Анна Ольховская - Ухожу в монастырь! Страница 25

– Да.

– Но ведь ребенок погиб, разбился вместе с фон Клотцем!

– Нет. Я спас его.

– И почему не отдал матери?

– Чтобы вы ничего не знали.

– А чего мы не должны знать?

Кай совершенно обезумел, пытаясь заткнуть рот этому придурку, он снова и снова атаковал ледяную толщу своей тюрьмы, но все было бесполезно – тело продолжало болтать, подписывая приговор Помпошке…

Господи, что мне делать?!! Помоги мне, пожалуйста! Убей меня!!!

Но он все еще жил. И уже открыл рот, чтобы пояснить, зачем он прятал сына, как вдруг окружавший его лед с грохотом лопнул, разлетевшись на мелкие осколки.

И кто-то четко произнес у него в голове:

– Дальше – сам!

Глава 25

Ему показалось, что голос был каким-то странным, детским, что ли. Но размышлять и разбираться, откуда пришла помощь, сейчас некогда, смертельный поединок продолжался…

Первым, почти инстинктивным желанием Кая было раздавить, растоптать ядовитую гадину, как и у любого человека, встретившего на своем пути гюрзу. Или скорпиона. Или любую другую несущую смерть тварь.

Особенно если эта тварь угрожает не только тебе, но и самому дорогому на свете существу – твоему ребенку.

И Кай, зарычав от ярости, ударил сидевшую в кресле змею всей своей ментальной мощью, размазывая ее черный разум в мерзкую слизь.

Не размазал. Не ударил. И даже не зарычал. Потому что за мгновение до рыка понял, что бить нечем. Все его силы, все способности продолжали валяться в блаженной отключке, абсолютно не реагируя на приказы разума.

Тело – да, оно снова было его, стыдливо – прости, хозяин, не виноватое я, это все она! – послушное. Оно страстно желало реабилитироваться, исправить недавний конфуз и рвалось в бой.

Давай, хозяин, бросимся сейчас на эту гадину, она не ожидает атаки, у нас получится! Мы ее скрутим, потом вколем ее же «сыворотку правды» и узнаем все подробности заговора.

Ага, не стоит недооценивать противника. Крошка Бру уже доказала, на что способна. И сопротивляться она будет отчаянно, так что стопроцентной гарантии успешной атаки нет. А вот процент вероятности повторного укола довольно велик, и неизвестно, придет ли снова помощь.

Все это пронеслось в голове со скоростью мысли, и в результате Кай всего лишь судорожно дернулся, словно его током жахнуло, и остался стоять на месте, тупо таращась в одну точку.

И не сказав ни слова.

Сидевшая в кресле гремучая змея раздраженно подняла свою трещотку и пробренчала:

– Хватит дергаться! Отвечай!

– Что отвечать? – Кажется, получилось сохранить тот же равнодушный тон.

– Чего мы все не должны знать?

– Ничего.

– …! Вот же кретин! Впрочем, Людди предупреждал, что вопросы надо задавать предельно конкретные. А то нашего подопытного кролика уже судороги бьют от умственного перенапряжения. Так, попробуем снова. Кай, как зовут твоего сына?

Ладно, все равно ведь знает уже.

– Михаэль.

– Где он живет?

– Далеко.

– Далеко в лесу?

– Нет.

– В горах, в другой пещере?

– Нет.

– В деревне?

– Нет.

– В городе?

– Да.

– Это логично, конечно, – задумчиво пробормотала Брунгильда, прикусив нижнюю губу, – спрятать ребенка среди таких же недочеловеков, но город слишком далеко для того, чтобы таскаться туда каждый день. Кай, ты часто видишь сына?

– Нет, редко. Он далеко.

– А с кем он?

– С хорошими людьми.

– Ты нас отвезешь туда?

– Нет. Вы тухлые. Вы злые. Вы причините моему сыну вред. Или заберете, как забрала бы Виктория. А он – только мой! И больше ничей!

– Ах, вот оно в чем дело! – Брунгильда удовлетворенно усмехнулась и поднялась с кресла. – Ты забрал себе сына исключительно из эгоистических соображений – ребенок мой, и только мой, да?

– Да.

– Ну, это понятно.

Еще бы тебе не было понятно – это самая близкая тебе версия. Придумано наспех, но ты поверила.

– Ладно, на сегодня, пожалуй, все. Действие препарата должно скоро закончиться, а на повторный укол и допрос у меня нет ни сил, ни желания. Ты мне надоел, если честно. Даже в постель с тобой сегодня не пойду, устала. Перенервничала опять же. Людди, конечно, гарантировал нужный эффект, однако в первый раз опробовали на тебе, а ты у нас – не как все. Но получилось, и прекрасно получилось! К следующему сеансу я продумаю вопросы, которые заставят тебя привести нас к твоему гаденышу. А вот, кстати, напоследок. Кай, а твой сын похож на тебя?

Фиг тебе правду.

– Нет. Он похож на маму, такой же кареглазый и красивый.

– Фу, какая гадость – кареглазый! Но зато ты смог спрятать мальчишку среди ему подобных, ведь имей выродок твою внешность, он мгновенно привлек бы к себе внимание. Так, с этим ясно, а что насчет способностей? Хотя… – глаза опять сузились, – я и так знаю. Ты ведь днем общался с сыном ментально, а это означает, если учесть возраст мальчишки, что он унаследовал твою силу! А если даже самка недочеловека смогла произвести на свет ребенка с уникальными способностями, то уж я, очищенная от генетического мусора, рожу настоящего сверхчеловека! – Фитиль фанатизма опять затлел в серебре глаз. – Знаешь, а я, пожалуй, останусь. Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Ребенка. Чем раньше мы его сделаем, тем быстрее я от тебя избавлюсь. Раздевайся и иди в душ, я к тебе скоро присоединюсь.

Ну-ну. Присоединяйся. Посмотрим, что у тебя получится. Сверхчеловека она родить собралась! Вот только песка в наших пещерах нет, куда ты смогла бы свои яйца со змеенышами закопать, так что ничего у тебя не выйдет.

Кай, не обращая внимания на бесцеремонно рассматривавшую его женщину, не спеша разделся и направился к душевой кабине, заполненной влажным паром.

– Черт, до чего же великолепный образчик! – с сожалением прицокнула языком Брунгильда. – Ни у кого среди наших я не видела столь совершенного тела, с тебя ведь скульптуры лепить можно. И все это придется уничтожить! Жаль, очень жаль. Может, попробовать подержать тебя на препаратах Людвига как можно дольше, пока сам не умрешь? Ладно, там посмотрим, а пока…

Она продолжала что-то бубнить себе под нос, стаскивая свое роскошное платье, но Кай ее больше не слышал – все заглушил шум льющейся воды.

Горячей воды. Под которой Кай в темпе и помылся, вылив на себя полфлакона ароматного геля для душа. Очень уж хотелось стереть мерзостные ощущения от недавней своей беспомощности.

Дверца кабинки медленно уехала в сторону, и в облако пара вплыла супружница. Наверное, для постороннего человека Брунгильда и выглядела бы сейчас соблазнительно – беломраморное точеное тело, длинные распущенный волосы, кружево колье гармонично смотрится над упруго торчащими полушариями небольших грудей с розовыми сосками, но Кая совершенно неожиданно пробило на «хи-хи» от вида обвешанной бусами, клипсами и браслетом голой тетки. Кольца, кстати, на руке не было – побоялась, наверное, мочить свой порошочек для амнезии.

– Ну что, мой сладкий, – промурлыкала красотка, прижимаясь всем телом к мужчине, – ты готов?

– Нет, – абсолютно искренне ответил Кай.

– Вижу. Но это поправимо. Я сейчас. – И она медленно заскользила вниз.

И я сейчас.

Незаметное движение руки – и на их головы обрушился ледяной поток. После распаренной неги это было особенно мило, но Кай к контрастному душу привык, а вот женушка, судя по дурному визгу, нет:

– А-а-а-а! …! Ты что, совсем …ел?! Зачем ты это сделал?

– Полезно, – равнодушно ответил Кай. – Я всегда принимаю перед сном контрастный душ.

– Немедленно включи горячую воду, идиот! – проклацала зубами посиневшая красотка.

– Да пожалуйста, – пожал плечами мужчина, выполняя приказ. – Вот, мойся.

– А ты куда?

– Вытираться.

– Иди сюда немедленно!

– Не хочу.

– Так, похоже, действие препарата заканчивается, – вполголоса пробормотала Брунгильда. – Надо повторить, раз уж решила сегодня переспать с ним. Сразу после введения инъекции он, как оказалось, наиболее послушен.

Она выключила воду и торопливо вышла из кабинки.

А вот торопиться не стоило…

Ноги почему-то поехали в разные стороны, и Брунгильда совсем не изящно грохнулась на пол, славненько так приложившись затылком о кафель. И успев автоматически отметить, прежде чем потерять сознание, что плитка почему-то пахнет шампунем.

– Прости, милая, – хмыкнул Кай, оттаскивая бесчувственное тело жены в сторону, – за мою детскую шалость. Но я ведь дебил, не забывай, вот и разлил шампуньчик перед душевой кабинкой. Тем более что особого вреда падение тебе не принесло, на голове останется шишка, вот и все. А я смогу пока все вернуть на свои места.

Он аккуратно снял с женщины все ее украшения и, действуя ножкой кресла, старательно изуродовал их, превратив в бесформенные кучки металла. Крохотные ампулы, встроенные в браслет, лопались с жалобным хрустом, но пожалеть их было некому. Сохранять препарат для собственных нужд не имело смысла, все, что понадобится, он сможет узнать и сам. Когда способности перестанут дрыхнуть.