Маргарита Южина - Танец с граблями Страница 23

Утром Кира проснулась от того, что кто-то тыкал ее в нос мокрой тряпкой.

– Ну совсем обнаглели! – возмутилась она и открыла глаза.

Прямо перед ней стоял Босс, вилял хвостом и, Кира была готова поклясться, улыбался!

– Босс! Ты разбудил Киру? – раздался голос Каурова из кухни. Вскоре он и сам появился в дверях спальни. – О! Пробудились! А я уж и подходить к вам боюсь, вы вчера так гневались, вот вашего фаворита прислал…

– Хватит дурачиться, сам пса ко мне в кровать запихнул… А он, между прочим, еще и не просох, смотри, какие разводы на простыне! Простыню тоже новую купишь, – ворчала Кира, направляясь в ванную.

Когда она вышла, Кауров уже стоял в коридоре.

– Кофе я сварил, попьешь, и Босса выгуляй, ладно? Я скоро вернусь… и если не скоро – не волнуйся, у меня сегодня важные дела, не паникуй, если что. Да! Ключи дай.

Кира отдала ключи, и Игорь тихо ушел. Она немного посидела за столом и стала собираться на прогулку с Боссом.

Сегодня с собакой она гуляла долго. Погода стояла морозная, но не ветреная, поскрипывал снег, ветки гнулись от белых снеговых шапок, а сугробы искрились маленькими звездочками. И было так хорошо, что просто даже… неприлично! Димка не найден, Русков лежит, весь изрезанный, Кауров скачет, словно заяц, прячется ото всех, а она идет по дорожке с крашеной собакой и любуется снегом… одно слово – блаженная!

Каурова не было долго. Так долго, что уже и Маша успела принестись.

– Кира! Ты себе… А чего это ты из пса вытворила?! Господи, вот убожище! – воскликнула она, когда навстречу к ней вышел линялый Босс.

– Это я вчера юбку красила, а он в таз залез…

– Ты же говорила – свитер!

– Что ты к словам цепляешься? Что в тазу было, то и покрасила! Ты что сказать хотела?

Маша закатила глаза к небу и принялась ахать.

– Ах, ты себе не представляешь! Я же все свою бабку обрабатывала, помнишь? А она – ни в какую! Ну я ей и ляпнула, что, мол, сама сляжешь, не больно захочется, чтобы тебе капельницу меняли.

– Да помню я, ты уже об этом говорила.

– Ну и вот! А вчера, уже ночью, бабка звонит мне, ревет и во всю матушку меня кроет матом – «Ты, – говорит, – ведьма! Накаркала!». Я ничего понять не могу, а оказывается, бабуська-то и в самом деле в больницу угодила – аппендицит у нее разыгрался, прямо с рабочего места – на рабочий же стол, так сказать. Ну она сразу после операции мне и звонит! Не знаю уж, как до телефона добралась, но теперь сама просит, что, мол, узнать надо – говори, а не то ну как и вправду прикончат меня, старую, и пикнуть не успею. Ты знаешь, я не стала вредничать, списочек твой ей продиктовала.

– Это какой списочек?

– Ну ты вообще! Сама же говорила. Нам в больнице что надо было узнать? Первое – кто в тот вечер работал, второе – кто там лежал, и кто к кому приходил. Ну, это нам узнать уже не удастся. Вот, и теперь я к бабульке еду. Надо гостинцев отвезти, у нее, она говорила, нет никого из родственников, пусть порадуется. А может, и «ведьмой» обзываться перестанет.

Подруга унеслась, а Кира принялась раскладывать мысли по полочкам. Получалось не совсем складно. Тогда Кира нарисовала в середине тетрадного листа фигурку Димки, от нее провела стрелочки – к родной матери, к Кускову, к Дарье, от Дарьи к Лешакову, от Рускова к Суслину, и получилась прескверная картина. Все, кто окружал мальчика, были либо убиты, либо ранены, оставалась нетронутой одна Дарья. Это что, случайность? Возле каждой фамилии Кира аккуратно нарисовала знак вопроса. Возле Чесноковой стоял жирный вопрос крючком – оставляла ли она завещание на сына или нет, и еще – правда ли, что она скончалась от передозировки? Непонятно было и про Лешакова – в честь чего взяли да и убили такого успешного директора строительной фирмы? И ведь вначале вроде бы все выглядело чистой случайностью – никто не мог предположить, что он отправится за сигаретами в другой киоск, машина сбила Лешакова из-за его собственной невнимательности, он сам говорил это своей ветреной жене, а потом вдруг – раз! И оказывается, что ему подменили капельницу! Кто? Но, конечно, больше всего волновал Суслин – кому это понадобилось его убивать, да еще и подставлять Каурова? Нет, надо ехать к Рускову. Интересно, он может говорить или нет? А если телефон Каурова дала Суслину Дарья? Тогда нельзя, чтобы она узнала, что Кауров сбежал, пусть думает, что он в тюрьме. А в остальном… позвонить ей можно.

Кира встала, набрала номер телефона Дарьи и вскоре услышала мелодичное:

– Алло?

– Дарья Ивановна, это вас Кира Сергеевна тревожит. Скажите, когда вам в последний раз звонил Суслин?

– Суслин? Володя? Я даже… я и не вспомню сейчас… Он нам давно уже не звонил. Нет, он нам не звонил. А почему вы спросили?

– Мне тут кое-что нужно… И еще, Антон Петрович как себя чувствует?

– Антон? Ну как вам сказать… Неплохо, только капризничает. Вы же знаете мужчин, они при температуре в тридцать семь и две уже начинают писать завещание. Если хотите, можете его навестить, запишите номер палаты…

Кира подробно все записала и расспросила, как добраться до больницы.

– А скажите, про завещание вы ради красного словца упомянули? – насторожилась она.

– Да, это шутка у меня недобрая. У Антона нет завещания, мы не так воспитаны. Нам придется дожить до глубокой старости, чтобы сходить к нотариусу.

Разговор оставил какой-то неприятный осадок. Кира пыталась себя убедить в том, что Дарья по-настоящему любит Димку, что она по-настоящему переживает, но… То ли слишком спокойный тон мачехи, то ли безобидная шутка, то ли вообще что-то неуловимое, но Дарья почему-то настораживала. И опять же, Лешаков. Он связан только с Дарьей, и вот, пожалуйста – погиб мужик, и до сих пор не ясно, кто виновник его гибели. И еще: надо обязательно уточнить у Каурова, кому именно он давал свой номер телефона – Дарье или Антону? Но Кауров опять исчез. Волноваться он запретил, поэтому можно, совсем не волнуясь, направиться к Рускову в больницу. Не сидеть же сложа руки! И потом, Русков, как-никак, все же родитель из их группы. И родитель неплохой. Кира за все время работы ни разу не могла его в чем-то укорить – и шкафчики он прибивал, и ледяные горки водой заливал, а как он весело смеялся, когда Димка катался на коне! И ведь, кажется, совсем недавно во двор детского сада приводили коней, совсем недавно усаживали детей на их широкие спины! Антон тогда так хохотал, когда Димка за гриву цеплялся! Кира не могла объяснить, но что-то в этом Рускове ей очень нравилось. И вот, пожалуйста – Димки нет, Русков в больнице… Нет, надо непременно сходить его проведать. Еще бы что-нибудь купить, но у Киры совсем не было денег, только одинокая сотня в большом кошельке.

Кира совсем уже было собралась идти в больницу, даже накрасилась по-праздничному, но тут дрелью залился звонок.

На пороге стоял торжественный и нарядный Леонид – бывший любимый супруг.

– Ты уже одета? Это хорошо, – начал он и тут увидел, как из комнаты неспешной походкой вышагивает Босс, а у него на спине восседает Архип.

– Ты что, теперь уголком Дурова заведуешь? – неприятно поразился он.

– Нну ты и дрррряннь!! – приветствовал гостя Архип.

– Узнаю твой лексикон, – дернул ноздрями Леонид. – Я тебе квартиру оставлял не для того, чтобы ты из нее зоопарк сооружала…

– Ты оставил мне мою квартиру! Если помнишь, мне она перешла от мамы. И вообще – ты надолго? – нетерпеливо перебила его Кира.

Леонид замялся, потом привычно закинул голову назад и чуть высокомерно поинтересовался:

– Сегодня у мамы день рождения, ты еще помнишь?

Кира, конечно же, забыла. Тут столько всего произошло, что она уже и про свой-то день рождения не вспомнила бы. Однако она обиженно вздернула брови и скривила накрашенные губы:

– Естественно! Можешь передать Зое Аркадьевне мои поздравления. Хотя не стоит, я сама ей позвоню.

– Нет, мама просила, чтобы ты приехала ее поздравить лично. Ты же понимаешь, в такой день старушке просто невозможно отказать, так что собирайся. Я, собственно, за тобой и приехал.

Кира очень любила свою свекровь, и Зоя Аркадьевна платила ей тем же. Конечно, она знала, что у сына появилась новая семья, молоденькая жена, но до сих пор не принимала его у себя с новой невесткой. Кире же звонила сама, очень часто. Поэтому не поехать к ней в день рождения было бы некрасиво. Кира не стала упрямиться, быстро собралась и направилась к дверям. Правда, с подарком получилась заминка. Денег как-то катастрофически не хватало, имелось только последние сто рублей, а на них порядочный подарок свекрови выбрать было проблематично – да что там, совсем не купишь! В былые-то времена Кира заботилась об этом заранее, она не была так стеснена в финансах, а теперь… Думай – не думай, а дарить что-то надо. Кира посмотрела на себя в зеркало: что же, она обрадует свекровь.

– Мы сейчас сразу к матери или за цветами меня завезешь? – спросила она Леонида.