Дарья Калинина - В погоне за бурным сексом Страница 21

— Во-первых, мы с тобой горничные, а не поломойки, как ты выражаешься. А во-вторых… Во-вторых, предлагаю рассказать девушкам всю правду.

Это предложение Лесе понравилось. Наконец-то ее правдивая натура получит возможность действовать, как ей того и хочется. Правильно! Без всех этих Кириных кошмарно-коварных планов. Однако пока подруги еще не встали на путь исправления, им все же стоило вести себя как можно незаметней. Попадаться на глаза Ниночке и особенно Маше было еще рано.

Поэтому, закончив убирать каюты и застилать постели, подруги шмыгнули к себе. Тут их и нашла Карина Ивановна. Та самая женщина, с которой уже успели пообщаться подруги и которая оказалась старшей над горничными. Распоряжалась она ими с деспотичностью рабовладельца-южанина.

— Что это вы тут расселись? — неприятно изумилась она при виде присевших на минуточку передохнуть подруг. — Все в кладовой. Белье сортируют. А они тут. Баклуши бьют! Ой, не будет из вас толку, девки! Точно вам говорю!

И, подгоняемые причитающей Кариной Ивановной, подруги поспешили в кладовую, потом еще по каким-то поручениям. Одним словом, до позднего вечера они были заняты тем, что сновали по служебным отсекам. И с пассажирами, даже если бы и имели такое желание, не виделись.

Но наконец наступил поздний вечер. Карина Ивановна несколько умерила свою кипучую энергию. И убедившись, что за первый день сделано много, провела короткое (всего с полчаса) собрание, где строго-настрого запрещала распитие спиртных напитков, флирт и более серьезные отношения с командой или пассажирами, а также провела прессинг по части курильщиков. Их обязали курить только в собственных каютах. И на этом Карина Ивановна успокоилась.

— Теперь можете пойти и немного поразвлечься, — сказала она. — Только постарайтесь лишний раз не попадаться на глаза пассажирам.

Где и как на корабле можно было развлечься после того, как были введены столь многочисленные и обширные ограничения, подруги не представляли. Пить нельзя, флиртовать нельзя и даже из служебных помещений носа не казать. И какой у них, бедняжек, остается выбор?

— Когда мы пойдем к Маше? — затеребила подругу Леся. — Когда раскроем ей глаза?

— Не время.

— Почему? Мы же договорились!

— Ну да, а потом я подумала и решила — не время.

— Да что случилось? Объясни по-человечески!

— Помнишь, Дима в бреду говорил про нанятого им убийцу — она. «Она залезет»…

— Да. Помню.

— А еще он проговорился, что убийца сначала заберется в каюту, а потом избавится от улик?

— Устроив кораблекрушение? Да, помню.

— Ну вот! Выходит, что это должна быть женщина. И женщина молодая и достаточно энергичная.

— И что?

— Вот я и думаю, а вдруг это Ниночка?

— Что-о? — вытаращила глаза Леся. — Ниночка — это и есть киллер, нанятый Димой?

— Да.

— Но с какой такой стати Ниночке убивать подругу?

— А с такой — такой, что она должна Мане много денег! Помнишь, сама призналась, что деньги на фирму и ее гобеленовый цех дала ей Маня! А если Маня умрет, то долг аннулируется. Дима, как наследник Мани, спишет его для своей сообщницы. Понимаешь?

Леся удрученно молчала. Весь день она жила мыслью о том, что вечером они с Кирой пойдут к Ниночке и Мане и облегчат свою душу, поделившись с теми тайной. И что теперь? Выясняется, что верить никому нельзя. И весь груз придется тащить самим и дальше. В одиночку!

— А почему нельзя поговорить с одной Маней? — тоскливо спросила она.

— Как ты не понимаешь! Нельзя! Она разволнуется, начнет поглядывать на Ниночку с подозрением, та что-то учует. И станет в десять раз осторожней и во столько же раз опасней.

Леся снова вздохнула.

— Разве я не права? — спросила Кира у подруги. — Не слышу ответа.

— Права, — вздохнула Леся. — Наверное, права. Но что же нам делать?

— В каком смысле?

— В прямом! Если мы не говорим Мане и Ниночке правду, то какого черта мы делаем на корабле, нам придется от них прятаться. Сегодня мы, возможно, чудом не попались им на глаза. Но завтра такого чуда может не случиться.

— Правильно! Нам на завтра нужно замаскироваться, — воскликнула Кира. — Ведь нам придется ходить за Маней буквально по пятам, чтобы не допустить несчастного случая.

— А почему ты думаешь, что это будет несчастный случай?

— Не знаю. Такое у меня предчувствие.

Леся покачала головой. Предчувствия редко обманывали Киру. Разумеется, когда речь не шла о Великой Любви. Ее Великой Любви и обязательно с большой буквы. Вот тогда Кира обманывалась с легкостью и даже каким-то удовольствием, принимая за Посланца Большой Любви самых обычных проходимцев с Большой Дороги, которые с этой Любовью и рядом не стояли и даже слыхом о ней не слыхивали.

Ну вот, а во всех других жизненных ситуациях Киру ее чутье не подводило. Однако несчастный случай или какие там другие неприятности поджидали бедную Маню, а замаскироваться ее спасительницам все равно было необходимо.

— И тогда, в самый ответственный момент, мы как выпрыгнем! — сделав страшные глаза, воодушевленно пообещала Кира. — Как выскочим! Как полетят от преступников клочки по закоулочкам.

— Детские сказки, — проворчала Леся. — Как это мы вдвоем сумеем противостоять матерой преступнице? Нужно поставить в известность команду и капитана!

— Ага! Еще чего придумай! И заодно уж сообщим им, что мы с тобой никакие не Виола и Вика.

Леся удрученно засопела. Собственная стезя преступницы, на которую она недавно стала, невыносимо ее угнетала. А близость тюремных нар стала до того реальной, что Лесе казалось, будто она даже ощущает запах баланды и слышит перешептывания своих преступных товарок.

Кстати, о судьбе своих двух пленниц, оставленных на берегу, подруги позаботились. Едва теплоход отчалил от берега, как Кира набрала номер московской милиции. И сообщила, что на заболоченном участке земли в порту раздаются какие-то стоны и мольбы о помощи. После этого она сделала еще два контрольных звонка. И в конце концов ей сообщили, что наряд давно выехал.

— Одной проблемой меньше. Их найдут, спасут, и все будет в порядке.

Но оставалась еще проблема изменения их внешнего облика. И хотя в этом они были большие специалистки, могли дать сто очков вперед любым шпионам и агентам вражеских разведок, но вот арсенал подручных средств у них был очень уж невелик.

— И что мы захватили с собой? — рассматривая разложенные на койке вещи, пробормотала Кира. — Так, посмотрим. Что это у нас?

— Автозагар.

— Отличная штука! Намажемся ею несколько раз, превратимся в негритосок. Мама родная нас не узнает.

— Ты превратишься, — напомнила подруге Леся, — а я вряд ли.

Действительно, на нежную Лесину кожу загар прилипал из рук вон плохо. Совсем скверно ложился. И автозагар в этом смысле был ничем не лучше обычного загара. Так что золотисто-кремовую бутылочку «AMBRE SOLAIRE» Кира отложила для себя.

— А для тебя остаются темные очки и… что это?

С этими словами Кира с изумлением извлекла за длинные пряди нечто, переливающееся белым золотом.

— Не трогай! — кинулась к ней Леся. — Это мое!

— Леся, это что — парик? — опешила Кира. — Ты носишь парик?

— Не парик, а шиньон. А еще точнее — накладка. Сейчас!

И Леся ловко выхватила из рук подруги накладку с длинными волосами и нацепила ее себе на макушку. И закрутилась, красуясь перед подругой, насколько это позволяли скромные размеры их каюты.

— Вуаля! Раз — и готово!

— Потрясающе! — оценила Кира новое приобретение своей подруги.

— Мне идет?

— Совсем другая женщина! Красотка! А как за ними ухаживать? Они натуральные?

— Скажешь тоже! Стану я цеплять на себя чьи-то подозрительные волосы, — насупилась Леся. — Не говоря уж о том, что их стригут в лучшем случае с индианок или вьетнамок.

— А в худшем с кого? С трупов?

Леся содрогнулась.

— Будем исходить из лучшего, — быстро сказала она. — Волосы стригут с индианок. А ты представляешь, какие у них волосы?

— С насекомыми? — предположила Кира.

Лесю передернуло вторично.

— И это тоже, — вяло промямлила она. — Ну, а еще что с ними не так?

— Они жесткие и черные?

— Вот именно! И как их ни крась, все равно будет заметно, что это не волосы настоящей блондинки. А стоят они столько, что мама не горюй!

— И ты купила фальшивые?

— И очень довольна. По крайней мере, не мучают никакие дурные мысли о судьбе их бывшей обладательницы.

— Тоже верно. Да и выглядят они отлично! Ходи так всегда. Тебе идет.

На лицо Лесе было решено нацепить очки, будто бы у нее болят глаза. И кепочку, якобы от солнечного удара. У светловолосых блондинок солнечный удар — это не редкость. И хотя лето уже заканчивалось, солнце днем шпарило все равно еще ярко и могло нанести ущерб особо чувствительным натурам вроде той, какой собиралась прикинуться Леся.