Галина Куликова - Клубничное убийство Страница 25

***

Еще через два часа Майя была уже в редакции. Поручение Сильвестра казалось ей сложным, если вообще выполнимым – узнать, что за женщина украсила рекламу ресторана «Принцесса на горошине» в декабрьском номере «Блеска». Проще всего, естественно, было обратиться к Милованову. Но, во‑первых, он либо торчал в своей загородной студии, создавая новые шедевры, либо переезжал с тусовки на тусовку, и в редакции был нечастым гостем. А во‑вторых, Сильвестр категорически запретил ей обсуждать этот вопрос именно с Миловановым.

Майя пребывала в некоторой растерянности – фотограф был самостоятельной величиной и никого в редакции в свои дела не посвящал. Наверное, о чем‑то знал Яковкин, или начальник рекламного отдела… Но как с ними об этом заговорить? На всякий случай она заглянула в отдел рекламы и вытащила «покурить и поболтать» двух местных сотрудниц, о чем немедленно и пожалела. Для некурящей Майи это было испытанием вдвойне, так как ее не только нагружали абсолютно ненужными сведениями, но и активно обкуривали.

О Милованове, кстати, она узнала много интересного и даже чрезвычайно интимного, однако единственно нужной Майе информации у девиц, к сожалению, не было. Через полчаса она с трудом отцепилась от рекламщиц и поплелась по длинному редакционному коридору неведомо куда. Видимо, от растерянности и ощущения собственной беспомощности ей в голову полезли идиотские мысли – вот она вползает через окно в квартиру Милованова и в темноте шарит по его письменному столу в поисках телефонных книжек… Или вламывается в его легендарную студию, распахивает шкафы с архивами и картотеками или крадет жесткий диск миловановского компьютера… В финале этих дурацких видений ее всегда ловили – то милиция, то бандиты, то сам Милованов.

Но конец, как известно, приходит любым страданиям – как ангел‑избавитель в конце коридора чудесным образом возникла Люда Горенок, ассистентка Милованова. В редакции она появлялась либо вместе с ним, либо по его поручению.

Майя кинулась к ней с такой радостью, что Люда слегка опешила – они были едва знакомы.

– Людочка, мне очень нужна твоя помощь! – с ходу выпалила Майя, схватив девушку за рукав так, словно это был хвост долгожданной синей птицы.

***

– Наверное, шеф, дуракам все‑таки везет, – сообщила Майя и выложила козырной туз: – Я раздобыла телефон прекрасной незнакомки!

– Вот это здорово, – искренне обрадовался Сильвестр. – Честно говоря, не очень рассчитывал. Рассказывай, как тебе это удалось.

Случай, банальный случай, – умащиваясь на диване, щебетала Майя. – Я уже собиралась от отчаяния к Яковкину под каким‑нибудь предлогом подползти, и вдруг вижу – Люда идет, ассистентка Милованова. Она какие‑то договоры Белояровой привезла. Я к ней – мол, так и так, мой знакомый телевизионщик увидел барышню в журнале, мечтает снять ее в рекламном ролике. Просил выяснить, не связана ли она контрактами с модельными агентствами или с нашим журналом и так далее. Люда и повелась – рассказала, что вообще‑то женщин этих Милованов сам находит, у него с ними какие‑то свои, особые отношения. Но они точно не из агентств, ведь агентства берут приличные деньги. Я, конечно, подлила масла в огонь, – мол, слышала, скуповат фотограф. Тема была с удовольствием подхвачена, Люда рассказывала, как он ей по два‑три месяца денег не выплачивает, хотя сам зарабатывает – ой‑ой‑ой. Короче говоря, пообещала я ей за содействие сто долларов. А девушка эта, говорю, сможет прилично заработать. Тут Люда рассмеялась – мол, не девушка, скорее – женщина средних лет, хотя и очень привлекательная. Она же ее готовила к съемкам, гримировала.

Майя остановилась перевести дух, но Сильвестр ее поторопил:

– Уж продолжай, пожалуйста.

– И тут, – Майя сделала таинственную паузу, – снова вмешался Его величество случай. А именно: дама оставила Люде свой телефон. Ведь что интересно – все предыдущие женщины для этой ресторанной рекламы растворились без осадка. Милованов их приводил, снимал, уводил – и все. С Людой они практически не общались, разве что несколько фраз относительно внешности и кое‑что в процессе съемки. Но съемка была, по словам той же Люды, абсолютно примитивная – раз‑раз, и готово. Никакого фотоискусства. Вот. А эта, из последней рекламы, сама спросила, не поможет ли Люда ей с макияжем перед каким‑то там торжеством – то ли свадьба подруги, то ли еще что. В общем, что‑то типа мастер‑класса. Люда ведь действительно мастер своего дела.

– Выходит, наша модель оставила ей свои координаты? – уточнил Сильвестр.

Телефоны – мобильный и домашний. А Люда поделилась ими со мной. Действительно, пусть женщина заработает денег. Кто же против? Зовут ее, кстати, Валерия, Лера. Так что вот, держите. – Майя протянула Бессонову бумажку с накарябанными на ней цифрами. – Я попросила Люду ничего не говорить Милованову. Так, на всякий случай. Что вы теперь намерены делать? Звонить Валерии? Да, и между прочим, вы даже не объяснили мне, для чего все это надо.

– Не будем упреждать события. Скажу тебе другое – сейчас настало время для совместных действий с официальными структурами. Пора заманить к нам Половцева. С этой задачей ты справишься лучше меня, в этом я совершенно уверен.

– Н‑да?

– Понимаешь, старший лейтенант – это прыщ, который постоянно зудит. А ты оказываешь на него противовоспалительное действие.

Шуба с сюрпризом.Кто вы, мистер Нифонтов?

Алла Белоярова вошла в свой кабинет, не раздеваясь – секретарши на месте не было, а на столе надрывался телефон.

– Да. Белоярова.

Она привыкла говорить резко. Никогда не знаешь, на кого наткнешься. В крайнем случае, тон можно и смягчить. Но быть милой с первых же слов довольно глупо. И недальновидно.

В трубке некоторое время было тихо. Тишина казалась странной, насыщенной чьим‑то присутствием. Алла помолчала, вслушиваясь в наполненный дыханием и жизнью эфир, потом более осторожно сказала:

– Я вас слушаю.

– Это ты? – тихо спросил мужской голос. Он был таким близким и ярким, что Алла непроизвольно вздрогнула. – И ты не боишься телефонных звонков?

Комок темного страха вполз Алле за шиворот и обнял ее за шею мягкими лапами. Она не ответила – просто потому, что дышать стало нечем.

– Я по‑прежнему здесь, – продолжал вкрадчивый голос. – Я рядом с тобой. И ты от меня не спрячешься, имей в виду. Никуда не спрячешься.

Трубка захлебнулась короткими гудками, и Алла медленно положила ее на место. Ее била дрожь. Во время разговора свободной рукой она сжимала в кармане шубы маленькую картонку – и всю ее помяла. Машинально вытащила на свет, расправила, покрутила в руках, перевернула и изумленно моргнула. Картонка оказалась визитной карточкой с потрепанными углами. Похоже, ее долго таскали в кармане. «Василий Петрович Нифонтов», – было написано на ней. Ниже шел номер телефона – и все. Поразило Белоярову не столько то, что она понятия не имела, кто такой Нифонтов. На обратной стороне визитки, наискось, размашисто и явно впопыхах было написано: «Позвони мне. Вопрос жизни и смерти».

Алла придвинула к себе кресло и опустилась в него. Достала из сумочки сигареты, прикурила и глубоко затянулась. Пальцы до сих пор дрожали, однако вид пистолета, лежавшего рядом с косметичкой, немного ее успокоил. «Кто такой этот Нифонтов?» – стала размышлять она, загнав свой страх поглубже в подсознание. Думала‑думала, но не придумала ничего стоящего. Однако приписка, сделанная от руки, не давала ей покоя. Что, если она все же знает этого типа? Не по фамилии, а в лицо? И он рассчитывает на ее помощь? Вопрос жизни и смерти… От балды такие вещи не пишут. Вероятно, у него что‑то случилось, он сунул визитку ей в шубу и теперь ждет звонка. Если это не какая‑то ошибка.

Алла не привыкла оставлять дела недоделанными, слова недосказанными, мысли незавершенными. Она скинула шубу на соседний стул, придвинула к себе телефон и, помедлив, набрала номер, диктуя его себе с визитки вслух. Не сразу, но ей ответил довольно бодрый голос. Фоном к нему шел уличный шум, близкие голоса, короткие автомобильные гудки.

– Василий Петрович? – деловито спросила Алла.

– Он самый. А это кто? Кто говорит‑то?

По одной короткой фразе можно было сразу определить, что тип с визитки не входит в круг ее знакомых. У него был простецкий выговор и тот веселый оптимизм в голосе, который свойствен лишь людям, живущим простой и понятной жизнью.

– Белоярова.

Вместо того чтобы сказать: «Я что‑то не припоминаю», абонент по‑детски удивился:

– А кто вы такая?

– Не знаю, что и ответить, – в голосе Аллы появились иронические нотки. Она поняла, что пустила стрелу мимо цели. Глупая ошибка, которую теперь нужно как‑то исправить. Ей было жаль времени и досадно, что она, как маленькая, купилась на этот самый «вопрос жизни и смерти». – Сегодня утром в кармане своей шубы я обнаружила вашу визитную карточку.