Иоанна Хмелевская - Проза жизни Страница 24

   — Всякое бывает, - ответила она, вздохнув. — Жаль, что ты не носишь шпаги на боку. Но ты, кажется, говорил, что занимаешься дзюдо или чем-то в этом роде...

   — Ага, и поэтому ты выбрала меня для похода в кино? — насмешливо прервал ее Богусь. — В качестве охраны?

   — Не каждого хочется видеть в роли своего защитника, — с достоинством ответила Тереска, и польщенный Богусь подумал, что в ней все-таки есть изюминка... В схватку с бандитами он не рвался, но сумел оценить тонкость комплимента. Только потому он, не задумываясь, принял приглашение Терески на именины.

   — Я, правда, не знаю, где окажусь пятнадцатого ноября, но если буду в Варшаве, обязательно приду.

   — Приходи обязательно, может, еще застанешь меня в живых, — меланхолическим тоном произнесла Тереска, останавливаясь перед калиткой. — И не обязательно ждать именин, заскакивай ко мне почаще.

   — К сожалению, я уезжаю. Сперва в Краков, потом во Вроцлав. Сам не знаю, когда попаду в Варшаву.

   — Может, зайдешь на минутку?

   Заходить Богусю не хотелось. Ему хотелось помечтать о девушке из «Орбиса», воображение уже перенесло его к ней. Пробормотав что-то о приготовлениях к отъезду, он кинул прощальный взгляд на освещенную входной лампочкой Тереску, и она показалась ему красивее, чем обычно — зеленые глаза таинственно поблескивали в полутьме. Богусь даже подумал, что все же не стоит выкидывать из памяти их летние романтические свидания, она, конечно, соплячка, но простушкой ее не назовешь. Со словами «До свидания, милая» он обнял девушку и легонько поцеловал. Тереска потрясенно замерла. В голове промелькнула мысль, что их могут увидеть из окон дома, а потом все мысли исчезли. И осталось только ощущение счастья.

   «Наверное, у меня сейчас идиотское выражение лица. Все догадаются...» — с тревогой подумала она, и состроила несколько гримас, контрастирующих с состоянием ее духа. Грозно нахмуренные брови, дикий взгляд исподлобья и злобный оскал так перепугали ее родителей, сидевших в семейном кругу за столом, что они принялись донимать дочку заботливыми расспросами. Тереске пришлось долго клясться, что никто на нее не нападал и она никого пальцем не тронула, что ее не выбросили из зала посреди сеанса и фильм ей очень понравился, что она не ела и не пила никакой отравы, что никого она не собирается пугать, а выражение лица... мало ли какие появляются на лице выражения, она тут ни при чем.

   И только после ужина, когда она уже поднималась к себе наверх, пани Марта вспомнила одну немаловажную вещь.

   — Погоди, я чуть не забыла. Милиция опять про тебя спрашивала. У них какое-то срочное дело. Тереска остановилась на середине лестницы.

   — И что?

   — Ничего. Расстроились, что тебя нет и, кажется, поехали к Шпульке.

   Тереска кивнула головой и двинулась дальше, вяло подумав, что завтра Шпулька ей все расскажет.

   За несколько часов до описанного разговора Шпулька раздумывала над тем, как бы получше отметить этот замечательный и долгожданный день. День избавления — кошмарная история с саженцами подошла к концу. Не нужно больше волочить за собой проклятый стол на колесиках, не нужно больше в потемках шарахаться от психа к психу, чтобы убеждать, упрашивать и умолять. Покой. Наконец-то наступил покой, и она никому не позволит отобрать его. Надо совершить нечто такое, неважно что, чтобы охватившее ее чувство покоя окрепло, надо, наконец, расслабиться и отдохнуть.

   Цветы. Лучше всего заняться пересадкой цветов. Особую слабость Шпулька питала к кактусам, их у нее была целая коллекция, которую она в последнее время совсем забросила. Пора привести кактусы в порядок, тем более, что они требуют особого подхода. Одни ничего не имеют против соседей, несколько видов могут собраться в одном горшке, образуя диковинные сплетения, другие предпочитают одиночество. Кактусы, с весны оставленные без надзора, принялись расти как попало, пора было призвать их к порядку.

   Приняв это решение, Шпулька принесла давно заготовленную землю и высыпала ее на газету, расстеленную посреди комнаты. На другую газету рядом она стала высыпать отслужившую свое землю, затем принесла новые горшки, чтобы рассадить кактусы, и расставила вокруг себя всех своих питомцев. Комната стала походить на оранжерею в стадии ремонта.

   В одном из горшков туго свитый клубок корней никак не позволял вынуть кактус без урона для отростков. К тому же это оказался тот самый, к которому было очень опасно прикасаться. Растущие пучками иголочки были такими крохотными, что их невозможно было разглядеть невооруженным глазом, зато при малейшем прикосновении они крепко впивались в кожу и неделями давали о себе знать. Шпулька натянула перчатки и грохнула по горшку молотком.

   Внезапный стук в дверь так перепугал ее, что она все выронила из рук. От кактуса отломилось два кусочка. В доме никого не было, родители ушли по своим делам, брат уехал на учебу в Гданьск, пришлось идти открывать. С гневным ворчанием Шпулька перелезла через кучу земли и груду горшков и, стараясь не наступать на черепки и поддоны, вышла в прихожую.

   За дверью стояли участковый и Кшиштоф Цегна.

   — Добрый день, - сказал участковый, приглядываясь к Шпульке с некоторым удивлением: растрепанная, выпачканная землей, но... в перчатках. — Вы должны немедленно с нами поехать. Вашей подруги дома не оказалось, кажется, она пошла в кино, так что выручайте. Дело безотлагательное.

   — Безотлагательное... - Протянула Шпулька. — Добрый день. Неужели у меня никогда не будет покоя? Ладно, вот только цветок посажу.

   Она расстроилась страшно, подумав с горечью, что все это из-за Терески, а ее, конечно, дома не оказалось, потому что этот паршивый Богусь для нее важнее всего на свете. Шпулька начинала подозревать, что покоя ей не видать как своих ушей, но, как бы там ни было, поломанный кактус надо пересадить, а то он совсем погибнет. Она возвратилась в комнату, а участковый и Кшиштоф Цегна, не вполне уразумев ее ответ, последовали за ней.

   — О, так вы пересаживаете цветы, — сказал участковый с некоторым беспокойством. — Но мы вас оторвем ненадолго. С кактусами ведь ничего не случится, если вы их покинете на полчаса?

   — Осторожно! — нервно предупредила Шпулька. - С кактусами ничего не случится, но вот этот, поломанный, я должна пересадить сейчас. Только не наступите на него!.

   Она присела, вынула из черепков кактус и поспешно насыпала земли в новые горшки. Кшиштоф Цегна наклонился и подал ей два отломанных куска.

   — Осторожно!!! — заорала Шпулька. - Не прикасайтесь к нему!

   — Не бойтесь, я их не поломаю, - сказал напуганный криком Кшиштоф Цегна и придержал обломки кактуса другой рукой.

   Шпулька выхватила их у него из рук.

   — Теперь вы пропали, - зловещим тоном объявила Шпулька, - теперь вам от них никогда не избавиться, теперь они уже по вас расползлись. Этот кактус нельзя брать в руки.

   Кшиштоф Цегна невольно вздрогнул, хотя не ведал еще, кто расползся по его телу, вероятно, какие-то насекомые. Он осмотрел руки — по ним ничего не ползало. Участковый наблюдал за ним с любопытством.

   — На руках ничего нет, - сообщил он. - А что на этом кактусе было? Паразиты какие-нибудь, черви?

   — Скоро узнаете, - загадочно пообещала Шпулька. - Не трогайте! — снова завопила она, когда Кшиштоф Цегна поднес руку к собственному уху. - Они впиваются всюду! О Боже, теперь всю жизнь вам придется их выковыривать.

   Воображая чесотку, грибок и тому подобное, Кшиштоф Цегна попятился и застыл с растопыренными пальцами. Шпулька, ловко утрамбовав землю в четырех горшках вокруг отростков опасного растения, поднялась с колен.

   — Можно ехать, - покорно сказала она. - Остальными я займусь потом.

   Кшиштоф Цегна вновь обрел утраченную на мгновение способность двигаться и тут же почувствовал, как что-то кольнуло его в ладонь. Он потер в этом месте руку, но теперь кололо уже между пальцами. Затем уколы ощутились на шее; под воротником, а также в ухе и в пальцах другой руки. Уколы были мелкие и, вроде бы, безболезненные, но при этом просто невыносимые.

   — Этот кактус клюется! — выкрикнул он с укоризной и чуть ли не обидой в голосе.

   — А я что говорила, - сердито ответила Шпулька. - Кактусы все клюются, а к этому вообще с голыми руками лучше не подходить. Теперь вы недели две будете выдирать из себя колючки. Такие крохотные, разглядеть невозможно, разве что под микроскопом.

   — Поехали! — поторопил их участковый, чрезвычайно довольный тем, что избежал контактов с коварным кактусом. - Через полчаса мы вас привезем обратно, но квартиру лучше все-таки закрыть.

   Шпулька, уже прошедшая полдвора, вернулась, чтобы закрыть квартиру, которую оставила открытой.

   — А в чем дело? — осторожно спросила она, усаживаясь в машину. — Меня одной вам хватит? Может, подождать Тереску? Должна же она вернуться из этого кино...