Дарья Калинина - В погоне за бурным сексом Страница 25

— Вы тут сторож?

— Ась?

— Вы отвечаете за то, что происходит в храме?

— Ничего не видел, — твердил упрямый старик. — Отстаньте!

— Это вы нам так говорите! — рассердилась Леся. — А вот милиция приедет, им вы так ответить не сможете.

Но упоминание о милиции почему-то ничуть не встревожило старика. Небось не без причины.

— Внучок у меня в отделении, — подтвердил старик подозрения подруг, а также лишний раз доказав, что все отлично слышит. — Ему деда пытать нету нужды. Все спишет. А как же, я его в детстве на коленках катал.

— Так сюда не местные менты приедут. Из города прикатят.

— Ась? С чего это? — встревожился дед.

— А с того, дедуля! С того самого, что ты чуть дочку самого губернатора не зашиб. Представляешь, какая тут шумиха поднимется?

Впервые с начала разговора дед выглядел смущенным.

— Ни про какую дочку губернатора не слышал, — заявил он. — А что касаемо другого… Так тот парень сам по лесам прыгал. Где уж мне за ним угнаться было? Он молодой, а я старик. Неравная борьба получается. Опять же оружия мне не выдали, хотя по должности и должны были бы дать. А так что я мог против него?

— Значит, все-таки был кто-то?

— Ну, был, — неохотно признался старик. — Не уследил. Моя вина. Только где же за всем уследишь? Годков-то мне уже немало. Места у нас тихие. Кроме туристов, днем в храм никто и не заглядывает.

— Почему?

— А что тут делать? — искренне изумился дед. — Фрески эти облупившиеся — они только туристам и реставраторам интересны. А у нас люди простые. Коли спереть нечего, так они и не сунутся лишний раз.

В храме взять было в самом деле нечего. Он был совершенно пуст. Разве что сами стены можно было при большом желании растащить на кирпичи. Но за этим уже следил сторож, который далеко от вверенной ему территории не отлучался. Только на обед до садика на задворках храма и обратно. Но за это время нанести ощутимый ущерб стенам древнего храма никак невозможно.

Поэтому дед обомлел, когда вернулся с обеденного перерыва и обнаружил, что в храме находится чужак. Реставраторы в этот день не работали. Туристы приезжали только по реке или автобусами, в крайнем случае на машине, которую старик обязательно услышал бы. Так откуда взялся этот тип, который до прихода сторожа копошился, что-то делая на строительных лесах?

— Молодой такой парень, — рассказывал дед. — Зеленый еще совсем. Тощий и длинный. А как двигается, так чисто акробат. С балки на балку словно обезьяна прыгал. Где мне за ним успеть?

Неизвестный опередил старика-сторожа и удрал из храма, так и не давшись тому в руки. Сторож оглядел снизу строительные леса. Вроде бы все было в порядке. Да и удирал парень с пустыми руками. Так что если предположить, что он позарился на мешки с цементом, которые использовали реставраторы при работе, то грабителю не повезло.

Успокоившись, старик ушел обратно, доедать свой обед. Сегодня у него был на десерт чай со свежим медом, который ему презентовал свояк со своей пасеки. И дед собирался насладиться лакомством в тишине и покое. Мед был и в самом деле отличный. И приезд группы туристов оставил сторожа глубоко равнодушным. Забеспокоился он только после того, как услышал грохот и крики из церкви. Подхватившись, нерадивый сторож заторопился к месту службы.

— А в дверях я как раз с ним столкнулся.

— С кем?

— Да с тем парнем, что давеча по строительным лесам прыгал.

— Опять?

— Ну да, снова. Во второй раз свиделись.

— Вы же сказали, что он удрал! — возмутилась Кира.

— Удрал, — удрученно подтвердил сторож. — Да выходит, что потом снова вернулся.

Подруги молчали. Лично им все было ясно. Преступник сначала подпилил строительные леса. А затем вновь вернулся в храм, чтобы в нужный момент обрушить на Ниночку приготовленную ловушку. Сторож, которому полагалось бдеть на посту, отнесся к своим обязанностям с преступной халатностью. И теперь явно опасался наказания. Отсюда и все его «ась» и нежелание говорить о случившемся.

— Вы хоть описать того парня можете?

— Описать? А чего его описывать? Обычный парень. Зеленый еще совсем. Оттолкнул меня с дороги, да и бежать. Только я его и видел.

— Но как выглядел? Приметы?

— Две руки, две ноги. Длинный, тощий.

— А лицо?

— А вот лица не рассмотрел, — посетовал сторож. — В первый раз потому, что просто не успел. А во второй — я же со свету в церковь вошел. Глаза не привыкли.

— Но вы же поняли, что это тот самый парень!

— По одежке смекнул, когда ему вслед уже смотрел.

— И как он был одет?

— Джинсы голубые такие. Вытертые. И на заднице висят драниной.

И дед неожиданно сплюнул на землю:

— Тьфу! Стыдоба смотреть! В наше время так только последние нищие с чужого плеча одевались. А теперь на сцене не стесняются в рванье ходить. И о чем только молодежь думает? Ведь это же куда годится, чтобы половина задницы из штанов виднелась? Рубашонка куцая, только пупок и прикрывает. А штанищи на два размера больше. Только на бедрах и держатся. Жопа наружу! Тьфу! Так бы и врезал паразиту по голой заднице граблями. Да где уж мне его догнать!

В общем, на корабль подруги вернулись с целой кучей полезной информации. И даже гнев Карины Ивановны, которая рвала и метала над кучей до сих пор не рассортированных полотенец (даже произошедший несчастный случай не отвлек эту железную тетку от ее служебных обязанностей), не смог расстроить подруг. Им было просто не до Карины с ее глупостями.

— Я вас уволю! — вопила красная от гнева Карина Ивановна, потрясая брошенными без всякого присмотра полотенцами. — Только этот рейс закончится, готовьтесь к увольнению! Мне такие работницы не нужны!

— Там пассажирку едва не убило! — попыталась возразить Кира. — Молодую девушку.

Куда там! Карину Ивановну занесло.

— А вам что? — накинулась она на подруг. — Вы милиция или ее родственники? Вам что за дело до этой девушки? Ваше дело — вот эти полотенца. Ясно вам?

Подруги молча кивнули, уже сообразив, что спорить с начальницей бесполезно. Все равно последнее слово она оставит за собой. А вступать в бессмысленные препирательства подруги не собирались. У них были дела поважней кучи дурацких полотенец. И, едва дождавшись, когда пылающая праведным негодованием Карина свалит, они приступили к обсуждению.

— Нам нужно выяснить, что это за парень.

— У кого?

— У Ниночки, — сказала Кира. — Раз покушение было совершено на нее, может быть, этот парень — ее знакомый?

— С чего бы ему тогда устраивать ей ловушку?

— А вдруг она его обманула? Бросила? Точно! Наставила рога и бросила! И теперь он ей мстит!

— Одно могу сказать — перепутать подруг он не мог.

— Не мог.

— И значит, убить собирались Ниночку.

— Да.

— И значит, это не ее нанял Дима для устранения Мани!

— Ну да. Мы же уже говорили, раз она сама пострадала, чудом осталась жива, видимо, она не киллер.

И, рассортировав наконец полотенца, подруги тихо выскользнули из служебного помещения. Теплоход уже отчаливал от берега. И подруги, воспользовавшись тем, что неугомонная Карина занята, распекая на чем свет стоит других горничных за совершенные ими промахи, скользнули к Маниной каюте, держа в руках в качестве прикрытия по комплекту чистых полотенец.

— Кто там? — раздался голос девушки.

— Горничные. Уборка каюты.

— Мне ничего не нужно! У нас чисто.

— Мы только полотенца поменяем.

Через некоторое время щелкнул замок. И дверь приоткрылась.

— Привет, Манюня! — сказала Леся, первой протискиваясь в каюту. — А где Ниночка?

Маня оторопело таращилась на подруг.

— Где Ниночка? — повторила Кира.

— Она в душе. У нее сегодня выдался тяжелый день.

И тут до Мани наконец дошло, кого она видит перед собой и где все это происходит.

— Вы-то тут откуда взялись?! — вырвалось у нее.

Ни слова не говоря, Кира отодвинула Маню, которая замешкалась в узком проходе, и также прошла в каюту. В душе слышался шум льющейся воды. Каюта у Ниночки с Маней была первого класса, то есть с душем. Потрясающая роскошь на подобных водоплавающих калошах.

— Что вы тут делаете? — продолжала допытываться Маня. — Откуда вы тут взялись? Как?

— Разве ты забыла? — усмехнулась Кира, усаживаясь на койку и показывая всем своим видом, что скоро она с этого места не сдвинется. — Ты же сама звонила мне.

— Я?! — разинула рот Маня.

— Звонила, звонила! И просила о помощи!

— Когда?

— В ночь, когда ты убила Диму. Вернее, думала, что убила.

И Кира выжидательно посмотрела на девушку.

— Ой! — вырвалось у Мани. — Это было ужасно! Девочки, представляете, я ударила его ножом! Живого человека. Вот так схватила нож со стола и всадила ему в грудь!

Она схватила со стола обеденный ножик и очень натуралистично ударила себя в грудь. Как раз туда, куда был ранен Дима. Но та рана не была смертельной. И даже опасности для жизни не представляла. Однако подруги сразу поверили Мане.