Елена Логунова - Спокойно, Маша, я Дубровский! Страница 25

– Хотел бы я знать, когда вы положите этому предел? – вопросил потолочные балки разгневанный Эраст Эммануилович.

Балки не ответили, и гражданин Кондрашкин с вызовом посмотрел на представителя власти.

– А где мы должны его положить?

Ваня хотел прояснить географию распространения неутомимого ворюги Бедуинцева, но по выразительному взгляду, брошенному Кондрашкиным на гробовидный шкаф, понял, что вопрос прозвучал несколько двусмысленно, и поспешил уточнить:

– Где именно проживает гражданин Бедуинцев?

Кондрашкин с готовностью ответил на этот вопрос, убедился, что Ваня записал адресок его недруга в блокнотик, и заметно повеселел.

Уходящего по душу Бедуинцева следователя мебельщик проводил приветственным взмахом клюки, злорадной улыбкой и веселым посвистом, в котором без труда угадывались начальные такты традиционной бабки-ежкинской песни на слова: «Покатаюся, поваляюся, Ивашкиного мяса поевши!» Чувствовалось, что стоны измученного грядущими неприятностями Бедуинцева отзовутся в сердце правозащитника Эраста Эммануиловича сладкой музыкой.

20

Бедуинцев сидел на травке под старой неплодоносящей яблоней, размышляя глубоко и напряженно, как Исаак Ньютон. Перед ним стояла извечная дилемма, которую Ньютон в свое время обмозговать не удосужился: что стырить? Пододеяльник, опрометчиво вывешенный бабкой Кондрашкиной на просушку в общем дворе, или игрушечный грузовик, забытый в песочнице Кондрашкиным-внуком? Пододеяльник был новый, красивый и уже почти сухой. Пяток минут поутюжить, положить в новый пакетик – и можно нести старухам, которые с рук продают разное барахло у ворот Соломенного рынка.

– Рублей семьдесят дадут, не меньше, – прикинул Бедуинцев.

За игрушечную машинку меньшенького Кондрашкина больше полтинника выручить не светило, но зато грузовик умыкнуть было гораздо легче, чем постельную принадлежность. Именно пододеяльник, во всю ширь развернутый напротив соседского окна, загораживал огорчительно бдительной бабке Кондрашкиной вид на песочницу с забуксовавшей в ней машинкой.

– Полтинник – тоже деньги, – взвесив все «за» и «против», решил Бедуинцев и прямо из-под яблони вприсядку засеменил к песочнице.

Выдернув из бархана грузовичок, он сунул его за пазуху, попятился, отступая с места имущественного преступления, и неожиданно натолкнулся спиной на некое препятствие. Одновременно скучный казенный голос скрипуче произнес поверх головы бессовестного расхитителя младенческого добра:

– Гражданин Бедуинцев? Здравствуйте, милиция.

Вопреки пожеланию, появление милиции здоровья гражданину Бедуинцеву не прибавило, наоборот, он задрожал, как в лихорадке. В процессе крупной вибрации из-под подола широкой рубашки очень удачно вывалилась краденая машинка. После этого Бедуинцеву сразу полегчало, он повернулся к следователю и, глядя на него снизу вверх с подкупающей преданностью, сказал:

– Здравия желаю!

Разговор, начавшийся столь душевно, продолжался недолго, но и результата особого не дал. Стыдливо умолчав о том, каким образом приблизительно год назад в его руки попал пейджер Эраста Эммануиловича, Бедуинцев честно и откровенно признался, что без промедления и за бесценок продал это полезное устройство на радиотехническом рынке под Толстовским мостом. Покупателем был мужчина, именем которого продавец не поинтересовался, а внешность попросту не запомнил.

– Какой-то он такой... никакой! – невнятно объяснил Бедуинцев, тряся рукавами, из которых предательски сыпался песочек.

– Никакой, значит, – задумчиво повторил следователь Красиков. – Не иначе среднего возраста, нормального роста, обычного телосложения, с заурядной физиономией и волосами неопределенного цвета?

– Точно! Как в воду глядите! – восхитился удивительной милицейской проницательностью простодушный Бедуинцев.

Ваня вытянул из кармана платочек, промокнул взмокший лоб и машинально завязал отсыревшую полотняную тряпочку в тугой узелок. Ниточка, ведущая к разыскиваемому гражданину, не столько оборвалась, сколько закрутилась в кольцо. Следователь понял, что таким путем на маньяка не выйти.

– Остается попробовать с мобильником, – машинально пробормотал он.

И, не обращая внимания на клятвенные заверения испуганного Бедуинцева, что никаких мобильников он ни у кого не тырил, следователь Красиков повернулся к собеседнику спиной и направился в родной райотдел.

Ваня знать не знал о том, что для телефонного общения с разыскиваемым гражданином свидетельница К.М. Кузнецова использовала мобильник внучки. Коварная бабуля об этом немаловажном обстоятельстве умолчала. Поэтому Красиков очень удивился, выяснив по специальным каналам, что телефонный номер сети МТС, зарегистрированный на имя гражданки Кузнецовой Катерины Максимовны, одна тысяча девятьсот тридцать седьмого года рождения, не имеет никакой истории.

– Как так? Никто никогда не звонил ни туда ни сюда? – в рифму вопросил следователь, имея в виду отсутствие как входящих звонков, так и исходящих.

И, будучи человеком по натуре справедливым, тут же изменил ситуацию, самолично позвонив по одиннадцатизначному федеральному номерочку свидетельницы Кузнецовой.

21

– Очнется, – уверенно сказал майор Козлов, повертев перед глазами пинцет с зажатой в нем золотинкой.

Сим-карта, прошедшая экспресс-курс реабилитации, желтела и блестела, как новенькая.

– После горячего чая с лимоном? Нет, Роман Егорович, не очнется, – покачал головой Денис Кулебякин и, кстати вспомнив о безалкогольных напитках, хлебнул холодного абрикосового компота.

Компот был кислый – повариха в столовой управления систематически экономила сахар – и отчасти снимал симптомы тяжелого похмелья. Опустошив третий по счету стакан, Денис покосился на предмет спора, поймал краем глаза острый золотой лучик, посланный ему сомнительной «симкой», моргнул и уже менее уверенно добавил:

– У меня вот не очнулась.

– Так ты у нас кто? Юрист. А я по первому образованию химик, – напомнил Роман Егорович, любуясь своей работой.

Денис пожал плечами. В суть спа-процедур, организованных для испорченной сим-карточки более опытным коллегой, он особенно не вникал. Своих забот хватало: эксперт-криминалист Кулебякин бился над трудноразрешимой задачей идентификации трупа путем анализа ДНК, произведенного с использованием волоса с частично поврежденной луковицей. Процесс был не менее долгим, чем его название, но не настолько увлекательным, чтобы поглотить все внимание Дениса без остатка. Поэтому он периодически не без удовольствия отвлекался на манипуляции коллеги.

– Пусть только попробует не очнуться! – угрожающе сказал Роман Егорович, засовывая руку под пиджак.

Тон его сделался столь суровым, а кустистые брови такими насупленными, что Денис не особенно удивился бы, если бы майор извлек из-под мышки табельный пистолет, чтобы принудить капризную карту работать под угрозой расстрела. Однако майор Козлов вооружился всего лишь мобильным телефоном, из которого с ловкостью отличника военной подготовки на «раз-два-три» выщелкнул родную «симку».

– Сейчас проверим, что мы тут нахимичили! – подмигнув Денису, Роман Егорович и мимикой, и словами приобщил его к процессу, после чего не выказать к происходящему должного интереса было бы попросту невежливо.

Капитан Кулебякин отвернулся от своего компьютера и с любопытством воззрился на мобильник коллеги.

– Ага! – подавив на кнопочки, победно вскричал Козлов. – Ожила, «симочка»! Ожила, красавица! Сейчас узнаем, как ее зовут... Дэн, у тебя какой номер? Дай бог памяти....

Роман Егорович снова потискал кнопки, и мобильник капитана Кулебякина отозвался на эти действия первыми тактами полонеза Огинского.

– Эх, хорошо поет, стервец! – мимоходом умилился сентиментальный майор.

Денис оборвал лирическую мелодию на высокой ноте, приложил трубку к уху и привычно отрапортовал:

– Капитан Кулебякин, слушаю!

– А ты не слушай, Кулебякин, ты смотри! – весело пошутил майор Козлов. Голос его доносился до Дениса со стереоэффектом – одновременно и из трубки, и просто так, вживую. – Ты погляди и скажи, какой у нашей «симочки» номерочек?

– Какой? – Кулебякин послушно посмотрел, зафиксировал входящий номер и тут же, чтобы не забыть, записал его на бумажке.

– Дай сюда, – окрыленный успехом Роман Егорович выхватил у него листочек с записью и развернулся к своему компьютеру. – Пробьем-ка мы номерок по базе...

Козлов шустро полез в богатые компьютерные закрома управления. Зная, что поиск ФИО и адресных данных владельца рассекреченного номера займет у майора некоторое время, капитан хотел уже вернуться к своей работе, но его отвлек телефонный звонок. Теперь уже мобильник майора, огорчительно чуждый классическому музыкальному образованию, с надрывом запел: