Ирина Хрусталева - Чумовая ночь под Рождество Страница 24

— Иди ты! — охнул молодой человек. — И как она туда попала?

— Кто?

— Не кто, а что! Я спрашиваю, как рука попала под кровать?

— Вместе с хозяином, как же еще? — ответила Рита, удивленно глядя на администратора. — Валер, ты хоть понял, что я сказала?

— Конечно, понял, я же не идиот, — вспылил тот. — Рука, что я видел, принадлежит мертвому человеку. Вот я и спросил, как она... Ой, мать твою, мертвому??? — ошарашенно повторил Валерий и уставился на Маргариту вытаращенными глазами.

— Ну, наконец-то дошло! — всплеснула руками Наталья. — Ты и правда идиот.

— Попрошу без оскорблений, — обиделся Валера. — Рит, ты это серьезно?

— Нет, пошутила, — ехидно прищурилась она. — Ты разве не знал, что я еще в цирке подрабатываю? Клоуном, блин.

— Что-то мне поплохело, — сморщился Валерий, и девушки заметили, как он побледнел.

— Валер, может быть, тебе водички принести? — заботливо поинтересовалась Наташа.

— Нет, не надо, сейчас все пройдет. У меня иногда так бывает от какой-нибудь неожиданности или испуга. Когда в школе учился, меня мать даже к врачу водила. Тот меня обследовал почти по полной программе. Оказывается, это у меня от повышенного выброса адреналина бывает.

Ладно, не обращайте внимания, все нормально. Давай лучше дальше рассказывай, — обратился он к Маргарите. — Как мертвый человек попал в шестой номер, да еще под кровать?

— Очень просто, в этом номере произошло убийство.

— Почему убийство? Когда? Он разве не сам умер?

— Ты помнишь, я у тебя брала запасной ключ как раз от «шестерки»?

— Ну, конечно, помню, ты еще сказала, что постоялец этого номера не пришел на праздник и тебя послал Бобрик проверить, не случилось ли чего.

— Совершенно верно, наш директор как в воду глядел, там случилось настоящее убийство.

— И кого убили?

— Я точно не знаю, но мне кажется, того человека, что поселился в этом номере. Кого же еще-то?

— Логично! И все же мне совершенно непонятно, почему ты решила, что это убийство? Ведь он мог и сам умереть от сердечного приступа, например, — повторил Валерий.

— Так у него же дырка от пули между глаз, я сама видела.

— А ты ничего не перепутала?

— Валер, я очень похожа на идиотку? — прищурилась Маргарита.

— Да нет, не очень, — вздохнул тот. — Ну мало ли, вдруг ошиблась?

— Ничего она не ошиблась, я его тоже видела. До конца жизни теперь не забуду, как он с кровати свалился и своими стеклянными глазами на меня уставился, бр-р, — передернулась Наташа.

— Что значит — свалился и уставился? — удивленно переспросил Валерий. — Он же мертвый, а покойники, как известно, спокойно себя ведут, никуда не сваливаются и ни на кого не уставливаются, устанавливаются... короче, не смотрят мертвые, я хотел сказать.

— Это с какой стороны посмотреть, — тяжко вздохнула Наталья. — Наш пострел — везде поспел.

— Ну и дела! — нахмурился Валерий. — А вы уверены, что это постоялец из шестого номера?

— Я тебе уже сказала, что не знаю точно, но предполагаю, что это он, — напомнила Маргарита. — Кто еще там может быть?

— Как он выглядит?

— Ужасно, — передернулась Наташа. — Как покойник!

— Я не об этом! Внешность у него какая?

— Ты совсем, что ли? — взвилась Наташа и покрутила пальцем у виска. — Меня всю наизнанку вывернуло, а он про какую-то внешность спрашивает. Тебе зачем это понадобилось?

— Ну, чтобы мысленно портрет нарисовать. Так значит, не можете его внешность описать?

— А чего ее описывать? Если тебе это очень нужно, сходи сам в «шестерку» да посмотри, — не без ехидства предложила Наталья.

— Рост средний, волосы темные, на лбу залысины, — начала перечислять Маргарита. — Глаза карие, ресницы пушистые, на подбородке ямочка. Костюм темно-синего цвета, в серебристую полоску, рубашка бледно-голубая, галстук отсутствует.

— Ничего себе, — ахнула Наталья. — Я в шоке! Это когда же ты все рассмотреть успела?

— Когда под кровать его запихивала, — пожала плечами Рита.

— А глаза?

— Что «глаза»?

— Откуда про цвет узнала?

— Теперь я от тебя в шоке, подруга, — усмехнулась Рита. — Ты забыла, что у него глаза открыты?

— Забыла, — сморщила Наталья нос. — После такого потрясения и свой день рождения забудешь.

— А ведь я, между прочим, его тоже видел, правда, он тогда еще живым был, — сообщил Валерий. — Вот когда, Рит, ты сейчас его внешность описывала, он у меня прямо перед глазами встал.

— И когда это было? Я имею в виду, в котором часу ты его видел?

— Да перед самым началом вечеринки. Он спустился со второго этажа, но ключ не сдал, вышел на крыльцо. Я еще удивился тогда, что он в одном костюме на улицу пошел, холодно ведь. Через пять или семь минут он вернулся, а потом-потом я пошел в зал, чтобы выпить вместе со всеми шампанского, и больше его не видел.

— Как ты уже знаешь, я его нашла в третьем часу ночи, а вот когда его убили, сказать сложно.

— Ну и дела, — снова пробормотал Валерий, задумчиво почесывая затылок. — Не так уж и сложно, если хорошенько подумать. Получается, его убили как раз в тот промежуток времени, пока меня не было на ресепшене.

— Почему ты так решил?

— Потому что после того, как я его видел в последний раз, мимо меня никто не проходил.

Убийца мог пройти незамеченным только тогда, когда меня не было.

— И как долго ты отсутствовал?

— Часа полтора или два, — вздохнул Валерий. — А чего ты так на меня смотришь? — спросил он у Натальи. — У всех праздник, а я что, не человек?! И потом, ночью никто не звонит, ключи от номеров тоже никому не нужны, потому что все гости в ресторане пьянствуют. И что мне на ресепшене делать? Сидеть и в потолок плевать?

— Успокойся, мне перпендикулярно, чем ты занимался, а вот следователь наверняка заинтересуется, — ответила Наталья. — Почему ты вдруг отсутствовал на посту именно тогда, когда произошло убийство?

— И что ты хочешь этим сказать? — откровенно заволновался Валера.

— Я ничего, а вот следователь...

— Так, стоп, — резко остановил ее Валерий. — Не дави мне на психику, и без того тошно. Что ты можешь предложить конкретно?

— А с чего ты решил, что я собираюсь что-то предлагать?

— Но ведь этот вопрос мы не можем оставить открытым?

— Не можем!

— Вот! Что и следовало доказать! Нужно решать, вызывать нам полицию или...

— Или, — резко перебила Валерия Маргарита. — Сначала пусть Бобрик придет в себя, и тогда все решения лягут на его плечи. Пусть сам решает, вызывать полицию, КГБ, ФСБ, ЦРУ или самого президента. Я лично не собираюсь ничего предпринимать, у меня своих проблем выше крыши. Еще не хватало на свою шею преступление повесить. — Марго, ты чего несешь-то? — засмеялась Наташа. — С чего ты взяла, что на тебя повесят это преступление?

— А с того, что там кругом мои отпечатки пальцев — это раз. Я не вызвала сразу полицию, а чего-то ждала — это два. И вообще я первая наткнулась на труп — это три, а потом еще и запихнула его под кровать. Короче говоря, вырисовывается весьма непривлекательная математическая формула — четыре ноль не в мою пользу. Как минимум припишут соучастие, а это лет эдак на восемь потянет.

— Бред какой-то, — фыркнула Наталья. — Ты, Назарова, очень много детективов читаешь, вот что я тебе скажу. Вместо того чтобы заниматься таким полезным спортом, как йога, ты всякой ерундой занимаешься.

— Мне самой решать, чем заниматься, — огрызнулась та. — А ты вообще...

— Так, девчонки, стоп! — прикрикнул на подруг Валерий, резко прерывая их спор. — Рит, ты сама подумай, какая разница, кто вызовет полицию, мы или Бобрик? Если взять в расчет твои рассуждения, то ты так или иначе попадешь в подозреваемые номер один, независимо от того, кто позвонит.

— А ведь я хотела сразу вызвать полицию, но Бобрик очень просил подождать до утра, — вздохнула Маргарита. — Зачем я его послушала? — всхлипнула она. — Что теперь делать?

— Прекрати сырость разводить, лучше давай думать, как из этого положения выкрутиться, — строго сказал Валерий.

— Тебе легко говорить, «давай думать», — проныла Маргарита. — А что здесь можно придумать, когда труп вон под кроватью лежит? Что мне говорить, когда меня спросят, зачем я его туда засунула? Может, предложишь рассказать про мадам Бобрикову, как она нас застала голыми в номере со своим пьяным мужем?

— А зачем говорить, что это ты труп засунула под кровать? Мы вполне можем сказать, что он там так и лежал, — выдвинул свою идею Валерий.

— Да? И ты считаешь, что этот трюк у нас пройдет?

— Почему нет?

— Ну, я не знаю, — пожала Маргарита плечами. — У них же там экспертизы всякие, они могут все вычислить по каким-нибудь признакам. Потом, когда поймут, что я соврала, привяжутся так, что не отмоешься.

— Это уж точно! Отмываться придется уже не восемь лет, а все двадцать как минимум, — вздохнула Наталья.