Елена Логунова - Последний путь под венец Страница 22

Нормальный завтрак, в понимании Ирки, это безалкогольный вариант старорусского купеческого загула. К столу были поданы блинчики со сгущенкой, овсянка с вареньем, яичница с колбасой, хлеб с маслом и кофе с молоком. Размах утреннего пиршества сильно ограничила скудость моей провиантской базы. Если бы мы ночевали не у меня, а в доме подруги, в меню наверняка были бы еще и творожок со сметанкой, и сосисочки с картошечкой, и гусь с яблоками, и поросенок с хреном, и хрен знает что, и хрен знает с чем.

Настя Круглова, выйдя к столу, слегка опешила и принялась озираться – не иначе, в поисках орды голодных.

– Садитесь за стол! – строго сказала Ирка, взмахнув поварешкой. – Сейчас я буду вас кормить.

– Может, не надо? – пискнула Настасья.

Она обычно тоже ограничивается чашкой кофе, за который мы ежеутренне конкурируем.

– Надо, Федя, надо! – сказала Ирка и принялась наполнять тарелки.

Все было вкусное, но всего было слишком много, и от смерти через закармливание нас с Кругловой спасло только появление новых гостей.

– Всем привет! – радостно возвестила с порога Ларочка Лазарчук и притопнула ногой.

Полуторагодовалый Тимоня весело подпрыгивал у нее на руках.

Укрепленная памперсом детская попа выбивала мелодичный звон из украшающих мамины руки металлических браслетов. Ларочка сияла и трясла кудрями, Тимоня хохотал и выдувал пузыри, каблучки стучали, браслеты бренчали – не хватало только козочки Козетты, которая сплясала бы на задних ножках с алой розой в зубах.

– Здравствуйте, здравствуйте, наши дорогие! – Ирка разлилась в улыбке и поплыла в прихожую. – А кто это у нас такой большой, такой красивый? А кто будет кушать чудесную овсяную кашку?

Большой и красивый Тимоня заскакал вдвое чаще, нещадно трамбуя задом мамочкин локоть и протягивая ручки к любимой тете Ире.

– Да, кто ее будет кушать? – шепотом повторила вопрос Настасья, посмотрев на меня, как истомившийся в заключении граф Монте-Кристо на аббата Фариа, знающего секретный путь к свободе, – с мольбой и надеждой.

Я ухватила в каждую руку по тарелке, метнулась к мойке и вывернула замечательную кашку в помойное ведро.

Простите меня, голодающие дети Африки!

– Спасибо, мы уже покушали, – Ларочка спустила засидевшегося потомка на пол. – Может, попозже… Лен, я запущу Тимона в детскую, он там ничего не испортит?

– Я не знаю, что еще там можно испортить, – честно сказала я. – А ты сама как думаешь?

Я гостеприимно распахнула дверь в детскую, Ларочка заглянула туда, длинным взглядом по запутанной траектории обежала внутреннее пространство, зафиксировалась на электрической лампочке и сказала:

– Ну-у-у-у… Тут, конечно, уже много чего сделано… Но потолок вот еще совершенно не охвачен! Можно, например, пострелять в него шариками с краской.

Я молча шагнула в комнату и переложила с пола на шкаф игрушечное пейнтбольное ружье.

– Еще на шторах покачаться можно, – добавила Ларочка, посторонившись, чтобы пропустить в помещение Тимоню.

Я проследила направление, в котором Лазарчук-младший припустил на четвереньках, и своевременно подхватила длинные хвосты занавесок.

– Лучше всего будет намотать их на карниз, – невозмутимо посоветовала Ларочка. – И тюлевую занавеску тоже… А шкафчики, я помню, привинчены к стенам?

Я кивнула и добавила:

– Розетки закрыты заглушками, ящики на стопорах, телевизор закреплен намертво, игрушки все качественные, сертифицированные, без использования анилиновых красителей. А на тот случай, если малыш надумает пожевать ковер, он выстиран гипоаллергенным шампунем с добавлением безвредной горечи.

– Вот это, я понимаю, ясновидение! – уважительно пробормотала в коридоре Настя Круглова, не имеющая своих детей.

– Отлично. – Лариса потянула меня за рукав, попятилась, и мы вышли из комнаты. – Тимочка, деточка, поиграй тут, мой хороший, пока мамочка с тетеньками поговорит!

– Если мамочка сердится на тетенек за то, что они вчера задержали на работе папочку, то тетеньки дико извиняются, но у нас был форсмажор! – сообщила я заранее, не дожидаясь, пока майорша Лазарчук начнет ругаться, как сапожница.

– Ага, я знаю.

Ларочка удобно устроилась на кухонном диване, сладострастно повозила затылком по мягкому подголовнику, успокоенно закрыла и снова открыла глаза.

– Я, собственно, потому и пришла. Вот, послушайте!

Она вытянула из кармана мобильник, придавила кнопочку и снова сложила руки и смежила веки, как меломан в ожидании начала великолепного концерта.

Телефон немного потрещал, как разогревающийся электрический камин, а потом заговорил человеческим голосом майора Лазарчука:

– Лена… Лена!

– Это Серега во сне разговаривает, – безмятежно пояснила Ларочка, не открывая глаз.

– У меня с твоим мужем ничего не было, нет и не будет! – на всякий случай ответственно заявила я.

– Я знаю, знаю. У тебя все, что надо, было, есть и будет со своим собственным мужем. Так что ты вне подозрений, – кивнула Ларочка и приоткрыла один глаз, ориентировав взгляд куда-то мне за спину.

– Ирка! – громко сказал в телефоне майор Лазарчук.

– У меня тоже все было, есть и будет только с моим Моржиком! – ответственно заявила Ирка.

– И ты тоже вне подозрений, – благодушно согласилась Ларочка. – Я вот этого не поняла, послушайте-ка…

Она замолчала, как учительница музыки, мысленно считающая такты, и резко кивнула:

– Вот!

– Харе Кришна! Харе, Харе! – грянул майорский голос в записи.

– Вот это откуда взялось? – строго спросила Ларочка и открыла глаза. – Что за бред? Мой Серега здравомыслящий мужик! Во что вы его втянули, девочки?

– Ты не волнуйся, Лариса, Кришна и его хари тут совсем ни при чем! – заверила Ларочку Ирка, не позволив высказаться Настасье, которая попыталась было объяснить, что Кришна и иже с ним фактически при всем, а как же иначе, а кто же сотворил мироздание?

– Божественное – это вообще не наша тема, это совершенно случайно приплелось, из-за Настасьи – вот она, познакомься, она шибко верит во всякие чудеса и удивительности, – сказала Ирка. – А у нас с Ленкой вообще-то самая обыкновенная детективная история случилась: в меня стреляли, ее ограбили, ключи и деньги сначала украли, а потом подбросили и еще детскую зачем-то разгромили, мы думаем, там что-то искали.

– Вы снова во что-то впутались, девочки? – весело удивилась любознательная майорша.

– Опять двадцать пять! – пробормотал в телефоне майор.

– А это он к чему? – насторожилась я.

– К тому, что мы снова впутались? – предположила Ирка.

– Нет, это Серега уже о своем, о сыщицком! – свободно махнула рукой Лариса. – Там дальше про вас с Ленкой ничего нет, один только редкий пунктир дедуктивного мышления. А двадцать пять – это сумма, которую вооруженные преступники в масках похитили из управления рынка «Буренушка». Двадцать пять тысяч рублей.

– Каких двадцать пять тысяч? Они оттуда тридцать лимонов унесли! – возразила я.

– Точно, точно, тридцать миллионов рублей! Мне Козлевич с Барановым рассказали, а они на брифинге были, так что информация из надежного источника! – подтвердила Круглова.

– Не знаете вы, девочки, что такое надежный источник! – усмехнулась майорша. – Вот я вам сейчас все расскажу.

Она благодарно кивнула, принимая из рук хлебосольной Ирки тарелку с блинчиками, затолкала в рот самый верхний – пухлый, дырчатый, еще дымящийся, и восторженно сказала:

– Ум-м-м-м-м!

– Ум, честь и совесть нашей эпохи, – пробормотала я, догадываясь, что Ларочкин надежный источник информации – это не иначе как бедолага Лазарчук, еженощно пытаемый любопытной супругой в состоянии беспробудного сна.

– Так вот!

Ларочка повозила вторым блинчиком в лужице сметаны, снова упомянула «умммм» безотносительно эпохальных чести и совести и наконец продолжила:

– Чтоб вы знали, продовольственный рынок «Буренушка» ограбили дважды!

– Доить вам, не передоить! – восхитилась Ирка.

– Причем о первом ограблении широкую общественность не информировали, так как там и кража пустяковая была, каких-то двадцать пять штук, и администрация рынка сор из избы выносить не хотела.

– А в администрации рынка, как известно, присутствуют выходцы из силовых структур, – вспомнила я. – Попросили, наверное, кого надо, из бывших коллег, и информация об ограблении дальше полицейских сводок не пошла.

– Наверное, – легко согласилась Ларочка. – Но после второго налета о первом, естественно, вспомнили. А там ведь какая история была? Двое вооруженных преступников в масках зажали в темном углу на пути к конторе администрации рынка владельца винно-водочного магазина. Он, кстати, так и не смог объяснить, зачем потащился со своими деньгами в управление. Мой источник полагает – эти двадцать пять штук винно-водочник кому-то в администрации на лапу положить собирался. У него, видите ли, большие проблемы были с продлением аренды и разрешением на строительство нового магазина.