Ирина Волкова - Возвращение блудной мумии Страница 21

На этот раз по-латински пунктуальный Пепе опоздал всего на пятнадцать минут.

— Я обнаружила место преступления и улики, — взволнованно сообщила я, гордо демонстрируя полицейскому полиэтиленовый пакетик с фотографией и волосами. — Теперь я почти уверена, что убийство — дело рук Джейн Уирри.

— Только на основании того, что у нее черные волосы средней длины? — усомнился Тамайо.

— Так говорит моя сыщицкая интуиция, — торжественно заявила я.

— Сыщицкая интуиция? — задумчиво произнес Пепе. — Вот у тетки Примитиве, той, что живет в Вальпинеде и неподражаемо готовит свиные уши, совершенно потрясающая интуиция. С ней даже наш комиссар иногда советуется, неофициально, конечно. Вот и сейчас, когда Примитиво вместо меня занялся делом с мумией, тетка сказала ему: “Дорогой племянник, я чувствую, что за этим делом что-то стоит. Что-то очень серьезное”.

— Что-то стоит? Что именно? — поинтересовалась я.

— Понятия не имею, — пожал плечами инспектор. — Этого Беатрис не уточнила. Но интуиция у нее просто сногсшибательная. Пару лет назад в Ситжесе “голубой” карлик-миллионер обвинил кандидата от социалистической партии на должность мэра Вилановы и Ла Гельтру в том, что тот украл у него сделанное в Японии по эксклюзивному заказу нижнее белье с ручной вышивкой, изображающей гомосексуальные отношения между сегуном и двумя самураями. Беа тогда сразу сказала своему племяннику: “Никогда не верь карликам. Они всегда преувеличивают”. Беатрис прямо как в воду глядела. Трусы миллионера полиция в конце концов обнаружила у горничной, которая всего лишь ненадолго одолжила их, чтобы показать эротическую вышивку своей подружке-парикмахерше, а та…

— Пепе, — взмолилась я. — Я с удовольствием выслушаю все твои истории о мумиях, карлике-миллионере и тетке Примитиве, но только не сейчас. Давай все-таки займемся делом Родни Вэнса. Для начала нужно выяснить, есть ли у Джейн алиби на воскресенье.

— Я всего лишь пытался объяснить, что верю в существование сыщицкой интуиции, — обиделся Тамайо. — Какая-то ты дерганая. Спешишь все время куда-то. Никуда от нас не денется твоя группа. Сидят сейчас твои творческие личности в кафе, пивко потягивают, расслабляются, вдохновляют друг друга на подвиги. Вот и ты расслабься. Мы, слава богу, в Испании, а не на американском Диком Западе. Здесь все делается спокойно, без спешки, с удовольствием. No hay prisa, понимаешь?

— Извини. Это всего лишь порыв творческого энтузиазма, — устыдилась я.

— Бог дал человеку энтузиазм, чтобы компенсировать отсутствие разума, — наставительно заметил Пепе. — Именно поэтому разумный человек никогда никуда не спешит. Испания — очень разумная страна, страна любви, хорошей кухни и сиесты. Это американцы все делают на бегу, любят на бегу, работают на бегу, даже едят на бегу. Только безмозглые янки могли изобрести фаст-фуд, все эти отвратительные гамбургеры, сосиски в тесте. Это ж надо додуматься — есть на ходу! Не удивительно, что их всех так разносит…

— Я тоже не люблю фаст-фуд, — не выдержав, перебила его я. — Пойдем, ладно? Нездоровые привычки американцев мы вполне можем обсудить по дороге.

— Вы, русские, наверное, от климата такие активные, — вздохнул Тамайо. — У вас в стране так холодно, что если вы не будете постоянно двигаться, то замерзнете.

— Точно. И еще у нас медведи гуляют по Красной площади, — усмехнулась я.

К моему удивлению, Джейн в кафе не оказалось. Восемь членов группы Творческой поддержки лениво болтали друг с другом, гадая, куда могла подеваться помешанная на пунктуальности и регламенте мадам Творческий Блок. Ей пробовали звонить на домашний и мобильный телефоны, но безуспешно. Уирри на звонки не oтвечала.

Из присутствующих мне были знакомы только четверо: американец Шенон, художница Кейси — “польская колбаса”, а также двое испанских писателей: Хорхе — “меховой гриф” и Висенте, озабоченный гиперсексуальностью Европы. Остальные члены группы были новенькими.

К моему удивлению, не выносящий слова “проблема” негр Лиланд и неразлучная парочка девушек, одна из которых писала маленькие рассказики ужасов и почти не говорила по-английски, а другая вообще не владела английским, также отсутствовали. Это было странно. Похоже, я ошиблась, решив, что эта троица намертво прилепились к Джейн, как ракушки к днищу судна.

Продемонстрировав собравшимся свое удостоверение полицейского инспектора, Пепе поинтересовался, не располагает ли кто-либо информацией, могущей помочь в расследовании обстоятельств смерти Родни Вэнса.

К моему удивлению, известие о смерти Вэнса было для группы полной неожиданностью. Несмотря на то, что все слышали или читали об утонувшем около Ситжеса англичанине, никому и в голову не пришло, что речь шла о приходившем на предыдущее занятие журналисте.

Я попросила членов группы описать, как Родни вел себя на собрании. Вопреки моим ожиданиям, выяснилось, что он был довольно молчалив, почти все время как завороженный смотрел на Джейн, не пытался флиртовать и знакомиться с девушками и ушел сразу же после занятий, вслед за Уирри.

Предположение о том, что Родни подцепил в группе богатую невесту, не подтвердилось. Значит, дело было все-таки в мадам Творческий Блок. Пристальное внимание к ней Вэнса вряд ли было продиктовано любовью с первого взгляда. Скорее всего Родни то ли встречал Уирри когда-то раньше, то ли что-то о ней знал. За этой историей явно скрывалась некая тайна. Тайна, на которой журналист собирался неплохо заработать и которая в результате стала причиной его смерти.

Вэнс ни за что не упустил бы возможности под предлогом языкового обмена познакомиться с девушками из группы и раскрутить их на кофе или бутерброды. Вместо этого он весь вечер смотрел на Уирри и ушел сразу же вслед за ней. Что же такого Родни мог знать о мадам Творческий Блок?

— Ни у кого из вас не сложилось впечатления, что Вэнс и Джейн уже были знакомы? — спросила я.

— Нет, — отрицательно покачал головой Шенон. — Они точно не знали друг друга. Джейн попросила Родни представиться группе и рассказать о себе. Она вела себя так, словно никогда прежде его не видела.

— Вэнс точно ее не знал, — вмешалась Кейси. — Когда он пришел, то спросил у меня, кто здесь Джейн Уирри. Я указала ему на Джейн, он подошел к ней, поздоровался и сказал, что он Родни Вэнс, журналист, который вчера звонил ей.

— Но Висенте утверждает, что все занятие Родни как завороженный, не отрываясь, смотрел на Джейн. Он таращился на Уирри с того самого момента, как ты указала ему на нее?

— Вовсе нет, — покачала головой Кейси. — Вначале он не обратил на Джейн особого внимания. Представившись Уирри, Вэнс уселся между мной и Бенитой, которая сегодня не пришла, и принялся болтать с нами. Пялиться на Джейн Родни начал только после того, как она прочитала главу из своей книги. Я обратила на это внимание, потому что задала Вэнсу какой-то вопрос, но он, казалось, даже не слышал меня. Так он и просидел до конца занятий, прямо как зачарованный, а потом поднялся и ушел сразу же после Уирри.

— О чем именно шла речь в этой главе? — спросила я.

— В основном о предках Джейн, — ответил Шенон. — Это было самое начало ее автобиографии.

— Ты мог бы пересказать его?

— Конечно, почему бы и нет?

Как следовало из рассказа американца, мадам Творческий Блок решила не ограничивать себя в выборе предков, и ее генеалогическое дерево было щедро расцвечено тамплиерами [7], розенкрейцерами [8], целителями, ясновидящими и даже чудотворцами. Тут были и великий магистр рыцарей Храма Жак де Молай, и знаменитый алхимик барон де Босолейл, принадлежащий к братству розенкрейцеров, и некая ясновидящая Вивиан, сожженная на костре английской инквизиции, и шотландский пастух чудотворец Корнелиус Маккормик, которому каждую неделю лично являлась Дева Мария, и прочие не менее замечательные личности.

Великие предки периодически навещали Уирри во сне, давая ей всевозможные полезные советы и наставляя ее на путь истинный. На то, что ей недурно было бы перебраться из Лондона в Барселону, Джейн намекнул алхимик де Босолейл, а идейку о создании группы Творческой поддержки нашептал на ушко в момент ясновидческого транса великий магистр Жак де Молай.

Способности “сайкика” и дар ясновидения мадам Творческий Блок унаследовала от павшей жертвой инквизиции Вивиан, а талант к фэншуистому Внутреннему Дизайну — от пастуха-чудотворца Корнелиуса Маккормика.

Помимо сногсшибательных историй о предках Джейн и ее экстрасенсорных талантах, больше ничего полезного для расследования мы с инспектором так и не узнали.

Пока я ломала голову над тем, что именно Родни Вэнс углядел в автобиографии мадам Творческий Блок и какое отношение к его смерти могли иметь тамплиеры, розенкрейцеры, ясновидящая Вивиан и чудотворец Корнелиус, Пепе на всякий случай записал в блокнот фамилии, адреса и телефоны членов группы. Попрощавшись с творческими личностями, мы с Тамайо вышли из кафе.