Иоанна Хмелевская - Смерть беспозвоночным Страница 23

— Извините, здесь живет пани Эва Седляк? — вежливо спросила я.

— Нет, — коротко ответил тип.

Неразговорчивый… Пришлось ретироваться.

— А, значит, она живет рядом, — протянула я, извинилась и спросила, не знает ли он, когда я могу застать нужную мне особу?

— Нет.

— А вообще она в Варшаве? Не уехала?

— Не знаю. Я с соседями не знаком.

Тут я пожалела, что не захватила с собой книги с фотографией Эвы на суперобложке.

— А вообще видели кого‑нибудь из соседей?

— Нет. Я редко выхожу. Я болен. Болезнь заразная.

— Ничего страшного, меня зараза не берет, — успокоила я больного, но все же оставила его в покое. К тому же от него пахло чем‑то непонятным и странным.

Отделавшись от меня, этот неприятный тип поспешил снова запереть дверь.

Спускаясь по лестнице, я с грустью подумала о том, что как‑то не везет мне в последнее время, то и дело натыкаюсь на людей, испытывающих ко мне явную антипатию. Норму, что ли, какую‑то выполняю? Хорошо еще, что и они мне не нравятся, вот этот больной будет, пожалуй, еще неприятнее того молодого человека с улицы Чечота.

Медленно направляясь к машине, я вдруг решила пока отсюда не уезжать. Сама не знаю почему. Ведь ничего абсолютно не узнала, ну подозрительным показался этот заразный тип, и что из этого? Надо было заглянуть в почтовые ящики интересующих меня квартир, пустые они или в них есть корреспонденция? Надо было отловить еще какого‑нибудь соседа без ангины и вообще поговорить с нормальным человеком. О, Кшися Годлевская!

Я неподвижно сидела за рулем своей машины и пыталась поймать за хвост мелькнувшее в голове воспоминание. Что‑то такое уже было в моей жизни, ну прямо дежавю какое‑то! Где‑то в закоулках памяти промелькнула картина, очень похожая на ту, что я видела пару минут назад. Дверь квартиры, в которую я нахально стучала, открыл мужчина, нормально одетый и вполне здоровый, скорее всего гость, потому что за ним, в глубине комнаты, я видела, безо всякого сомнения, хозяина, в халате и компрессе на шее, а потом оказалось, что это были два мошенника, которые с легкостью обвели меня вокруг пальца и задурили голову. С той разницей, что хозяин дома был действительно болен, ангина или прочая зараза. Молодая была я, глупая и попалась на их крючок. Да, тогда разыграли они меня артистически, что оказалось чревато для меня крупными неприятностями.

И вот теперь я буквально окунулась в атмосферу той уже полузабытой аферы.

Наконец я включила зажигание и медленно стала выезжать со стоянки. Поеду к Кшисе Годлевской, — как кстати я ее вспомнила, и хорошо, что она живет на такой нужной мне улице. И мысли переключились на другое; а есть ли вообще в Варшаве улица, на которой не жил бы кто‑нибудь из моих знакомых? Хмельная, Золотая, Халубиньского, Мадалиньского, Казимежовская, Згода… Можно поставить галочки и на Хожей, Опачевской, Доротовской, Жеромского, Кошиковой… Затем я с улиц переключилась на районы Варшавы, где у меня тоже пропасть знакомых. Ну мой, почти родной, Мокотов — сколько лет я там прожила! — Садыба, Служев, не говоря уже о Центре, Старе Мясте, Праге, Саской Кемпе, Вежбне, Воле, Гурце, Млочинах…

Проехала я всего метра два, а вспомнила всю Варшаву с ее ближними окрестностями. И зачем сейчас мне этот план города, когда Кшися у меня под носом! Так, теперь задний ход…

И тут из подъезда, прямо у меня на глазах вышел неприятный тип, с которым я только что разговаривала через приоткрытую дверь. Ангины у него явно не было, о чем свидетельствовало отсутствие компресса на шее и теплого домашнего халата. На нем было обычное осеннее пальто семь восьмых, на шее галстук, волосы гладко причесаны. Он сел в стоящую передо мной машину и уехал, освободив место.

Я его тут же заняла. Правда, все же бросила взгляд вслед чудесно выздоровевшему: «мерседес», номер… На всякий случай тут же его записала, пока не забыла. До меня даже не дошло, что очень кстати на кресле рядом с водительским лежала и авторучка, и то, на чем можно писать. Неважно, что это оказался прошлогодний каталог сети Кампаниллы, не очень‑то мне нужный, я даже не помнила, как он там оказался.

На стене дома у входной двери висела маленькая табличка: «Кристина Годлевская, дерматолог». Выходит, я правильно предположила, что она тоже причастна к медицине, оказывается, имеет право на частную практику, тут мне не придется выдумывать никаких предлогов для нежданного визита. И я спокойно позвонила.

— Иоася! Как же я рада тебя видеть!

О, Езус–Мария, какая же я идиотка! Чтоб мне перьями порасти! Уже сколько раз на различных встречах и презентациях, когда, сияя от радости, мне на шею бросалась совершенно незнакомая женщина, я ничего, кроме неловкости, не испытывала. Вроде бы знакомая, но кто она — насмерть позабыла. Забыть Кшисю Годлевскую! Впрочем, не она одна так радовалась при встрече со мной и бросалась обниматься, множество особ и мужского и женского пола так меня приветствовали, сто лет не виделись, ты небось и не вспомнишь, кто я, узнаёшь меня, коханая?

Но Кшися! Ее я не имела права забыть.

А она словно обезумела от радости при виде меня.

— Каким чудом ты оказалась здесь? — щебетала она. — Надеюсь, со здоровьем у тебя все в порядке? Дайка я погляжу на тебя внимательнее…. Да, выглядишь ты абсолютно здоровой. О боже, через час ко мне заявятся пациенты!

Пациенты мне были даже кстати, я уже совсем припомнила Кшисю и поняла, что нельзя отделаться коротким визитом от человека, который к тебе так привязан и общение с которым всегда доставляло мне удовольствие. Но сейчас у меня не было времени, а если у нее тоже занят вечер — все в порядке, дружескую встречу отложим до следующего раза.

— Оно и к лучшему, у меня к тебе очень важное дело, но я займу немного времени, постараюсь изложить коротко. Ты не сердишься на меня, что я вот так исчезаю на сто лет, а потом являюсь без предупреждения, да еще с просьбой?

— Не теряй времени и выкладывай, с чем пришла, я просто счастлива буду оказать тебе услугу, если это в моих силах. Кофе? Чай? И еще у меня есть сок из сельдерея, знаешь, лучшее средство для кожи…

Я поспешила согласиться на сок, благо он уже готовый, приготовление не отнимет у хозяйки время. И я сразу взяла быка за рога.

— Я разыскиваю твоих соседей, живут вон в том доме, рядом с твоим, шесть дробь восемь. Больше у меня никаких знакомых поблизости нет, только ты, ну я и набралась нахальства, вот и морочу тебе голову…

— Морочь, морочь, сказала же, что всегда мечтала чем‑нибудь помочь тебе, а мы так редко видимся. Валяй, выкладывай!

— Если ты сама не знаешь, то, по крайней мере, может, посоветуешь, кого спросить. Их фамилия Седляк (Хорошо, что я вспомнила фамилию мужа Эвы.) Кажется, он врач.

Кристина уже со стаканами сока в руках приостановилась, поспешила поставить их на стол.

— В том доме? Так это наверняка Якуб, то есть Куба Седляк, конечно же я его знаю! Мы вместе учились, потом на какое‑то время он исчез из моего поля зрения, но я слышала — специализировался в области ортопедии. И вроде бы уехал в Швейцарию. С сыном. А что?

— Так, значит, именно он живет рядом с твоим домом? — спросила я, пробуя сок

— С чего ты взяла? И никогда не проживал рядом. А я живу здесь уже больше двадцати лет.

Кшися тоже присела к столу и отпила из своего стакана. Сок из сельдерея с добавлением каких‑то пряностей оказался очень вкусным. А хозяйка, помолчав, продолжала:

— Так вот, говорю, никогда Куба Седляк не проживал в том доме, а теперь и вовсе не живет в Польше, раз прочно осел в Швейцарии. Что осел — это я знаю точно.

— А мне дали именно этот адрес, — упорствовала я, тоже попивая сок — Мне сказали: человек по фамилии Седляк..

— Он не единственный Седляк в мире, — заметила Кшися. — Может, тут живет какой‑нибудь их родственник Минутку, а вот была ли у него семья? —

Я осторожно рискнула:

— Может, жена?

— Ты про чью жену? А, жену Кубы, так–так, знаю, женился уже очень давно… Ну конечно же была у него жена, раз есть сын. Ты полагаешь, жена взяла его фамилию и теперь проживает здесь? А не в Швейцарии?

— В том‑то и дело, что этого никто точно не знает, но мне назвали этот адрес, и хотелось бы уточнить. Насколько я поняла, ты его жены не знала?

— Не знала. Женился он давно, сразу после окончания института, а потом каждый из нас проходил специализацию в разных клиниках, ведь специальность каждый выбрал по своему вкусу. Студентами мы особенно не дружили, а потом и вовсе редко встречались. Запомнила я одну из наших встреч, очень короткую. На ортопедию он пошел из‑за ребенка, у того были какие‑то неполадки с бедренным суставом и, кажется, еще с коленным. И Куба уже нацелился, получив диплом врача–ортопеда уехать в Швейцарию, там медицина прославилась именно в этой области. Надеялся вылечить парня. И вот теперь смутно вспоминаю, что вроде бы он уже тогда развелся. Как‑то о жене не упоминал, а на вдовца не был похож. Так тебя интересует его жена?