Пьер Сувестр - Месть Фантомаса Страница 24

Борода и Дьяк, разделившись и бросившись по сторонам, кое-что узнали из обрывков разговоров и возвратились с озадаченными лицами. Везде говорили об ограблении, упоминая при этом имя княгини Сони Данидофф.

Бандиты смотрели друг на друга не в состоянии произнести ни слова.

Дьяк первым нарушил молчание:

— Проклятие, можно быть уверенным, что нас одурачили, кто-то оказался пошустрее нас…

Борода молча кивнул головой. Но кто же осмелился на такое дело, которое задумал он, Борода? Кто же тот таинственный грабитель, которому удалось его осуществить?

В голове бандита вопреки его воле пронеслась мысль:

— Фантомас!..

Глава VIII. Окончание бала

Прибытие Сони Данидофф на бал к Томери стало кульминацией праздника. Танцующие на мгновение замерли, чтобы восхититься прекрасной парой, которую составляла княгиня и богатый сахарозаводчик, затем цыгане вновь ударили по струнам, и гости еще живее закружились в веселом танце.

В противоположном от оркестра углу группа людей вела оживленную беседу. Томери с довольным видом комментировал действия музыкантов в красных одеждах:

— Разумеется, — рассуждал он, — это не Моцарт, но для таких профанов в музыке, как я, цыганские мелодии имеют свою прелесть.

Соня Данидофф перебила его с легким укором в голосе.

— Ах, мой друг, не собираетесь ли вы утверждать, что относитесь к поклонникам модных песенок типа «Розового вальса» и «Улыбки весны»?!

На лице княгини отразилась легкая насмешка.

Банкир Нантей, который так и порхал вокруг нее, поспешил подхватить шутку.

— Итак, господин Томери, — спросил он, — подпишетесь ли вы под подобным заявлением?

Тут Жером Фандор, который только что прибыл на бал и раздавал рукопожатия направо и налево, услышав разговор, откровенно заявил:

— Что касается меня, то я абсолютно готов вас поддержать, дорогой господин Томери.

Соня Данидофф удивленно вскинула брови…

Томери хитровато подмигнул:

— Черт возьми! Фандор похож на меня, его, как и меня, восхищает больше «Тонкийка»…

— …чем замысловатые вариации Вагнера…

Повернувшись к Соне Данидофф, которая обдала журналиста холодно-удивленным взглядом, Фандор продолжал:

— Да, мадам, я могу признаться, мои вкусы в музыке достойны сожаления, это идет, наверное, от моего абсолютного невежества, я не понимаю современные симфонии… что мне требуется, так это роман с продолжением…

— И что же для вас роман с продолжением в музыке?

Фандор улыбнулся:

— Это просто-напросто… мелодия из кафешантана.

— Ну что ж, по крайней мере, это оригинально, — сказала княгиня.

Одна из вальсирующих пар неожиданно врезалась в компанию, мгновенно разрушив ее. Впрочем, собеседники не стремились больше возобновить разговор.

Фандор, считая, что он выказал хозяину дома достаточно внимания, предписанного светским этикетом, мечтал уже о сигарете. Он начал пробираться сквозь толпу гостей, чтобы пройти в курительную комнату.

Вокруг знакомые приветствовали друг друга, в промежутках между танцами завязывались оживленные разговоры.

Среди гула раздались два приветствия:

— Чарли!

— Эндрал!

— Ну и ну, старина Чарли, я чертовски рад встретить тебя здесь. Давно мы с тобой не виделись. Клянусь, мне ужасно приятно встретить знакомое лицо, особенно на этом балу, где я никого не знаю…

— Привет, старина, ты совсем не изменился, все тот же прямой, открытый и честный парень. Рад тебя видеть, как твои дела?

Молодые люди прошли в галерею, расположенную перед гостиными, где в самом разгаре гремел бал, и направились к окну, довольные, что случай свел их после долгих лет. У них было много чего рассказать друг другу, но как часто бывает в подобных ситуациях, ни один ни другой не знали, с чего начать.

Эндрал наконец спросил первым:

— Дорогой Чарли, рассказывай же, чем ты занимался все это время, после того как мы окончили Центральную школу гражданских инженеров?

— Что тут рассказывать! Почти каждый вечер я коротаю время между площадью Мадлен и площадью Оперы, поздно ложусь, поздно встаю. Иногда бываю в свете, как сегодня, например, изредка танцую. Частенько играю в бридж с салонными дамами, вот и все. Короче, ничего интересного. А у тебя, старина, я слыхал, дела идут превосходно.

— Превосходно — может быть, сказано слишком громко, но я действительно прочно стою на ногах. Ты знаешь, мне очень повезло, когда, окончив Центральную школу, я был представлен Томери. Ему в то время как раз нужен был молодой инженер, чтобы помогать заниматься его плантациями сахарного тростника в Сан-Доминго.

— В Сан-Доминго! Боже мой, у негров!

— Да, у негров. Но живется мне там неплохо. Далековато от проторенного пути цивилизации, это правда, но в конце концов каждый выбирает себе, что ему нравится. У меня интересная работа, я женился. Моя жена — очаровательная испанка…

— Так представь же меня ей!

— Дело в том, что она далековато отсюда, я приехал в Париж один, чтобы встретиться по делам со своим патроном. Я задержусь здесь всего на две недели, но в следующем году мы с женой рассчитываем провести целых три месяца на старом континенте. Пока же я забочусь о том, чтобы улучшить свое положение возле Томери. Я не привык выезжать в свет, Томери пригласил меня на бал, и я приехал сюда из чувства долга… Но, поскольку ты знаешь весь Париж, может ты покажешь мне каких-нибудь известных личностей, которые находятся здесь?

Чарли поднес к лицу монокль и быстрым взглядом окинул пеструю толпу гостей, кружившихся в танце под звуки цыганского оркестра.

Незаметным движением головы молодой человек показывал своему другу людей, которые могли, на его взгляд, быть ему интересными:

— Для начала взгляни, старина, на этого высокого худого господина, вон того, с седеющей бородкой фавна. Это Бордье, бывший министр Общественных работ. Политика — вещь серьезная, и сейчас он заседает в ряде важных административных советов, что, кстати, приносит ему дохода больше, чем тогда, когда он входил в состав кабинета министров. Так, рядом с ним, вон тот толстяк, — государственный советник. А вот эти люди заинтересуют тебя больше: старик и юноша, которые удивительно похожи друг на друга. Это Барбе-Нантей, потомственные банкиры, занимающиеся финансами, тяжелой промышленностью и производством сахара, кстати, тоже. Слева от тебя — мужчина с внешностью кавалерийского офицера — Валлер, заместитель председателя кабинета Президента Республики. Звучит, не правда ли? Погоди, вот представители судебного ведомства…

Эндрал перебил товарища:

— Да мне наплевать на всех этих шишек. Меня гораздо больше интересуют женщины, эти обольстительные парижанки, общества которых мы, провинциалы, точнее жители колоний, лишены…

— Хе-хе! — насмешливо пробормотал Чарли. — Ты неплохо ведешь себя для молодожена. К счастью, супруга твоя тебя не слышит, ведь вас разделяет целый Атлантический океан. Ладно, смотри, видишь красивую блондинку, вокруг которой крутится тьма молодых поклонников? Это знаменитая госпожа Горвиц. Она — американка, совладелица компании по производству шампанского «Горвиц и Каллас» в Реймсе; я думаю, ты знаешь этот чудесный сорт сухого шампанского? А этот нос с горбинкой принадлежит еще одной известной великосветской даме — маркизе де Ломбар. Нос выдает ее происхождение: урожденная Уэйл, она обладает огромным состоянием, а также превосходной коллекцией старинных брошек, некоторые из них украшают ее корсаж; но я тебе сейчас покажу еще кое-кого: вон та — вдова владельца металлургических заводов Аллуа… та, которая сейчас проходит перед оркестром… Недурна, несмотря на ее волосы цвета красного дерева. Она внучка знаменитого пэра Франции Флавони де Сент-Анж… Уф, можно вздохнуть с облегчением! Это пустяк, но он тебя развеселит. Дело в том, что дочки генерала де Риуля наконец-то нашли себе партнеров для танцев! Вон те бедные некрасивые создания, одетые во все розовое, словно девицы из пансиона. Благородное имя, слава отца, но без мужа и без приданого… А вот эта особа, похоже, уже нашла себе мужа. Сегодня вечером, говорят, объявят о свадьбе. Э, да это же тебя особенно должно интересовать, Эндрал, речь-то идет о твоем патроне!

— Что? Томери?

— Да, Томери, несмотря на то, что ему перевалило за пятьдесят, похоже, собирается все-таки жениться. Посмотри хорошенько на его будущую жену, вон ту величественную особу, немного высокомерную, но с благородными манерами, которая в одиночестве направляется к гостиным в глубине дома, это княгиня Соня Данидофф, дальняя родственница царя, имеющая огромное состояние. Как не восхищаться этими прекрасными драгоценностями на ее чудесной шее. Говорят, они потянут от двух до трех миллионов! Остальные украшения — соответственно… Миллионы, которые пополнят кошелек сахарозаводчика. Она ведет с ним котильон, следовательно, никаких сомнений не остается. Да, кстати, ты останешься на котильон?