Дарья Донцова - Букет прекрасных дам Страница 23

Сначала она скинула лодочки на головокружительных шпильках, и сразу стало понятно, что ноги у нее самые обычные, даже слегка толстоватые в ляжках. Затем красотка, сопя от напряжения, расстегнула пояс, и тонкая-претонкая талия… исчезла. Очевидно, широкий поясок исполнял функцию корсета. Потом дама поднесла руку к груди и, пробормотав: «Прилип так крепко, зараза», – отодрала от бюста несколько полосок скотча.

Вмиг под воздействием земного тяготения куски соблазнительно торчащей плоти поникли. Они не превратились в «ушки спаниеля». Помните этот анекдот? Мужчина приходит в магазин белья и просит продать ему бюстгальтер для жены. Продавщица спрашивает размер, но заботливый супруг лишь разводит руками:

– Не знаю!

Желая помочь покупателю, торговка говорит:

– Ну, давайте подумаем, какой формы грудь у вашей жены? Как дыня?

– Нет.

– Как груша?

– Нет.

– Как яблоко?

– Нет.

– Как слива?

– Нет.

Устав окончательно, девушка предлагает:

– Может быть, вы сами придумаете, на что похож бюст вашей супруги?

– На ушки спаниеля, – последовал ответ.

Нет, здесь был не такой экстремальный вариант, но роскошные формы исчезли, как только от тела оторвали скотч.

На следующем этапе красотка лишилась волос, белокурые локоны оказались париком, в глазах были линзы, а когда она принялась стирать ватным тампоном грим и вместо бархатистой кожи цвета молодого персика появилось нечто серо-сине-бледное с широкими порами, я не выдержал и сказал:

– Ну надо же! Только что так хороша была!

Паша засмеялся:

– Ловкость рук – и никакого мошенства. В портфолио они все ангелы. Не волнуйтесь, я из козы способен белого лебедя сделать. Ну так как? Когда сниматься будем? Сразу предупреждаю, в выходные я занят.

Я вытащил из кармана фото Риты.

– Вам знакома эта девушка?

Паша уставился на снимок.

– Вроде знаю…

– Так это же Катька, – сказала красавица, завершившая процесс превращения в чудовище, – Катька Кисина, забыл?

– Верно, – засмеялся Пашка, – только она вроде как и не она.

– Нет, – протянула девица, – просто платье, глянь, какое, из бутика. Мы похожее на календарь снимали. Интересно, где эта обдерганка его взяла?

– Катя плохо одевается? – спросил я.

– Дешевка, – поморщилась девушка, – пришла сюда в таком говне!

– Она тут часто бывает?

– Я ей снимки делал для агентства, – пояснил Паша.

– Портфолио?

– Нет, на альбом ей не потянуть, просто пару раз щелкнул из жалости. А к чему вам Катька?

– И из жалости же предложили ей купить за полцены черную курточку у Жени Нестеровой, вашей соседки?

– Точно! Откуда вы узнали?

– Павел, – строго сказал я, – мне нужен адрес этой девочки.

– Из милиции, что ли? – посерьезнел Круглов и потом добавил: – Не похоже.

– Я частный детектив. Эта девушка убита.

– Ексель-моксель, – пробормотал Паша, – адреса-то нет.

– Как она к вам попала, ведь не с улицы же пришла? Кто подсказал ей ваши координаты, или вы любого желающего снимаете?

– Ее прислали из агентства «Модес», – тихо подсказала девочка, открывавшая дверь.

– Точно, – обрадовался Паша, – Галина Селезнева ей подставу дала. Идите к Галине, та эту Кисину собиралась на работу брать.

Я получил все координаты агентства «Модес» и призадумался.

Конечно, если прикидываться милиционером, то люди будут охотно делиться информацией, но не все. Кое-кто из вредности не вымолвит ни слова. А вот частный детектив вполне подходящая роль. Ну-ка, поедем домой и откроем томик Рекса Стаута.

Пообедав, я вооружился книгой и начал перелистывать страницы. Человек может выучиться какому-нибудь ремеслу, только читая учебник. Другого способа получить знания не придумано. И не важно, слушаете ли вы преподавателя, который пересказывает пособие, или смотрите видеофильм. В основе всегда лежит книга. А Рекса Стаута с его дотошностью, любовью к деталям и логическим умозаключениям можно смело считать хрестоматией частного сыска. Впрочем, на полках у Элеоноры стояли Гарднер, Агата Кристи, Макбейн, Кризи, Дик Френсис, словом, вся классика жанра. Но я вцепился именно в Стаута, его имелось почти тридцать томов.

Вы не поверите, но к трем утра, когда сон окончательно свалил меня, я успел просмотреть большую половину книг и был, как говорила Николетта, заучивая новую роль, «в материале». Во всяком случае, завтра с утра я решил ехать в магазин мужской одежды, а потом в парикмахерскую.

Заснув в три, я проснулся в пять от смутного, тревожного чувства. Отчего-то неприятно защемило сердце и стало не хватать воздуха. Испугавшись (до сих пор со мной никогда не случалось ничего подобного), я встал с кровати, открыл форточку и услышал бодрое треньканье мобильного. С тех пор как Николетта, упав на улице, сломала руку, я перестал выключать сотовый на ночь.

Как все люди, я не люблю, когда телефон оживает среди ночи. Чаще всего в неурочный час сообщают о беде или катастрофе. Впрочем, может, кто ошибся номером.

Я взял трубку.

– Слушаю.

Вначале из трубки доносился треск, потом раздался далекий-далекий голос.

– Ванечка, помоги.

– Кто это? – похолодел я, смутно узнавая говорившую.

Нет, этого не может быть!

– Рита, – прошелестело в ответ.

От ужаса мне сдавило горло. Голос и впрямь походил на голосок внучки Элеоноры. Понимая абсурдность происходящего, я прошептал:

– Рита, ты где?

– В аду, – ответила девушка, – в аду, спаси меня.

В ухо понеслись частые гудки. Я сел на кровать и с силой ущипнул себя за руку. У меня очень нежная кожа, и синяк начал наливаться тут же, угрожающе серея на глазах. Рита! Рита, которая звонит из ада! Я вспомнил желтоватое личико девушки, измененное смертью, мысленно увидел церковь, гроб, заваленный цветами, Элеонору с застывшим лицом, в черном костюме, гигантскую толпу людей, пришедших проводить погибшую в последний путь, и вздрогнул.

Рита мертва, она похоронена, а на могиле скоро появится шикарный памятник, который Нора заказала в Италии. Рита никак не могла позвонить с того света. Просто какая-то идиотка решила поразвлечься и набрала номер, мало ли дураков на свете. Выпила и придумала веселье.

Я пытался убедить себя, глядя в черное незанавешенное окно, но ум подсказывал другое – это хотели напакостить Норе. У меня достаточно узкий круг общения, и среди приятельниц нет ни одной, способной на такой поступок. И еще одно. Если тот свет и впрямь существует, Маргоша должна сейчас гореть в аду, потому что к вратам рая ее не подпустят и на пушечный выстрел.

Глава 14

Около одиннадцати я вошел в ГУМ и принялся бродить по линиям. Терпеть не могу шататься по магазинам, вид прилавков навевает на меня тоску. До сих пор все вещи мне покупает Николетта. Я доверяю ее вкусу и выгляжу безупречно, но, к сожалению, сейчас придется менять имидж. В длинном отличном пальто, в безукоризненном костюме с галстуком, заколотым золотым зажимом, я выгляжу среди людей, с которыми вынужден сейчас общаться, белой вороной. Кто-то хихикает, а кто-то злится. Нет, мне нужен иной гардероб. Вчера вечером я выписал на бумажку то, в чем ходил Арчи, помощник Ниро Вульфа, и теперь приобретал вещи.

Джинсы, пара пуловеров более ярких, чем обычно, расцветок, башмаки на толстой подошве…

Истратив все деньги, я привез обновки домой и переоделся. Что ж, выгляжу я совсем неплохо, не располнел, джинсы сидят хорошо, к лицу оказался и ярко-синий свитер. Обычно я предпочитаю бежевато-коричневатые тона. А вместо пальто приобрел короткую дубленку. В новом виде я дошел до кабинета, открыл сейф, вытащил пачку долларов и увидел на полке тощий белый конверт, на котором ясным, четким почерком Норы было написано: «Вскрыть только после моей смерти. Завещание».

Повертев в руках пакет, я сунул его на место. Надеюсь, до него дело дойдет не скоро. Хотя сегодня утром мне в больнице сказали, что Нора переведена в палату интенсивной терапии и всякие посещения запрещены.

Сев за руль, я сразу понял, что управлять машиной в куртке намного удобней, чем в пальто. Наверное, давно следовало купить нечто более короткое, чем доломан из верблюжьей шерсти.

Стригусь я у Пьера. Сильно подозреваю, что в паспорте у него стоит просто Петя, но весь бомонд кличет мужика на французский манер.

– Иван Павлович, – обрадовался стилист, – стрижечка-укладочка?

– Скажите, Пьер, можно постричь меня так, – я ткнул пальцем в обложку журнала, где красовался парень с почти бритым черепом.

– Зачем? – ужаснулся стилист, разглядывая мои волосы, прикрывающие уши, – у вас такой стиль интеллигентно-романтический. Подобный вариант ну никак не подойдет, он для, э-э-э, скажем, более резких людей.

Я усмехнулся. Парикмахер явно считает Ваву Подушкина размазней, которому к лицу локоны лорда Фаунтлероя.

– Стригите так.

– Но… – попытался возразить мастер.