Наталья Александрова - Труп в холодильнике Страница 24

Девушка пришла в себя, или отчаяние придало ей сил, только она выпрямилась и сказала звонко на весь зал:

– Не смейте меня оскорблять! Я не соблазняла вашего сына, мы просто полюбили друг друга! И поженились бы гораздо раньше, если бы не вы! Вы – тиран и деспот, вы превратили жизнь вашего сына в ад, вам нужна психологическая помощь!

«Это уж точно», – переглянулись Надежда с Татьяной.

Татьяна отвлеклась и упустила момент, а Нина Семеновна, услышав речь ненавистной соперницы, зарычала, как раненая тигрица, и прыгнула вперед, намереваясь растерзать ее и сметая все на своем пути. Татьяна отлетела в угол зала, зацепилась за портьеру и затихла на полу, погребенная под рухнувшим карнизом. Стол опрокинулся, посуда разбилась, послышались возмущенные крики немногочисленных посетителей, и тогда наконец в дверях появились метрдотель и два официанта покрепче. Однако за то время пока они перебегали зал, главбух успела подобрать с пола случайно не разбившийся графин и замахнулась им на девушку. Она бы и ударила ее, если бы Антон не вклинился между ними и не принял удар на себя. То есть хотел принять, но остался жив, поскольку Надежда успела дернуть ненормальную за руку, и графин только скользнул по скуле Антосика, оцарапав щеку.

– Совсем офонарела, дура старая! – заорала Надежда, не помня себя от злости. – Ведь убить могла собственного сына!

В это время ее схватили сильные руки и оттащили в сторону, это подоспел толстый охранник.

– Лучше поздно, чем никогда, – проворчала Надежда.

Двое дюжих официантов пытались справиться с Ниной Семеновной. Охранник бросил Надежду и поспешил на помощь. Он без церемоний заломил главбуху руки и повел из зала. Девчонка ахала над своим Антосиком, вытирая кровь с его щеки полотняной салфеткой. Официант, тоскливо оглядываясь на грозного метрдотеля, подталкивал их к дверям. Второй официант помогал Татьяне выпутаться из упавшей портьеры.

– Давно бы так! – сказала Надежда Николаевна метрдотелю. – Когда вы нужны, то не дозовешься... Чуть до убийства прямо в зале не допустили!

Тот посмотрел сердито, и брови его поползли вверх.

– Опять вы? – вскричал он. – Ну знаете... вы мне еще третьего дня до смерти надоели...

Надежда хотела сказать, что на этот раз она вовсе ни при чем, что она только хотела утихомирить главбуха и не допустить кровопролития, но охранник свободной рукой подхватил ее и потащил прочь. Надежда решила промолчать.

Всех привели в кабинет метрдотеля, официанты ушли. Охранник придерживал Нину Семеновну, зорко наблюдая за остальными. В коридоре метрдотель разбирался с гардеробщиком.

– Ты видел, что она не в себе? – спрашивал он, нависая над гардеробщиком, как скала над Гибралтаром.

– Дак ведь, Артур Гаврилович... – бормотал тот.

– Ты видел, что она не в себе? – вопрошал метрдотель.

– Дак ведь она сказала, что ее ждут... – оправдывался гардеробщик, – сын, говорит, женится... Я, конечно, наблюдаю, что клиентка малость того, но думал – от радости...

– От радости, – передразнил метрдотель, – да где ты видел, чтобы женщина радовалась, когда у нее сын женится? Смотри, Анатолий, чтобы это в последний раз было, мне такие работники не нужны! Ну беда с персоналом!

Гардеробщик ушел, пятясь и преданно глядя в глаза метрдотелю. Тот утер пот со лба и вошел в кабинет.

– Теперь с вами! – сказал он, грозно глядя на нарушителей работы ресторана. – Что же это получается? Вы хоть понимаете, во что вам обойдется возмещение ущерба?

Татьяна пихнула Надежду локтем – мол, молодец, время зря не тратит, сразу быка за рога берет. Надежда же, немножко представляя себе характер метрдотеля, которому, надо сказать, очень подходило имя Артур Гаврилович, нисколько не сомневалась, что этот тип сдерет с них непомерные деньги. И если Татьяна за свой кошелек могла быть в общем-то спокойна – что возьмешь с уборщицы? – то Надежде вовсе не улыбалось оплачивать чужой дебош. Да еще все в фирме узнают... стыда не оберешься!

Надежда Николаевна представила сердитое лицо мужа, и кривая настроения круто поползла вниз. Да тут еще внутренний голос проснулся совершенно некстати и начал зудеть, что он предупреждал и что раз Надежда не слушается голоса разума, то пускай теперь выпутывается самостоятельно.

– Ну-с, дамочки, – Артур Гаврилович плотоядно потер руки, – я думаю, что милицию мы вызывать не будем, договоримся полюбовно. Так кто будет платить?

На парочку, сидевшую в углу тихо, как мыши, он не обращал внимания. Татьяну пренебрежительно окинул взглядом и отмел в сторонку как личность неплатежеспособную и приступил к Надежде, потому что, во-первых, побаивался приближаться к Нине Семеновне, а во-вторых, затаил на Надежду обиду еще со дня корпоративной вечеринки и теперь жаждал отомстить за все.

– Что это вы на меня так смотрите? – нервно заговорила Надежда Николаевна. – Я у вас не буянила, посуду не била, не орала и столы не опрокидывала. Сидели мы с подругами тихо, обедали. Потом только вступились за девушку, потому что ваши орлы замешкались. Оперативнее надо действовать, а то весь ресторан разнесут!

– Непременно учту ваше замечание, – издевательски ответил Артур Гаврилович, – а теперь все-таки насчет оплаты. Если при себе денег нету, говорите свои данные, звоните мужу там или еще кому – пускай приедут и заплатят!

Надежде стало так нехорошо, что она даже позабыла следить за своим лицом. И противный Артур Гаврилович все понял.

– Ну так долго еще мне голову морочить будете? – сказал он с неприкрытой угрозой в голосе.

И в этот драматический момент дверь кабинета открылась.

– Я сказал – никого не впускать, я занят! – рявкнул Артур Гаврилович.

– Что – и меня не пускать? – раздался в дверях насмешливый хрипловатый голос, и в кабинет вошел новый персонаж. Это был приземистый, широкоплечий, кряжистый мужчина лет пятидесяти, с лицом, изрезанным глубокими складками, как ствол старого дуба. За его спиной маячил высокий парень с непроницаемой физиономией и экономными движениями профессионального охранника. – Значит, теперь ты у нас главный? – проговорил вошедший, смерив метрдотеля тяжелым взглядом. – Ты теперь хозяин, а я у тебя должен на все разрешения спрашивать? И в дверь стучать двумя пальцами?

Артур Гаврилович побледнел, как бумага для принтера. Он вскочил из-за стола, бросился навстречу вошедшему и угодливо залепетал:

– Извини, Гвоздь, я же не знал, что это ты... я откуда знал... мне не доложили...

Надежда Николаевна с интересом уставилась на вошедшего.

Так вот он – знаменитый Гвоздь, чье имя неоднократно всплывало в ходе ее частного расследования! Сразу видно – серьезный человек, авторитетный. Лицо до того изрезано складками и морщинами, что она нисколько не удивилась бы, если бы увидела вырезанное на его щеке сердце, пронзенное стрелой, и под ним надпись «Вова плюс Люся равняется любовь».

– Ты, Артурчик, должен быть, как юный пионер, всегда готов! – проговорил кряжистый, несколько смягчаясь. – Ну, что тут у тебя происходит?

– Да вот скандал в зале... – Метрдотель показал на всю собравшуюся в его кабинете компанию. – Кричали, посуду били, другим посетителям мешали культурно кушать...

– Я тебя, Артурчик, для чего держу? – Гвоздь снова посуровел. – Я тебя держу, чтобы ты во вверенном тебе заведении полный порядок обеспечивал! Если даже кто-то пошумел, ты должен ситуацию разрулить аккуратно, деликатно! – Он окинул взглядом присутствующих, задержавшись на Надежде Николаевне, и продолжил: – Вот женщина, сразу видно – очень приличная, серьезная, явно она к скандалу не причастна! Ее-то ты зачем привел?

– Не причастна?! – встрепенулся метрдотель. – Да она самая вредная и есть! Она меня еще третьего дня на корпоративной вечеринке достала, напилась в зюзю и по углам чертей ловила!

– Это клевета! – возмущенно воскликнула Надежда. – Это гнусный поклеп! Во-первых, я вообще почти не пью... ну, допустим, выпила тогда два коктейля, так это только чтобы стресс снять!

– Стресс? – заинтересованно переспросил Гвоздь. – С чего бы это у вас стресс на вечеринке случился?

– А как вы думаете – будет стресс, если я у вас в зимнем саду мертвую женщину нашла?

– Мертвую женщину?! – Гвоздь нахмурился и, оглядев присутствующих, проговорил: – Всех, кроме этой женщины, убрать, я с ними позже разберусь!

– Что значит – убрать?! – вскрикнула очухавшаяся Нина Семеновна. – У меня семейная драма... я вам всем покажу!..

Она тут же заехала локтем в глаз замешкавшемуся толстому охраннику, так что он взвыл дурным голосом. Но на помощь ему спешил уже тот самый парень с экономными движениями, что явился вместе с Гвоздем в кабинет.

– А эту связать! – показал на нее Гвоздь.

– Да я вас... да я вам... – выкрикивала Нина Семеновна, пытаясь вырваться из твердых рук охранника. – Антон, твою мать вяжут, а ты молчишь...

– И рот заткнуть! – добавил Гвоздь.