Идентичность Лауры - Ольга Владимировна Маркович Страница 21

сетами и хохочущим Джаем, с энтузиазмом берущим новую волну. Только теперь я понял, что впервые за столько лет что-то изменилось. Джай больше не встретит меня белозубой улыбкой. Не помашет издали громадной ручищей, зазывая с собой в беснующуюся пучину вод. Все когда-нибудь меняется, даже то, что кажется неизменным. Ком подступил к горлу, и мне стало тяжело дышать.

— Ты в этом и будешь играть? — спросил Гиг, скептически оглядывая меня сверху вниз. Я надел обычные шорты, футболку и сандалии. Видно, моя обувь смутила его больше всего.

— Да, — кивнул я. — Мои кроссовки заросли плесенью. Три месяца их не надевал. Сунулся, а они зацвели.

Гиг закатил глаза.

— Тут слишком большая влажность. Моя кожаная куртка тоже позеленела. — Джесс развела руки в стороны. Она усиливала эмоции по-детски утрированно, и я поймал себя на мысли, что пошел мурашками от восторга, глядя на нее. — Я дала задание Марджани почистить куртку и просмотреть остальные вещи на предмет плесени.

Гиг снова закатил глаза и переключил внимание на ракетку, которую крутил в пальцах. Такой фортель он проделывал обеими руками, рисуясь. Одет он был в белоснежные шорты, футболку и кеды. Я немного восхитился его уверенностью в себе. Ну, в то, что он может позволить себе играть в подвижные игры в стерильном обмундировании. Эл был одет в серо-зеленые оттенки хаки, отчего почти сливался с окружающей средой. С его невероятной комплекцией это решение показалось мне неплохим тактическим ходом, чтобы не так сильно привлекать внимание местных, в основном невысоких людей. На таких, как он, тут все пытаются заработать. А что, если подумать, остается тем, кто в жизни не ел стейка средней прожарки? И даже понять не может, как это — заплатить за один прием пищи половину месячной зарплаты?

Джесс, как и всегда, была невероятно хороша. Она лидировала в экстравагантности. Одетая, словно Бетани Маттек-Сэндс, вечно удивляющая спортивную общественность эксцентричными нарядами. Она выходила на корт то в кружевах, то в леопарде. Джесс не использовала ни принт дикой кошки, ни гипюр. Скорее это были мотивы аэробики, как я ее представлял по фильмам 80-х. На лоб она натянула трикотажную повязку цвета розовой сливочной тянучки. В тон подобрала высокие гетры. В такую-то жару! Платье Джесс, до неприличия короткое, было белого цвета, в пару гиговскому костюму. Жаль, он не надел на себя ничего розового. Поддержал бы фэмили лук в стиле Барби и Кена. Оба они, загорелые и красивые, с лоснящейся ровной кожей, поджарыми телами и дежурными улыбками, напоминали кукол из идеальной девчачьей игры.

Словом, все мы вчетвером были готовы начать. Я встал в пару с Элом. Гиг играл на одной стороне с Джесс.

Труди. Черная магия

Марджани совершенно точно стала избегать меня. Раньше она с удовольствием составляла мне компанию в домашних делах. Теперь же хоть и приходит с той же регулярностью и прибирается с той же тщательностью, но прячет глаза. Думаю, сказалась шумиха из-за случившегося с Санджаем. Хотя она и не любила его. По острову ходили слухи о том, что убитого видели с белой женщиной с виллы «Мальва». То есть со мной или с Джессикой. А для нее я или она — разницы нет.

Кухня выходила окнами в сад. Маринуя курицу к обеду, я увидела нашу пожилую работницу в саду. Она собирала с земли опавшие фрукты в висящую за спиной проволочную корзину. Держа в руках длинную узловатую палку, она раздвигала листья, высматривая плоды. Иногда старушка тянулась ею к деревьям, подняв высоко над головой, и била по ветвям. Нет-нет какой-нибудь плод и падал в траву. Тогда она ловко подталкивала его к себе. Нагибалась и кидала за спину. Гнилье старушка отправляла в компостную пирамиду у дальнего края забора. Марджани знала, что я слежу за ней, но делала вид, что не замечает этого. Мне стало грустно, что ее расположение теперь для меня потеряно. Все же она была единственным человеком, с кем я тут общалась, помимо Эла и Гига. Я заварила ароматный чай и вышла на веранду. Раннее утро дышало постепенно нарастающим жаром, еще не вошедшим в полную силу. Словно страсти в душе юной девы. Марджани глянула на меня искоса и вновь принялась ковырять почву. Плодов в корзине за спиной было совсем мало. Оттого ее мероприятие больше напоминало медитацию с палкой, чем действительно важное занятие. Я ждала, что меня заметят. Марджани упорно не поворачивалась в мою сторону. В безразмерном, усеянном папоротниками, пальмами и цветущими кустарниками саду, походившем на иллюстрацию фантазийной планеты, эта маленькая старушка и сама казалась причудливой картинкой. Рисованной героиней загадочного манускрипта Войнича.

Я проснулась в шесть. У меня было немного времени. Скоро должна была прийти Джессика. У их компании намечался утренний теннис, к которому я отношения не имела. Может, потому мне так хотелось чуточку доброго внимания Марджани для себя.

Выждав несколько минут и перекинув ноги через опоясывающий дом бортик, я спрыгнула босиком в траву и направилась прямиком к Марджани. Та не ожидала моего приближения, обернулась и встала как вкопанная, будто и правда боялась меня. Ее сухонькие ручки опирались на палку, которой она сбивала фрукты, и теперь Марджани напомнила мне павиана Рафики вытянутым синевато-черным лицом и седыми всклокоченными волосами.

— Марджани, пойдем выпьем горячего чая! — предложила я отчасти в приказном тоне. Элу посоветовали общаться с местными, как англичане-завоеватели. Мол, если общаться с ними на равных, то они быстро сядут на шею. Я спорила с Элом, когда он мне об этом сказал. Но теперь именно этот тон показался мне единственно верным. Все-таки я хозяйка в доме, а она наемный работник. Приказ подействовал. Марджани прикусила губу, задвигала нижней челюстью, словно перекатывая что-то во рту, но спорить не стала. Кивнула и направилась к веранде. Шли мы молча, и она только время от времени машинально шевелила палкой кусты в поисках плодов. У входа на веранду она сняла со спины корзину, поставила ее на землю, оперев о крыльцо, и прошла за мной к небольшому плетеному столику со стеклянной столешницей. Обе мы сели, и я разлила чай по пиалам.

— Марджани, мне кажется, или ты избегаешь меня? — спросила я, решив не юлить. Тем более разговор и так не клеился. Старушка глянула быстро и удивленно, а через секунду снова подобрала нижнюю губу и задергала подбородком.

— Нет, мадам, — ответила она сухо и спряталась за пиалой, делая глубокий шумный глоток.

— Мне так не хватает наших разговоров и твоего доброго смеха, — не унималась я. — Это из-за Санджая?