но тем не менее они там есть. И доход они приносят изрядный. Фактически в прошлом году только они и принесли прибыль, которая и позволила нам продержаться на плаву. — И, помолчав, Марина добавила: — А теперь Марка убили. И нам всем, похоже, тоже пришел конец.

— Есть уже какие-нибудь версии этого убийства? — осторожно спросила Оксана.

— Одна версия у нас с Ритой уже есть. И Сема тоже сказал, что это более чем правдоподобно.

— Что за версия?

— Вчера, за несколько часов до того, как Марка убили, его разыскивал какой-то безумный. Совершенно невозможный тип! Твердил, что Марк прячет в клинике его жену. Требовал, чтобы его пустили к Меерсону. Орал. Грозился. Не понимаю, почему наш директор распорядился отнестись к этому человеку с уважением и запретил охране его трогать. Лично я гнала бы такого грубияна в три шеи.

Это она про Германа, догадалась Оксана. И Оксане внезапно стало обидно за него. Может, тем, кто плохо с ним знаком, Герман и может показаться грубым, но Оксана-то знает, какое нежное и любящее сердце бьется в его груди.

— А Марк был в это время в клинике? — поинтересовалась Оксана.

— Нет, его еще не было. Охране пришлось выдать один из кабинетов на первом этаже за кабинет Меерсона. Табличку наспех состряпали. А скандалист и купился.

— Значит, он побывал в чужом кабинете, а решил, что это кабинет Меерсона?

— Ну, не пускать же его в корпус «Би», — хмыкнула Марина. — Туда Меерсон даже никого из сотрудников не допускает. Только своих. Только тех, кого сам нанимает на работу.

Все это заинтриговало Оксану до такой степени, что она решила прямо сейчас отправиться к этому таинственному корпусу. Коньяк и любопытство толкали ее на безумства.

Тут Марина как раз случайно взглянула на часы, ахнула и засобиралась домой.

— У меня же ребенок уроки не сделал и муж некормленый! Засиделись мы с тобой, а уже девятый час!

Оксана попыталась улизнуть обратно в бухгалтерию, но новая подруга вцепилась в нее.

— Вдвоем поедем, — заявила она Оксане. — И не спорь со мной. Я твою начальницу много лет знаю, раскрою тебе на нее глаза. Если хочешь ей понравиться, то потихонечку нагрузку на себя увеличивай. Нечего тебе Татьяну с первого же дня баловать. Если привыкнет, что ты сутками пашешь, потом не слезет. Так что ты рекордов пока что не ставь. Потихоньку-полегоньку. А вообще, если хочешь знать, Татьяна не из тех, кто умеет ценить хороших работников. У нее в бухгалтерии текучка самая большая. Она уверяет, что к ней приходят некомпетентные девчонки, которых гнать надо в три шеи. Но я думаю, что дело в самой Татьяне. Она из породы людей, которым всегда и всего мало. Так что служебным рвением ты ее не удивишь, она воспримет это как должное. А потом выгонит и заменит кем-то другим.

— Я заметила, что Татьяна Леонидовна сегодня целый день на компьютере играла. И в бумагах у нее страшный беспорядок.

— Татьяна умная баба. И документы у нее в руках. Думаю, смекнула, как ни старайся Меерсон, а одному ему всю клинику на себе не вытянуть. Дело к закрытию идет, вот она и сачкует.

С новой подругой они отправились к остановке маршруток. По пути Оксана рискнула спросить у Марины о Почтареве. В ответ Марина старательно наморщила лоб.

— Геннадий Почтарев? Нет, что-то я такого не припомню.

— Высокий. Брюнет. Красавец мужчина.

— Среди наших такого точно нет. Хотя… Постой-ка, я знаю, о ком ты говоришь. Видела похожего человека пару раз. Но если это он, он работает в корпусе «Би».

— Почтарев работает с Меерсоном?

— Ага, — равнодушно кивнула Марина. — Точней сказать, работал уже теперь.

— А маленького мальчика ты возле Почтарева не видела?

— Мальчика? — удивилась Марина. — Да еще маленького? Ну, нашла, что спросить! Детей ни в «Красоте», ни в корпусе «Би» никогда не бывало.

Снова этот таинственный корпус «Би»! Оксана стояла и думала, что корпус этот невероятно притягательное место. Она начинала жалеть, что не отправилась туда сегодня. Сходила бы, разузнала, было бы с чем к Герману вернуться. А так что она ему скажет?