Наталья Александрова - Призрак фокусника Страница 23

Лола заметила, как загорелись глаза ее собеседницы, и продолжала многословно расхваливать потенциального жениха. Ей это было нетрудно, ведь разговор шел о ее сокровище, о ее любимом существе, о ее обожаемом, несравненном Пу И! О нем Лола могла говорить часами. Сейчас, чтобы остановиться, ей пришлось сделать над собой явственное усилие.

– Боже мой, – вздохнула Галина, – через несколько месяцев подойдет время искать для нас жениха. То есть искать-то надо заранее, вы же понимаете – сговориться, навести справки, познакомиться… Дело серьезное, верно, Энни?

– Господи, конечно, я вас понимаю! – Лола молитвенно сложила руки. – Ведь это такой ответственный шаг!

– Дорогая, встреча с вами послана была мне судьбой! – Галина решила ковать железо, пока горячо. – Могу я просить вас об одолжении? Я понимаю, что неудобно обращаться к незнакомому человеку, так сказать, с улицы, – хозяин собачки со мной и разговаривать не станет. Но если бы вы могли меня рекомендовать… Ведь ваш знакомый песик и вправду, судя по его родителям, очень и очень породистый…

Дальше примерно минут пятнадцать шли многословные уверения, что Лола бы с удовольствием, но не знает, как это будет воспринято, что адрес она без разрешения хозяина, конечно, дать не может, и телефон тоже, потому что ее строго-настрого предупредили, чтобы она этого не делала. Пу И – очень породистый экземпляр, у него все встречи с невестами расписаны чуть ли не на год вперед, вдохновенно врала Лола, однако вот в последний раз получилась неприятность с отъездом невесты в Штаты. А Лола уже настроилась, что ей продадут щенка из этого помета, поэтому она очень рассердилась, когда ей отказали. Конечно, она понимает, что хозяин не виноват, и Пу И тем более не виноват, что его тоже обманули, он сам пережил жестокое разочарование, но дело в том, что у нее, у Лолы, очень вспыльчивый характер, и она не сдержалась и наговорила хозяину песика резкостей.

Тут Лола немного помолчала, дав собеседнице осознать тот факт, что она, Лола, то есть не Лола, а Земфира – женщина горячих восточных кровей, так что совершенно нет ничего удивительного в ее вспыльчивом характере.

Галина сочувственно кивала, после чего взяла нить разговора в свои руки. И далее в течение двадцати минут лился многословный рассказ о том, как она, Галина, в данный момент одинока, потому что совсем недавно у нее умер муж (Галина глазами показала на свой черный костюм, а Лола еще раз погладила собачку и сообразила, что ее черное платьице в горошек тоже можно считать траурной одеждой). Нельзя сказать, продолжала Галина, что с мужем они были безумно влюблены в друг друга, однако все же пятнадцать лет брака не выбросишь из головы так быстро. И получается, что, кроме Энни, у нее нет сейчас никого ближе. То есть и раньше ее ненаглядная девочка была ей дороже всех…

Тут Лола не выдержала и прослезилась, потому что очень хорошо понимала свою собеседницу. Ведь и у нее, кроме Пу И, нет на свете никого ближе!

А Галина взволнованно продолжала, что ничего не пожалеет для счастья своей Энни и будет Лоле безумно, просто фантастически благодарна, если она представит ее хозяину замечательного породистого жениха.

Лола сделала вид, что задумалась, потом лицо ее просветлело, и она сообщила, что Галина сможет связаться с хозяевами жениха по электронной почте.

– Ох, просто не знаю, когда же я успею, – вздохнула Галина, – ведь мы приехали сюда по делам, и завтра у меня очень важная встреча, прямо с утра.

Лола была заинтересована в том, чтобы Галина послала сообщение как можно скорее, поэтому она мило улыбнулась и повела Галину в интернет-центр, тут же, в гостинице – она высмотрела его, болтаясь по коридорам. На прощание она высказала бармену, чтобы он немедленно бросал эту работу и что ему еще повезло: мол, она, Лола – слабая женщина, а от других посетителей можно за такой кофе и по физиономии схлопотать.

У дверей интернет-центра Лола сунула Галине бумажку с электронным адресом, задумалась на мгновение и сказала, что хозяина замечательной породистой собачки зовут Аскольд и что сослаться можно на нее, а зовут ее Калерия Ивановна. Вряд ли ее преследователи отслеживают всю электронную почту, однако следует на всякий случай подстраховаться и не называть никаких известных им – вероятно – имен. А Лёня все поймет, лишь бы письмо до него дошло.

Посчитав, что она сделала все, что могла, и нужно надеяться на лучшее, Лола сердечно простилась с новообретенной подругой, погладила Энни и удалилась к себе в номер.

Артур Альбертович Руо никогда не был женат.

По гороскопу и по сути он был закоренелый холостяк и часто повторял, что нет такой женщины, чье присутствие он мог бы выносить ежедневно, семь дней в неделю и все двенадцать месяцев в году подряд.

Кроме того, он говорил, что женщины вносят в строгую и упорядоченную мужскую жизнь элемент хаоса, беспорядка и случайности.

«Каждый женатый мужчина непременно находит на своем письменном столе платки и булавки, а усевшись в любимое кресло, он вскакивает с криком, потому что жена оставила в этом кресле щетку для волос!»

Многие знакомые пытались его женить, но он все эти попытки пресекал на корню, повторяя, что некоторые люди просто не могут видеть спокойно, что кому-то хорошо живется.

Единственным минусом своей холостяцкой жизни Артур Альбертович признавал то, что с ним вместе закончится легендарная цирковая династия иллюзионистов Руо.

Правда, у него был племянник Арнольд, которого Артур Альбертович в свое время пытался обучить семейному делу, но сын покойной сестры оказался совершенно неспособным учеником. Он не мог освоить даже самые простые фокусы – кролики и те не хотели выскакивать из его шляпы.

Возможно, причина заключалась в том, что Арнольд был убежденным материалистом, а это плохо сочетается с профессией иллюзиониста.

Однако необходимо признать, что, когда Артур Альбертович говорил, что он не сможет постоянно выносить ни одну женщину рядом с собой, он немного кривил душой. Одна женщина постоянно находилась рядом с ним – семь дней в неделю, двенадцать месяцев в году, за вычетом двухнедельного оплачиваемого отпуска.

Это была его экономка, Антонина Ивановна.

Антонина Ивановна заботилась о Руо, как не заботилась бы о нем никакая жена. Она кормила его вкусными и полезными блюдами, следила за его гардеробом, напоминала ему, когда нужно позвонить нужному человеку или принять нужное лекарство. Она знала, какие сорта чая он предпочитает, сколько ложек сахара кладет в этот чай, отчего у него бывает изжога и какие телевизионные программы вызывают у старого иллюзиониста раздражение.

Она не только не вносила в его строгую и размеренную жизнь беспорядок – наоборот, именно она придавала ей ту самую строгую размеренность и порядок, которые так ценил старый иллюзионист.

Но, как часто люди не замечают того, что они видят перед собой каждую минуту, так и Артур Альбертович не замечал свою экономку. Он воспринимал ее как привычный предмет обстановки, как удобный домашний агрегат, вроде холодильника или стиральной машины. Впрочем, она сама этому способствовала, поскольку старалась в присутствии хозяина быть невидимой и неслышимой.

Антонина Ивановна подала Артуру Альбертовичу пальто, шляпу, перчатки, смахнула с его рукава невидимую пушинку, поправила шарф и убедилась, что он надел подходящие к погоде ботинки.

Пудель Ованес вертелся возле дверей, поскуливая и заглядывая в глаза хозяину, но тот не взял поводок, и Ованес обиженно потупился, отошел от двери и улегся на коврик под вешалкой.

Этим вечером Руо собирался не на прогулку, он шел к своим старинным цирковым знакомым, у которых уже много лет по четвергам он играл в преферанс.

Это были смелые люди, потому что немалая смелость нужна, чтобы сесть за карточный стол с иллюзионистом.

Закрыв за хозяином дверь, Антонина Ивановна почесала Ованеса за ухом, наполнила водой голубой электрический чайник и взяла телефонную трубку.

Точно так же, как у Артура Альбертовича, у нее никогда не было собственной семьи.

Однако у Руо был племянник, в котором он разочаровался и не стремился поддерживать с ним близкие отношения, а у его экономки был младший брат, в котором Антонина Ивановна души не чаяла.

Антонине Ивановне было пятьдесят четыре года, ее брату Виктору – тридцать восемь, но для нее он по-прежнему оставался кудрявым мальчиком с пухлыми розовыми щеками.

Брат не был единокровным ей, Тонина мать родила его после смерти мужа от постороннего мужчины, съездив по путевке в санаторий союзного значения под названием «Дубовая Роща». С тех пор, как шестнадцатилетняя Тоня, встречая мать из роддома, приняла из ее рук пищащий сверток в голубом одеяльце, она полюбила братика материнской любовью. Она взяла на себя все заботы о крохотном существе, даже едва не забросила школу. Из-за этого мальчишки она не вышла замуж – некогда ей было заниматься своей личной жизнью, но Антонине Ивановне никогда и в голову не приходило жаловаться и кого-то упрекать в этом. Она была счастлива своей любовью к брату. Их мать умерла, когда Витенька пошел в первый класс, и с тех пор Антонина Ивановна заменила брату и мать, и отца.