Дональд Уэстлейк - Банк, который булькнул Страница 22

В кузове грузовичка для перевозки готового платья, в придачу к Дортмундеру, Келпу, Герману и Виктору, сейчас покоились и две оси с колёсами для трейлера, уже изрядно видоизменившиеся. Весь субботний день приятели провели на заброшенной фабрике компьютерных запчастей, надевая на колёса новые шины и укрепляя ходовую часть клеёной фанерой и разным пиломатериалом, чтобы получить дорожный просвет требуемой величины. Сейчас оси весили примерно вдвое больше, чем прежде, и едва помещались в кузове грузовичка.

Распахнув задние дверцы, Марч сказал:

— Легавые только что проехали. Думаю, теперь у вас целых полчаса, раньше они не вернутся.

— Хорошо.

Чтобы спустить оси на землю и подтащить их к трейлеру, пришлось потрудиться всем пятерым. Дортмундер и Марч отцепили деревянную решётку, закрывавшую задок трейлера, сдвинули её вбок, а потом все пятеро поднатужились, приподняли и впихнули колёса на место, одну пару — сзади, возле стены магазина, вторую — у передка. Затем Марч с натугой, но без посторонней помощи вернул решётку на место, оставил крючки незапертыми и удалился в кабину своего грузовичка, чтобы наблюдать оттуда, как идут дела.

Четверо других залезли под прицеп, достали маленькие карандаши-фонарики и начали искать домкраты. Их было четыре по углам, и они складывались, прикрепляясь к днищу трейлера. Так, по человеку на домкрат. Домкраты удерживались накрепко привинченными зажимами, но все работники были вооружены отвёртками, поэтому им не понадобилось много времени, чтобы освободить эти штуковины, распрямить их и, орудуя рычагами, плотно поставить похожие на утиные лапы основания опор на битый кирпич. Всё это приходилось проделывать под днищем, которое было на высоте четырёх футов. Будь у них возможность ползать на коленях, всё было бы проще, но кирпичная крошка лишала их этой возможности, посему им самим пришлось уподобиться уткам и передвигаться враскоряку, что выглядело не так уж несуразно, если учесть вид опор.

Как только все шёпотом сообщили друг дружке, что готовы, Дортмундер принялся тихо и размеренно считать; каждый счёт соответствовал одному обороту его домкрата: «Раз… два… три… четыре…» Все остальные крутили свои рукоятки в том же ритме; по замыслу, прицеп должен был подниматься вверх отвесно, без крена и перекосов, чтобы не включить ненароком сигнализацию. Однако довольно долго трейлер не поднимался вообще. Ничего не происходило, разве что утиные лапы опор со скрежетом погружались всё глубже в битый кирпич.

А потом днище трейлера вдруг сказало «трыннг!», будто остывающая духовка, когда сжимаются её стальные бока. Все четверо разом перестали крутить; Дортмундер и Виктор застыли, а Келп и Герман от изумления потеряли равновесие и с маху приложились задами к битому кирпичу.

— Ой, — шепнул Келп.

А Герман прошептал:

— Чёрт!

Они выждали с полминуты, но больше ничего не случилось, и Дортмундер тихо сказал:

— Ладно, поехали дальше. Двадцать два… двадцать три… двадцать четыре…

— Пошёл! — взволнованно шепнул Виктор.

И впрямь пошёл. Внезапно уличный фонарь на углу высветил тонкую полоску между днищем трейлера и краем бетонной стены возле его передка.

— Двадцать пять… — бубнил Дортмундер, — двадцать шесть… двадцать семь…

На счёт «сорок два» они остановились. Зазор между днищем трейлера и краем бетонного блока достиг почти двух дюймов.

— Сначала поставим задние колёса, — сказал Дортмундер.

Это было нелегко. Не из-за сложности работы, а из-за нехватки свободного места и тяжести оси. С обоих торцов под прицепом уже были привинчены широкие стальные скобы, к которым должны крепиться оси. В скобах были отверстия для болтов, но Дортмундер и иже с ним не могли заранее определить, как расположить соответствующие отверстия на их надстроенном шасси, поэтому сперва пришлось установить обе оси и наметить крепёжные гнёзда для болтов, а потом передвинуть шасси (не слишком сильно и часто задевая им за опоры) и расположить его так, чтобы Герман мог просверлить дырки дрелью, работавшей на батарейках. Потом они прижали ось с колёсами к стальной скобе, приподняли её, набив под покрышки осколков кирпича, и поставили на место болты, шайбы и гайки, по шесть штук на каждую ось шасси.

На все эти достижения им понадобился час, и за это время патрульная машина дважды прошмыгнула мимо. Но все были слишком поглощены работой, чтобы заметить её, а поскольку они пользовались фонариками лишь изредка и старались по возможности прикрывать свет, полицейские так и остались в неведении.

Наконец они поставили колёса на место, разровняли землю под фургоном и опять взялись за домкраты. Когда все четверо сообщили, что готовы, рукоятка завертелась в обратную сторону, опуская прицеп. Дортмундер опять принялся считать от одного до сорока двух, а не наоборот.

По пути вниз днище не издало ни одного «трыннга», а счёт оборвался на тридцати трёх. Они поставили на место и закрепили подпорки, завернули винты, после чего Дортмундер вылез из-под фургона, чтобы посмотреть, в сколь близких отношениях состоят между собой днище трейлера и верхний край бетонной ограды. Приятели накачали колёса с запасом, полагая, что при нужде можно будет стравить немного воздуха и опустить трейлер на дюйм или два, но, как оказалось, делать этого не пришлось. Веса трейлера хватило, чтобы свести на нет почти весь оставленный зазор, так что там, где была решётка, осталось примерно полдюйма, а возле стены магазина Кресджа, в той части, в которой помещался сейф, и вовсе ничего. Ну, разве что одна восьмая дюйма.

Дортмундер проверил задок; там была та же картина, и поэтому он подошёл к открытому торцу и тихонько сказал:

— Всё в порядке, вылезайте.

Приятели ждали внутри, чтобы стравить воздух из одного-двух колёс, если на то будут даны указания.

Все вылезли; Герман тащил свой чёрный саквояж. Пока Дортмундер и Виктор крепили на место решётку, Герман с Келпом отправились к передку, чтобы довести дело до конца. У Германа был тюбик замазки для ванн — резинообразного вещества, которое бывает мягким, когда его выдавливают, да так и не затвердевает полностью. Герман шёл вдоль ограды, замазывая этой массой щель между трейлером и бетонными блоками, а Келп налепливал поверх замазки всякую грязь, чтобы та слилась с бетоном. Подойдя к задку, они проделали тот же фокус, после чего присоединились к остальным. Все уже сидели в грузовичке. Марч вылез из кабины, чтобы закрыть за своими приятелями дверцы, потом трусцой вернулся за руль и повёз всех прочь.

— Ну-с, — проговорил Дортмундер, когда они включили свои фонарики, чтобы видеть друг друга, — можно сказать, мы недурно отработали ночную смену.

— Ей-богу! — взволнованно воскликнул Виктор, сверкая глазами в свете фонариков. — Скорей бы уж четверг!

Глава 16

По дороге в банк Джо Маллиган споткнулся, огляделся и злобно фыркнул на верхнюю ступеньку. Наступил седьмой четверг с тех пор, как ему дали это задание; казалось бы, пора уже усвоить, что ступеньки тут высокие.

— В чём дело, Джо?

Это спросил Фентон, их старший. Он любил, когда ребята называли его шефом, только вот никто из них этого не делал. И хотя им надлежало являться на службу в четверть девятого, Фентон никогда не приходил позже восьми, а придя, занимал пост у дверей и проверял, не опоздает ли кто-нибудь из ребят. Но всё-таки он не был поганым старикашкой: если вам всё же случалось опоздать, он мог сам сказать вам пару ласковых слов на эту тему, но никогда не стал бы стучать на вас в правление.

Маллиган одёрнул свой тёмно-синий китель, поправил кобуру на правом бедре и покачал головой.

— Старею, — ответил он, — начинаю волочить ноги.

— Ну, а я чувствую себя так, словно нынче вечером мне не ходить, а прыгать, — сказал Фентон и с улыбкой покачался несколько минут на пятках, дабы стало ясно, что он имеет в виду.

— Рад за тебя, — проговорил Маллиган. Что до него самого, то он, как всегда по вечерам в четверг, будет доволен жизнью в девять часов, когда последний служащий банка уйдёт домой, и Маллиган сможет сесть и расслабиться. Он всю жизнь провёл на ногах и не верил, что сможет подпрыгнуть хотя бы ещё один раз.

Сегодня он приплёлся в двадцать минут девятого, если верить часам на стене за кассами. Все охранники уже были здесь, за исключением Гарфилда, который ввалился минуту спустя, буквально «прошмыгнув под проволокой»; он приглаживал свои усики а-ля шериф с Дикого запада и озирался по сторонам, словно никак не мог решить, то ли охранять банк, то ли грабить.

Как обычно по четвергам, Маллиган уже успел занять свой ночной пост, прислонившись к стене возле миловидной девушки, которая сидела за столиком по эту сторону конторки и принимала посетителей. Маллиган всю жизнь был неравнодушен к миловидным девушкам. Кроме того, он был неравнодушен к её стулу и хотел оказаться ближе всех к нему.