Людмила Ситникова - Противоядие для свекрови Страница 23

– Ты кого сейчас имел в виду?

– Догадайтесь с трех раз.

– Катку?

– Мимо.

– Канделарию?

– Опять промахнулись.

– Ката, скажи этому финику, что если он не заткнет свой киви, я со всего размаха вмажу ногой по его авокадо! Вся вишня отвалится к едрене фасоли. Урод банановый!

– Папочка, пожалуйста, не ругайтесь, – Галина заискивающе смотрела на Катарину. – Почему вы молчите? Скажите наконец, как мне быть? Уйти или остаться?

Катка обратилась к присутствующим:

– Лично я не против. Какого мнения придерживаются остальные?

– Да пусть остается.

– Я – «за».

– Я тоже.

– И я.

– Места всем хватит.

– А я возражаю! Он меня оскорбил! Пусть вымаливает прощение.

У Рудольфа заиграли желваки.

– Папочка, не упрямься.

– Прости меня.

– Не слышу.

Рудик подошел ближе:

– Розалия, прости меня, я был не прав. Погорячился. Прими мои искренние извинения.

– Встань сюда.

Мужчина встал прямо перед свекровью.

– Склони правое колено.

– И не подумаю.

– Тогда твой Галчонок улетит в теплые края. Встретит там кого-нибудь помоложе, и гуд-бай, пишите письма.

– Папочка, склони колено.

Стиснув зубы, Рудик повиновался.

– Теперь второе, – входила в раж свекровь.

– А раздеться догола не надо?

– Ты о себе очень высокого мнения. Я, знаешь ли, не любительница секонд-хендов. Давай-давай, шевелись.

Оказавшись на коленях, мужик уставился в пол.

– Довольны?

Отвесив ему оплеуху, Розалия возвестила:

– Ты прощен. Разрешаю Галине остаться в нашем дружном коллективе.

– Спасибочки, – Галя захлопала в ладоши.

– Рудик, герой моих кошмаров, тебе уже разрешено встать на ноги. Мое доброе сердце и широкая душа тебя простили.

Рудольф не торопился.

– Папочка, поднимайся.

– Не могу, – нехотя выдавил мужик.

– Как?

– Почему?

– Мне нехорошо.

Все переполошились.

– Сердечный приступ? – испугалась Галочка.

– Колики в желудке? – взволнованно спросила Дора.

– Камни в почках? – ляпнул Дориан.

– Воспаление среднего уха?

– Перхоть? Вши? Блохи? – вопрошала свекровь.

– Ногу свело.

– Правую? Левую?

– Обе!

Сильвестр с Дорианом помогли Рудольфу подняться и усадили его на диван. Дважды раздавленная Канделария на всякий случай отскочила к камину.

– От греха подальше, – прошептала старуха.

Розалия Станиславовна победоносно смотрела на проигравшего этот раунд Рудика.

– Ну и кто из нас на высоте, котик? Возраст берет свое, как ни молодись, а года летят. Сегодня ножки свело, завтра в поясницу вступило, а послезавтра жена кричит «вира», а у тебя полная «майна».

В четыре часа гостиная опустела. Направляясь к лестнице со стаканом сока, Розалия услышала голос Канделарии:

– Дочка, можно тебя попросить об одолжении?

– Все что угодно, мамуся. Принести чай? С крысиным ядом? С цианидом? С вытяжкой из семян ядовитого плюща?

– Зачем ты так грубо, я к тебе с миром.

– Проехали. Валяй, чего надо?

– Ты вот тут недавно про брачное ложе говорила. У тебя есть кто-то на примете?

Свекровь закатила глаза:

– Нет, но за отдельную плату я найду для тебя парочку камикадзе.

– Нерусских, что ли?

– Ложись спать, извращенка!

Четверть часа спустя в коттедже царил долгожданный покой.

Глава 10

По пути к Марго Ката с Макаровым практически не разговаривали. Лишь изредка, попадая в пробку, Сергей сетовал на обилие автомобилистов и невозможность добраться до места без простоя на дороге.

– Думается, через пару-тройку лет Москва превратится в одну большую пробку.

– Согласна.

– Придется снова вспоминать советские времена и ежедневно спускаться в метрополитен.

В район Братеево они приехала без четверти час. Рита с братом жили в темно-коричневой Г-образной многоэтажке. У самого лифта Сергей стукнул себя ладонью по лбу:

– Блин, память ни к черту!

– В чем дело?

– Забыл в авто борсетку. Постой тут, я быстро.

Прохаживаясь по грязной лестничной клетке, Ката ощущала всенарастающую тревогу. Мрачный подъезд навевал еще более мрачные мысли. Сейчас она увидит Марго. Увидит… а дальше что? В присутствии Сергея она в любом случае не сможет упомянуть имя Беляны. Нельзя, чтобы Макаров узнал о знакомстве Катки с Фешевой. Значит, придется искать выход из положения, ориентируясь по ситуации. Например, можно будет попросить Макарова принести стакан воды, а еще лучше отправить его в аптеку за таблетками от головной боли. За то время, пока мужчина будет отсутствовать, Катарина попытается прощупать почву. Главное – действовать предельно осторожно и грамотно. Кто знает, что в действительности за фрукт эта Марго? Ведь запросто может статься, что сестренка Сергея в курсе его афер, тогда, озвучив имя Фешевой, Катка рискует нажить на свою голову множество ненужных проблем.

Серей приблизился незаметно:

– Можем идти.

Копейкина вскрикнула:

– Ненавижу, когда подкрадываются сзади!

– Напугал? Извини. Учту на будущее – к Катарине Копейкиной следует подходить исключительно спереди.

Его ирония не подействовала – зародившийся страх нарастал.

Дверцы лифта открылись, но заходить внутрь Катка не спешила.

– Кого ждем? Или снова твои суеверия? – Сергей огляделся по сторонам. – Не вижу здесь черных котов, треснувших зеркал и ведьм на помеле.

– Мне в туфлю попал камешек.

– Так вытащи.

Копейкина нагнулась, сняла правую обувку и нервно проговорила:

– Ложная тревога. – Она ступила в кабинку подъемника.

Макаров ее по голове не стукнул, нож к горлу не приставил, не ограбил и не изнасиловал. Уже хорошо. Они благополучно поднялись на двенадцатый этаж.

Сергей открыл обшарпанную дверь и, приставив палец к губам, прошептал:

– Проходи, только не шуми.

Оказавшись в узенькой прихожей, Ката посмотрела на Макарова:

– Куда идти?

– Подожди меня здесь. Я должен предупредить Марго, что мы уже приехали. Ты пока можешь пройти в ванную комнату помыть руки.

Пожимая плечами, Ката поплелась к двери с приклеенным изображением купающегося мальчика.

К ее большому удивлению, многочисленные полочки зияли пустотой. Кроме старой зубной щетки в стаканчике и наполовину выдавленного тюбика зубной пасты, не наблюдалось никаких банных аксессуаров. Ни шампуня, ни геля, ни даже пресловутого крема для бритья.

В углу валялось скомканное махровое полотенце, а на стиральной машине стоял таз с замоченным, явно перепревшим бельем. Но самое удивительное – в ванной не было зеркала. Согласитесь, уж без него ну совсем нельзя. Например, Ката, даже когда чистит зубы, любит вглядываться в свое отражение. А Розалия Станиславовна вообще каждые полчаса любуется своей неземной красотой.

На бельевой веревке висел тоненький женский халатик ядовито-зеленого цвета. Поддавшись внутреннему порыву, Катарина протянула руку. Халат оказался мокрым, значит, его постирали совсем недавно, возможно, даже сегодня утром. Но тогда почему не притронулись к тазу? Странно. К слову сказать, запашок в ванной стоял весьма специфический.

Взглянув в раковину, Катарина скривилась. Вот чего она не могла терпеть, так это когда в раковине остаются чьи-то волосы. Ее второй супруг, любитель расчесывать свою пышную шевелюру перед зеркалом, никогда не утруждался смывать за собой выпавшие волосы. Сколько раз она закатывала скандалы – результат нулевой. Слава богу, после развода и последующего бракосочетания с Андреем Ката смогла вздохнуть спокойно. Андрей относился к категории чистюль, он никогда не подумал бы покинуть ванную, оставив после себя то, за что в дальнейшем можно было услышать упрек от супруги.

Повернув кран, Катка испытала новое разочарование – горячей воды не было. Пришлось мыть руки холодной и без мыла, так как последнего также не наблюдалось в поле зрения.

Сергей вырос словно из-под земли.

– А-а-а!.. – заголосила Копейкина.

– Да что с тобой сегодня? Ты никак вчера ужастиков насмотрелась, вздрагиваешь по каждому поводу.

– Крадешься как кошка.

– Можешь пройти к Марго, она ждет.

– Сергей, не сочти за любопытство, но почему в ванной нет зеркала, мыла и прочих необходимых принадлежностей? И этот таз с запревшим бельем не создает радостной атмосферы.

– По поводу таза вопросы не ко мне. Стиркой и готовкой занимается Анна Васильевна, а зеркала нет, потому как оно вроде и не нужно.

– В смысле?

– Рита не встает с кровати, ей ни к чему зеркало в ванной комнате.

– А ты?

– Что я?

– Как обходишься без зеркала, когда бреешься?

– Так я не живу с Маргошей, у меня квартира в центре. Ритуня одна.

Катка села на край ванны.

– Ничего не понимаю, говоришь, сестра прикована к постели, а живет одна?

– Не одна, с ней постоянно Анна Васильевна. Соседка по лестничной клетке – бывшая медсестра, а ныне пенсионерка – заменяет Марго руки, ноги, а иногда и глаза, когда требуется почитать книгу или статью в газете. Да ты не смотри на меня как на врага народа, я неоднократно предлагал Ритке перебраться ко мне. Бесполезно, сестра не хочет быть обузой, категорически отказывается покидать квартиру. Приходится почти ежедневно после работы приезжать сюда.