Дарья Донцова - Клетчатая зебра Страница 25

Сзади начали сигналить, прервав мои воспоминания. Я посмотрела в зеркальце, перестроилась в крайний правый ряд, аккуратно припарковалась и набрала номер Дины.

Телефон оказался рабочим.

– Васильева на обеде, – ответил противный гнусавый голос.

– Не подскажете номер ее мобильного? – попросила я.

– Нет, – донеслось в ответ.

– Сделайте одолжение, передайте…

– Нет!

– Простите? – осеклась я.

– Нет! – гаркнули из трубки. – Все нет. Мне за справки денег не платят. Обед! У всех! У меня тоже! Ясно?

– Да, – пролепетала я и отсоединилась.

Дом, в котором обитал Ким Ефимович, не являлся элитным жильем, но и не был трущобой – просто старое кирпичное здание, построенное в прошлом веке. Консьержки в подъезде не было, входная дверь не заперта на кодовый замок, но около лифта ничем противным не пахло, почтовые ящики оказались целыми, а пол тщательно вымытым.

Дверь бесстрашно открыла женщина лет семидесяти. Она спросила:

– Вы к кому?

Я сразу взяла быка за рога.

– Ким Ефимович здесь живет?

– Кто? – заморгала пожилая дама. – Впервые такое имя слышу.

Вспомнив, как недавно перепутала сто двенадцатую квартиру со сто двадцатой и приняла алкоголика за собаку неизвестной породы, а потом за обезьяну, я быстро назвала адрес экстрасенса.

– Ну да, все правильно, – подтвердила хозяйка, – только здесь прописана я, Лешукова Зинаида Семеновна. А вы кто?

– Представитель юридической конторы, адвокат Дарья Васильева, – быстро сориентировалась я в надежде, что Зинаида Семеновна любит смотреть телепрограмму «Час суда», обожает адвоката Павла Астахова и сейчас проникнется к его коллеге светлыми чувствами.

Старушка схватилась за сердце.

– Что случилось? Олег попал в аварию?

Я поспешила ее успокоить:

– У вас все замечательно. Я занимаюсь небольшим делом, мелкой кражей. Один из свидетелей произошедшего, Ким Ефимович, дал этот адрес.

– Час от часу не легче! – еще сильнее разволновалась хозяйка. – Кто мог прописаться на моей жилплощади?

– Баба Зина, мне скучно! – заканючила девочка лет восьми, появившись в глубине коридора. – Гулять хочу!

– С тетей поговорю, и пойдем, – пообещала старушка.

– Сейчас идем! – капризно топнула ножкой внучка.

– Лена, прекрати, – сурово приказала Зинаида Семеновна.

– Хочу! – повысила голос баловница.

– Ладно, – сдалась бабуля, – достань из шкафа красные сандалики и надень их.

– Нет, белые, – продолжала качать права внучка. – Зачем ты их далеко спрятала?

– Они на праздник.

– Хочу их! – привела привычный аргумент девочка. – Хочу!

– Бог с тобой, только не хнычь, – сдалась без боя Зинаида Семеновна. – Поищи обувь там, куда тебе лазить нельзя.

Очень довольная Лена открыла дверцу стенного шкафа и начала в нем рыться. Пенсионерка повернулась ко мне:

– Я живу здесь много лет, квартиру получал мой муж, он вступил в кооператив по месту работы. Тут были прописаны трое: Виктор Матвеевич, я и наш сын Олег. Муж скончался, Олежек женился на Люсе, невестка родом из Казани, поэтому я ее сюда прописала. Но вместе мы недолго прожили, Люсины родители дочери денег подкинули, ребятки купили собственную жилплощадь в нашем районе, неподалеку. Здесь только я осталась, вот и вся история квартиры. Ее никогда не продавали, не меняли, всегда проживала наша семья Лешуковых.

– Иногда люди оставляют ключи соседям, чтобы цветы полили в отсутствие хозяев… – я пыталась найти хоть какую-нибудь зацепку.

Зинаида Семеновна кивнула:

– У меня сестра на Украине живет, мы с Леночкой уезжали к Гале надолго, нас не было почти полгода, недавно вернулись. Но я не развожу растений, не имею домашних животных, и в мое отсутствие сюда заглядывает лишь невестка Люся.

– А вы не сдаете площадь? – выдвинула я следующее предположение.

– Конечно, нет, – удивилась хозяйка, – сама тут живу.

– Кое-кто пускает постороннего человека на короткий срок или разрешает пользоваться квартирой в свое отсутствие родственникам или, скажем, подруге, – не успокаивалась я. – Ну попробуйте вспомнить – Ким Ефимович!

– Сын и невестка живут в хорошей трешке, других родичей нет, – с достоинством ответила бабушка. – Из подруг у меня одна Олимпиада Борисовна осталась, она в девятнадцатой квартире живет, мы в гости друг к другу в тапочках ходим. Ошибка вышла, или ваш Ким Ефимович лгун.

– Все может быть, – пробормотала я. – Значит, вы отсутствовали несколько месяцев?

– Да, – кивнула пенсионерка.

– Заперли квартиру и уехали?

– Правильно.

– А сын с невесткой наблюдали за порядком?

– Нет, – неожиданно заявила Зинаида Семеновна.

– Минуточку! – насторожилась я. – Вы только что говорили о Люсе, которой доверяли проверять во время своего отъезда краны, газ и свет!

– Да, обычно сюда заглядывает жена Олежека, но они отправились на длительные гастроли по миру. Мой сын пианист, а его жена скрипачка, – с гордостью сообщила пожилая женщина. И добавила: – Поэтому мы с Леночкой надолго на Украину и уехали. Там все-таки климат получше, теплее, да и фрукты…

– Следовательно, квартира осталась брошенной?

– Нет, конечно! – возмутилась Зинаида Семеновна. – Я человек ответственный, понимаю: может труба лопнуть, соседей залить. На этот раз ключи я отнесла…

– Ба, чего я нашла! – закричала вдруг маленькая Лена и сунула старушке пакет. – Там чужая игрушка!

Пенсионерка заглянула внутрь мешка и удивилась:

– Внученька, где ты это взяла?

– В шкафу, – ткнула пальцем в сторону зеркальной панели Леночка. – На полке лежал. Там машинка, но я же не мальчик.

– Вот уж загадка! – пробормотала Зинаида Семеновна, извлекая на свет содержимое кулька. – Хм, автомобиль и шапочка. Где такую древность отыскали? Нынче их уж не делают. Когда-то у Олежека подобная была.

Я тоже стала рассматривать предметы, словно перенесенные в двадцать первый век на машине времени. Игрушка представляла собой жестяной грузовичок без одного колеса. Кабина покрашена в черный цвет, открытый кузов – в зеленый. Зинаида Семеновна права, сейчас мальчики предпочитают инерционные и радиоуправляемые модели. Предложения производителей намного опережают спрос, конструкторы соревнуются в выдумке. Автомобильчики рычат, гудят, мигают фарами, издают мелодии, у них открываются двери, окна, опускаются борта, в комплекте прилагается фигурка шофера и набор инструментов. Давно никто не производит для детей изделия из жести, сейчас в ходу пластик, он менее травмоопасен. Машинку, которую вертела в руках Зинаида Семеновна, явно сделали не позднее конца восьмидесятых годов прошлого столетия.

Изумление вызывала и шапочка из темно-синего трикотажа с белым рисунком спереди в виде буквы «М», на ней виднелось темное пятнышко грязи. Серединная часть изделия должна низко опускаться на лоб, а «ножки» по бокам обхватывать уши ребенка. Советская легкая промышленность не баловала потребителей ежегодной сменой коллекций и выпускала данный образец головного убора с послевоенных времен без изменения. Где-то в нашем семейном альбоме есть фото моей бабушки, сделанное в 1954 году. Афанасия стоит в мешковатом спортивном костюме, в валенках, которые при помощи примитивного крепления держат лыжи, и в подобной шапочке. А перелистнув страницы, можно найти снимок меня семилетней в таком же треухе. Даже Аркашка с Машей успели поносить этот стон моды, а в девяностых годах, когда челноки стали ввозить в Россию товары из Турции и Китая, сей шедевр канул в Лету.

– Надо немедленно это выбросить. Что за гадость! – занервничала Зинаида Семеновна. – Лена, признайся, ты ее вчера притащила с прогулки, а теперь меня дурачишь.

Я тут же предложила свои услуги:

– Давайте отнесу пакет на помойку.

– Если не побрезгуете, буду вам очень благодарна, – обрадовалась старушка.

Я взяла кулек.

– Уверены, что вещи не ваши?

– Конечно! – кивнула Зинаида Семеновна.

– И откуда они здесь взялись? – вздохнула я.

Хозяйка нахмурилась.

– Буду разбираться. Пока объяснения нет. Первое, что приходит в голову: Лена пакет во дворе прихватила.

– Ну, ба, – заныла тут же девочка, – зачем мне машинка?

– Действительно, – осеклась старушка.

Я решила повторить вопрос, на который так и не получила ответа:

– Кому вы перед поездкой на Украину оставили ключи?

– Олимпиаде, – процедила Зинаида Семеновна, – подруге из девятнадцатой квартиры. Похоже, мне надо с ней потолковать.

Я обрадовалась.

– Хотите, пойду вместе с вами и, как юрист, объясню Олимпиаде Борисовне неправомерность ее поведения? Наверное, она использовала вашу жилплощадь для собственного обогащения, пустила сюда Кима Ефимовича с мальчиком.

Глава 16

– Вроде я уже человек пожилой, – покачала головой Зинаида Семеновна, – ничему удивляться не должна. Но это ни в какие ворота не лезет! Не могла Олимпиада заниматься шахер-махером. Она порядочная женщина, верующая, работает в церкви, очень надежная, честная.