Наталья Горчакова - Я написала детектив Страница 21

— Там опять заново начинать придется, а это не просто. Получится или нет, еще неизвестно. Конкуренция огромная, своих хватает. Тут потихоньку идет.

Не преуменьшайте, пожалуйста, свои заслуги, Станислав Григорьевич. Не потихоньку, а полным ходом. Картину Бенуа не на обычную зарплату купить собирались. Меня-то вы не проведете. Другим сказки рассказывайте.

— Может быть, мы перейдем на «ты»? — предложила я.

— С удовольствием, — отозвался он.

Так шаг за шагом мы двигались к истине или в очень похожем направлении.

Мы подъехали к ресторану. Дождавшись, пока Стас откроет дверцу с моей стороны, я выползла из машины.

Кое-что о вас мы выяснили, Станислав Григорьевич, но не думайте, что я успокоилась. Это только начало. Неплохое, надо сказать. Ждите продолжения.

Нам было предоставлено место в укромном уголке, скрытом от посторонних взглядов изящной витой металлической решеткой.

Разговор ненадолго затих, пока мы выбирали блюда в меню. Впрочем, это сложное дело, наравне с выбором вина, было предоставлено под полную ответственность Стасу. Я переваривала полученные сведения, на первый взгляд не имеющие отношения напрямую к расследованию. Но это только так кажется. Из того, что он рассказал о себе, можно получить предварительное представление о характере сидевшего напротив меня человека. Уверенный в себе, знающий чего хочет и как этого добиться, упорно идущий к поставленной цели. Если такой человек решает что-то получить, он не остановится на полпути, а пойдет до конца. Я бы его только уважала за это, если бы была уверена, что он не приложил руку к краже картин у милой старушки Анфилады Львовны.

В ожидании заказа мы пили вино и разговаривали, в основном о нем. Я старалась не делать пауз, лишая возможности интересоваться моей жизнью, и забрасывала вопросами его.

В целом, если бы мне не приходилось изображать из себя глупенькую неблондинку, влюбившуюся с первого взгляда и позвонившую объекту своих притязаний, можно было считать, что я неплохо провожу время.

Общаться с ним было легко и необременительно, собеседник он был хороший. Мы с ходу находили темы для разговора. Беседу о Бенуа я приберегала как особо изысканное блюдо где-нибудь на конец ужина, когда, расслабленный вином и обожающим взглядом спутницы, он окончательно потеряет бдительность.

Подавать свой десерт мне не пришлось.

Между котлетой по-киевски и мороженым Стас спросил:

— А что за картины достались тебе от бабушки?

Вот это подарок, на который я никак не рассчитывала.

Проглотив кусок мяса, ставший вдруг несъедобным, я небрежно проронила:

— Всякий хлам — Саврасов, Айвазовский, Левитан, Шишкин. Моя бабушка безумно обожала пейзажи, жизни без них не представляла. А мне от этих темных чащ и постоянных бурь просто нехорошо делается.

— Продать не собиралась?

— Вроде незачем, да и бабушкино наследство все же. И мать взбесится.

— Вы вместе живете?

— Да нет, отдельно.

Это ты не подумала, Наташа. Почему тогда картины у тебя, а не у нее? Да чего там, разделили имущество!

— Конечно, это чего-то стоит, — продолжила я, — художники известные. Но я не знаю, сама никогда не узнавала.

— Надо посмотреть, — сказал он.

— А ты что, разбираешься? — спросила я, делая вид, что больше увлечена содержимым тарелки, чем данной темой.

— Немного.

— Здорово, — рассеянно проронила я без особой заинтересованности в голосе, — а я вот абсолютно нет. Может, и надо от всего этого избавиться, ты как думаешь?

— Если тебе это ни к чему и даже не нравится, зачем ты с этим живешь?

— Мать как-нибудь уговорить удастся, — задумчиво протянула я, — только понятия не имею, куда с этим обратиться. Хлопот не оберешься. Возиться лень.

— Вот как надо поступить: для начала я мог бы посмотреть сам.

Очередной шаг сделан. Сделан не мной, это радует.

Однако веселый поворот принимают события. На подобное я не рассчитывала. Сейчас предложит поехать ко мне, где сразу станет ясно, что я вру. Никаких картин-то у меня нет и никогда не было. Что я смогу ему предъявить? Репродукции в альбоме? Табличку «На реставрации»? Или свои работы выдать за пейзажи Левитана, Сурикова, Шишкина. Это не пройдет.

Умеешь ты влипать в истории, Наташа. Как теперь собираешься выкручиваться? Скажешь, что забыла и уже успела продать картины? Или подарить. Что же ты молчишь?

— Ты увлекаешься искусством? — наигранно равнодушно спросила я, лихорадочно ища выход из ситуации.

— Есть немного.

— Какие у тебя обширные интересы. Во всем ты разбираешься.

— По-твоему, если технарь, больше ни на что не способен?

— Нет, конечно… Я так не думаю. У тебя тоже картины есть?

— Собираю понемногу. Только сейчас это не так-то просто.

— Почему? — удивилась я. — Сейчас иметь картины не возбраняется, да и продажа не преследуется.

— Так-то оно так. Только подделок много. Причем довольно качественных. Подлинники попадаются крайне редко. Так и норовят подсунуть тебе дерьмо всякое, извини за выражение. Вот и приходится быть начеку.

— Я и не думала, что все так сложно. Значит, мне тоже пришлось бы какую-нибудь экспертизу делать?

— Разумеется. Иначе и не продашь. У любого стоящего покупателя имеется на примете специалист, который выяснит, что к чему, оценит, удостоверит подлинность.

Вот это уже очень ценный разговор и мне крайне необходимый. С этого места поподробнее, пожалуйста.

— И у тебя есть?

— Конечно. Как бы я ни разбирался в живописи, но я же не эксперт. Меня запросто обмануть могут. Тут даже не каждый искусствовед с ходу разберется. Прежде чем купить картину, она тщательно проверяется. Это очевидно.

— Ну ничего себе!

— А ты как думала? Это тебе не спальный гарнитур. Тут серьезный подход требуется. Предметы искусства всегда в цене. И относиться к этому легкомысленно нельзя. К примеру, ты «мерседес» не сама наверняка покупала. С тобой был кто-то разбирающийся в машинах.

— Это другой случай. Мне ее подарили. А потом, женщины к этому подходят иначе. Мужчина выбирает по характеристикам, а женщина то, что ей нравится. Я вот увидела свою на улице и сказала: «Хочу такую».

— И тут же получила.

— Точно. С машиной к тому же намного проще. Знаешь, как купить, знаешь, где продать. А, к примеру, с этими самыми картинами что делать? Не могу же я объявление дать, — закинула я очередную удочку.

Намеренно или нет, он ушел от ответа.

Ну зачем ты, Стас? Так хорошо разговаривали! Душевно.

— Знаешь, мы вот как сделаем. Я сам посмотрю, что у тебя имеется. Прикину. Если мне что-нибудь понравится — куплю. Мне не подойдет, займусь этим делом. Тебе самой об этом думать не придется.

Ты не прав, Стас. Думать всегда полезно. Вот и думай, Наташа, что тебе делать с неожиданно возникшим горячим желанием Василькова увидеть пейзажи передвижников в твоей квартире. Показать ты их ему не сможешь.

— Как-то неудобно. Только познакомились, и вдруг я тебя буду обременять разными своими заботами. Да и спешить нечего. Я еще и продавать не решила.

Хотите заработать на бедной доверчивой девушке или предлагаете искренне?

— Мне только приятно будет помочь. Я людей знаю, которые могут купить. Заодно квартиру твою посмотрим, какой там ремонт требуется. Есть у меня одна фирма, они в лучшем виде все сделают и быстро. Тебе ни о чем волноваться не надо будет. Окна тебе поставим. Получишь не квартиру — игрушку.

События развиваются с невероятной скоростью и совершенно по незапланированному сценарию. Выясняется, что мне придется делать ремонт в квартире, на который у меня нет ни сил, ни желания. Спасибо тебе, Говорун, устроил сказочную жизнь. Только попадись мне! Никогда не прощу такое свинство с твоей стороны.

— Поедем к тебе посмотрим, — предложил между тем Стас.

О чем я думала, когда говорила о картинах? Как отделаться от невозможной ни при каких условиях поездки, разоблачающей мою и без того шаткую легенду.

Хорошо, что он пока не спросил, чем я занимаюсь. Что я скажу? Что я художница, но искусство по удивительной случайности терпеть не могу? Вот такая у меня причуда. Ну не в себе девушка, что делать?

— Конечно, — притворно согласилась я, — обязательно увидишь. Только не сегодня, извини. Понимаешь, родственники из провинции приехали. Дома цыганский табор.

— И ты рада была сбежать?

— До ужаса. Поэтому так обрадовалась, когда ты согласился встретиться со мной. Они свалились как снег на голову. Не выгонять же их. Но и с ними сидеть не хочется.

— И надолго они?

Я тяжело вздохнула:

— На пару недель. Устала, сил нет! Наказание сплошное.

— Тогда придется подождать.

— Но свою коллекцию ты покажешь?

— Без вопросов. Буду очень рад. Поедем прямо сейчас.