Наталья Александрова - Трамвай в саду Страница 24

– Ну тогда слушай... – Рвакля поудобнее уселся на кровать и закутался в одеяло.

Маркиз пристроился рядом на стуле.

– Ты вообще в компьютерах как – разбираешься? – Рвакля начал издалека.

– Да как тебе сказать... – Маркиз на всякий случай пожал плечами. – Могу в Интернете погоду посмотреть или найти карту нужную, а так – не очень...

– А слышал про такую программу – «Трансаль»?

– Слышал! – Леня оживился. – Это программа компьютерного перевода с английского и немецкого на русский...

– Вообще-то еще с французского, испанского, итальянского и еще с тридцати языков, – гордо сообщил Рвакля.

– А при чем тут эта программа?

– При том, что это я ее придумал. «Трансаль» – это значит транслятор Альбанова.

– Так ты, что ли, Альбанов? – догадался Леня.

– Ну да! А ты что, думал, моя фамилия Рвакля? Это меня Машка так прозвала, а вообще-то я Артемий Альбанов. Ну так вот – закончил я институт, устроился в одну фирму программистом. У этой фирмы было много иностранных заказчиков, в Америке, в Канаде, в Бразилии, так что в штате были переводчики с нескольких языков. Чаще всего, конечно, требовались переводы с английского, а переводчица попалась полная пофигистка. То ее нет на работе, а если и есть – никакого от нее прока. Только и думала, как бы ничего не делать. Пытались у начальства добиться, чтобы ее уволили и нашли нормального человека, а она оказалась то ли чья-то любовница, то ли родственница...

– Что-то ты уж очень издалека начал, – перебил Маркиз Рваклю, – так мы и до утра не разберемся!

– Погоди, сейчас доберусь до сути! В общем, я попробовал воспользоваться программными переводчиками, но они все оказались очень неудобными. Я посидел, подумал и понял, что в этих программах не так. Уж не буду грузить тебя подробностями...

– Да уж, пожалуйста! – взмолился Леня. – Все равно я ничего не пойму!

– Короче, написал я хорошую программу перевода с английского на русский, стал ею пользоваться и понял, что никакой переводчик с ней не нужен. Программа работу не прогуливает, не капризничает, прибавки не просит и работает двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, без праздников и выходных.

В общем, ушел я из той фирмы и основал свою, по машинному переводу. Нанял толкового парня со знанием немецкого языка, потом еще одного – со знанием испанского... в общем, через год моя программа переводила с десяти языков, и у меня не было отбоя от покупателей. Еще через два года я сделал свой первый миллион, у меня брали интервью для телевизионных каналов и газет.

Фирма росла, я богател. Между делом женился...

В голосе Рвакли прозвучала мучительная нотка, как будто у него разом заболели все зубы.

– Что, не слишком удачно? – поинтересовался Маркиз.

– Да уж, не слишком... Слушай, ты женат?

– Не-а! – с привычной радостью в голосе ответил Маркиз. – А что?

– Да ничего, завидую просто, – вздохнул Рвакля, – понимаешь, я тогда очень много работал, поднимал фирму на ноги, почти нигде не бывал. А тут секретарша подвернулась... девица интересная, ноги длинные, глаза круглые и ко мне прямо льнула. Кофе заваривала отлично, галстуки мне покупала, если надо попозже на работе остаться – она всегда пожалуйста. А я человек-то живой, хоть и работой загруженный! Ну и не разобрался, думаю – ноги, глаза, что еще нужно? Ну, пару раз на выходные съездили в Таллин там, в Финляндию. Потом в Париж, потом на неделю на Майорку. А потом она вдруг и говорит, что беременна, я и женился. Потом оказалось, что насчет беременности она наврала, но уже поздно было.

Короче, очень скоро я понял, что не только беременность – все в ней было фальшивое: волосы крашеные, губы силиконовые, в глазах цветные линзы, а уж про чувства я и не говорю. От меня ей, кроме денег, ничего не было нужно.

– Угу, – удовлетворенно промычал Леня.

– А фирма к этому времени встала на ноги, можно было работать поменьше. И тут я решил – жизнь проходит, тридцатник уж набежал, а я ее и не замечаю. Сегодня работа, завтра работа, послезавтра снова работа... В конце концов, для чего я работаю? Чтобы у моей Алисы, куклы силиконовой, были каждый день новые тряпки, новые висюльки, бесконечные развлечения...

Рвакля смотрел прямо перед собой, взгляд его затуманился, как будто он был не в одноместной палате частной клиники, а где-то совсем в другом месте.

– Ну и что же было дальше? – напомнил ему Маркиз о своем существовании.

Рвакля вздрогнул, как будто проснулся.

– Знаешь, что такое дауншифтинг?

– Ну, слышал кое-что...

– Это когда человек вроде меня работает, делает карьеру, деньги, а потом вдруг понимает, что это все пустое, бросает все и либо уезжает в глухую деревню, разводить пчел или овец, либо в какую-нибудь далекую экзотическую страну...

– И что же ты сделал?

– Я оставил фирму на брата, а сам поехал путешествовать.

– Ага, – проговорил Леня. – Значит, у тебя еще и брат имеется! До сих пор ты его не упоминал!

– Ну да, – мрачно подтвердил Рвакля, – младший, Алешка... Я для него все делал, а он... ну, это отдельный разговор. В общем, поездил я по миру. Сперва Таиланд, Малайзия, Индонезия, потом Индия, Непал, Тибет... Сначала искал экзотики, новых впечатлений, а потом в Тибете нашел такого учителя, гуру, который мне открыл глаза. Понял я, что все – суета, жить надо скромно, делать людям добро...

– Угу, – снова промычал Маркиз, на этот раз с едва уловимой насмешкой.

Рвакля однако насмешку понял и посмотрел грустно, так что Леня слегка усовестился.

– Вернулся я домой и занялся благотворительностью, – продолжал Рвакля. – Давал деньги на больницы, на детские дома, на защиту дикой природы. На спасение уссурийских тигров много пожертвовал, на вымирающих птиц, на редкие виды растений...

– А на зоопарк? – поинтересовался Леня.

– Ага, и на дельфинарий, и когда в океанариуме какая-то сволочь рыб отравила, они сразу ко мне прибежали! Выставку детских рисунков спонсировал, только писателям ничего не дал, хоть и просили. Что, в самом деле, здоровые мужики да бабы сидят, дурака валяют. Если не можешь денег на жизнь писательством заработать – переквалифицируйся в управдомы!

И вдруг в один прекрасный день меня схватили на улице и привезли в психиатрическую лечебницу. Оказывается, пока я искал в Азии смысл жизни, жена спелась с моим братцем, и решили они наложить руку на мою фирму и на все мое имущество. А когда я занялся благотворительностью – это их подхлестнуло: как же так, трачу денежки не на них, а на каких-то посторонних детей и вообще на животных!

– Круто! – восхитился Леня. – Оперативно твои родственнички сработали!

– Нашли они тут психиатра, Черепова этого самого, который за приличные деньги признал меня невменяемым. – Рвакля отбросил одеяло и свесил ноги с кровати.– И Алиска мне прямо сказала – либо я отдам им с братом все свои деньги, либо они меня запрут в сумасшедший дом и получат по суду право опеки, то есть так и так всего меня лишат.

«Так или иначе, я у тебя все заберу. Решай сам, – говорит, – по-хорошему отдашь или по-плохому!»

Ну, мне не нравилось ни по-хорошему, ни поплохому, я и ушел из дома, пошел бомжевать... прибился к компании бомжей, которых ты видел, познакомился с Машкой. Она баба добрая, и ей от меня ничего не нужно. И вот честно тебе скажу – давно мне не было так хорошо и спокойно! Понимаешь, среди бомжей нашел я полную свободу!

Рвакля немного помолчал. Леня думал уже, что больше ничего не услышит, но он снова заговорил:

– Только Алису с Лешкой такое положение не устраивало. Мало ли что я надумаю? Вдруг захочу все себе вернуть, найду другого психиатра и опротестую экспертизу? Или завещание напишу, оставлю свои деньги какой-нибудь больнице или заповеднику... Им нужно, чтобы я все время был под контролем. Вот они каких-то людей наняли, нашли меня и запихнули в эту клинику. А тут – как в настоящей тюрьме: охрана, высокие стены, проволока колючая... здесь таких, как я, много – кого родственники упекли, кого компаньоны... В общем, если хочешь получить свою монету – вытащи меня отсюда!

– И что – ты снова к бомжам уйдешь? Они же тебя через два дня снова найдут и вернут сюда!

– Э, нет, на этот раз я буду умнее! – Рвакля придвинулся к Маркизу и зашептал: – У меня кое-какие денежки от них припрятаны. В банке на Каймановых островах имеется номерной счет, до которого им не добраться. Так что мне бы только отсюда выбраться, а там я улечу из страны и куплю бар где-нибудь на берегу океана, буду сбивать коктейли, серфингом займусь. Только представь – тишина, нарушаемая только шумом прибоя, лазурное море, солнце светит круглый год... и никакой жены, и вообще никаких родственников!

– Да, это звучит заманчиво! – вздохнул Маркиз. – Одна только заминка – как тебя отсюда вытащить?

– А вот это уже твои проблемы!

В коридоре послышались приближающиеся шаги.

– Слушай, мужик, – забеспокоился Рвакля, – тебе куда-то спрятаться надо, у нас тут каждую ночь дежурный санитар палаты обходит, проверяет, что все на месте. Если тебя здесь застукают, тревогу поднимут.