Маска, я вас знаю! - Елена Ивановна Логунова Страница 21

Сидя за столом под окном и нервно переступая ботами, словно осуществляя бег на месте, дева лепетала в трубку стационарного телефонного аппарата:

– Ну течет же… ну не знаю… ну как я сама?! Ну нет, пришлите водопроводчика… Секундочку. – Она прикрыла заунывно поквакивающую трубку ладонью, перевела тоскливый взгляд на нас и сообщила: – Директора сегодня не будет, завуча тоже.

Я даже поздороваться не успела.

– Водопроводчика вызывали?! – гаркнула Ирка, выступая вперед.

– Ну да… Но…

Дева посмотрела на трубку в руке, потом снова на Ирку.

Та замерла, выкатив грудь, как новобранец перед командиром, – только крепдешиновые рюшечки трепетали.

– Вы водопроводчик? – недоверчиво уточнила дева.

Моя подруга молча запустила руку в сумку, пошарила там и вытащила разводной ключ.

Хомяк Сапиенс – так я в шутку называю нашу дорогую Ирину Иннокентьевну. Она невероятно запаслива, в ее торбе всегда есть нужные вещи на любой случай.

Подозреваю, если бы деве понадобился не водопроводчик, а сантехник, Ирка так же легко и непринужденно достала бы из своей ручной клади, к примеру, крышку сливного бачка унитаза.

– Где протечка? Показывайте. – Водопроводчица ловко поиграла разводным ключом.

– Идите за мной! – Дева вскочила и заспешила из приемной.

Ирка пошла за ней. А я осталась. Подергала дверь кабинета директора – закрыто, оценила скудный интерьер, высмотрела в застекленном шкафу скопище пестрых грамот в рамках, латунных медалей на полосатых лентах, алюминиевых кубков с гравировкой и бесцеремонно уволокла с этой выставки достижения учебного хозяйства большой и толстый фотоальбом.

Интуиция меня не повела: это была школьная летопись. На страницах альбома помещались традиционные памятные фотографии – групповые снимки выпускников и их учителей.

Я вспомнила: участковый говорил, что Андрей Косоногов восьмидесятого года рождения. Приплюсуем к восьмидесяти семнадцать…

Фото выпускников 1997-го в альбоме имелось. Десятый класс в том году был один, на снимке красовались двадцать четыре выпускника и восемь преподавателей в овальных пузырях персональных карточек.

Андрей Витальевич Косоногов в далеком восьмидесятом году был молод, зелен и кудряв, как капуста. Большеглазый пухлощекий юноша с мягкими телячьими губами смотрелся подрощенным херувимчиком.

Я поискала на фото его лучшего друга, но никого по имени Джон среди выпускников не нашла. Это меня не обескуражило: я заранее знала, что Дрон и Джон – клички. Школьные прозвища из незатейливо переделанных имен.

Дрона на самом деле звали Андреем, а Джона…

Я пробежалась глазами по виньеткам с ФИО десятиклассников. Мальчиков в 10 А было меньше, чем девочек: всего девять. Три Сережи, Витя, Вова, Ваня, два Саши и Женя.

На взгляд филолога, Джоном наиболее естественно было назвать Ивана, поскольку Джон – распространённое английское мужское имя, происходящее от еврейского Йоханан и соответствующее русскому имени Иоанн, редуцированным вариантом которого как раз и является Иван.

Но у меня были сомнения в том, что школьники тоже это знали.

А посему я постановила считать искомым Джоном единственного в классе Женю – Евгения Ильича Дорохова.

Вообще-то аналогом имени Евгений в английском языке будет Юджин, но Женя и Джон звучат похоже, пацанам этого хватает. Точно знаю: мой муж своего лучшего друга детства до сих пор кличет Джоном, хотя тот давно уже Евгений Игоревич.

А Евгений Дорохов еще и выглядел подходяще: взгляд дерзкий, ухмылочка наглая – сразу видно, харизматичный тип. При таком пухлощекий кудрявый Дрон с коровьими очами вполне мог состоять вечным оруженосцем.

Я пересняла фото Дорохова камерой смартфона и поставила фотоальбом на место. Как раз вовремя – вернулись Ирка и дева.

– Я Вера, – сказала она мне, сияя улыбкой. – Простите, так внезапно все вышло, я даже не успела представиться. А вас я знаю, видела на экране, вы же на телевидении работаете?

– На нем, родимом, – согласилась я, не вдаваясь в подробности.

Вообще-то на телевидении я нынче только подрабатываю, когда подворачивается случай. Как прошлой осенью, когда мне очень удачно заказали фильм о трагически погибшем бизнесмене, убийство которого мы с Иркой расследовали в нашем фирменном стиле[1].

– Просто удивительно, что люди, которые работают на телевидении, умеют устранять протечки водопровода! – продолжала радоваться Вера.

Я вопросительно посмотрела на Ирку: что она наплела доверчивой девушке? Мне бы тоже знать это, чтобы наши версии не разошлись.

– Ну, я всего лишь перекрыла воду и устранила течь в резьбовом соединении, это даже какой-нибудь пишущий журналист сумел бы, – отмахнулась от комплимента моя подруга, такая же водопроводчица, как и телевизионщица.

– Хотите кофе? Ну или давайте чаю попьем, и вы расскажете, зачем пришли, – предложила Вера.

Ирка в сомнении покосилась на тумбочку, увенчанную стеклянной банкой с дешевым растворимым кофе.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз, – вежливо отказалась я за нас обеих. – Заглянем к вам, когда директор будет на месте.

– А? – подруга глянула на меня, высоко подняв брови.

– Ага, – ответила я, медленно моргнув.

– Ну, тогда до свиданья. – Ирка прощально улыбнулась Вере и направилась к выходу, на ходу бросив через плечо: – А мастера все-таки вызовите, пакля – это сугубо временное решение…

Я мягко вытолкала ее из приемной и погнала по коридору.

– Идем уже! Пока ты устраняла течь, я нашла нужную информацию.

– Ну, я именно на это и рассчитывала, вызываясь на мокрое дело!

– Звучит двусмысленно.

– Ну, в контексте дела об убийствах…

– Ты подцепила словесного паразита. – Я остановила подружку. – Вера все время нукает, и ты теперь тоже.

– Да ну?! Ой, блин… Ну и как теперь от этого избавиться? – Ирка зачем-то энергично отряхнула оборки, будто Верино слово-паразит могло забиться в слои крепдешина.

– Помолчать немного, – посоветовала я. – Послушать чистую литературную речь. Промыть, так сказать, мозги живой водой родного слова.

– Ну так сядем. – Подруга кивнула на окно. За ним была баскетбольная площадка с пустыми длинными скамейками с двух сторон. – И ты мне хорошим русским языком расскажешь, что узнала в школе.

Глава шестая

После короткого брифинга на спортивной площадке мы с подругой расстались: она поехала за своими башибузуками, чтобы закинуть их на тренировку, а я вернулась домой на трамвайчике.

Лето еще не закончилось, но уже утекало сквозь пальцы, как быстро тающее мороженое.

Блестящий и яркий, словно игрушка, новый трамвайчик со свистом несся по рельсам, увитым кружевными тенями нависающих над улицами ветвей платанов и лип. За чисто вымытым стеклом мелькали кованые навесы над каменными крылечками, витрины кондитерских и булочных, цветные зонты на террасах уличных кафе, и даже закрытые по причине работающего кондиционера окна не мешали проникающим в вагон ароматам кофе, ванили, насыпавшихся на