Сергей Гайдуков - Не спеши умирать в одиночку Страница 25

Вторая летающая табуретка круто спикировала вниз. Бом! Бом! Отбой.

7

Иногда полезно посмотреть на знакомые веши под новым углом — например, лечь на пол и уже оттуда улыбаться хозяину охранной конторы «Статус» Максу и его громилам. Они убрали отлетавшие свое табуретки. Но воспоминания о них надолго сохранятся в моей неблагодарной памяти.

— Я же обещал — еще увидимся. — напомнил Макс, зловеще нависая надо мной. — Вот и встретились. Теперь можно поговорить начистоту, без ментов...

— Внимательно вас слушаю, — пробормотал я, и каждое сказанное мною слово вызывало в голове звучный колокольный звон: бом, бом, бом... Пришлось делать паузу после фразы, чтобы расслышать слова Макса.

— Ну, ты встань, а то несолидно, — предложил Макс. Тут в коридоре появился один из его парней и, довольно ухмыляясь, сообщил, что «бабу заперли в дальней комнате». Судя по ухмылке, борьба с Тамарой доставила ему несколько приятных мгновений. Бедный парень. Он еще не знал, с кем связался.

Меня совместными усилиями этой троицы поставили на ноги и прислонили к стене. Звон в голове стал понемногу проходить, и я сразу начал просчитывать расклад: Макс передо мной, один громила справа, один слева. Судя по всему, больше они меня глушить табуретками не будут, они меня будут допрашивать. То есть выбивать признание во вчерашнем расстреле. А поскольку добровольно я этого не сделаю, они будут одновременно задавать вопросы и делать из меня отбивную. Два удовольствия сразу.

— Это ты вчера наших ребят положил? — спросил Макс. От него я такой глупости все же не ожидал. Сказали же человеку вчера — нет, не я. А он опять со своей идиотской идеей, как дурень с писаной торбой. У меня даже бровь задергалась, так я распереживался. Про себя-то я давно знаю, что не семи пядей во лбу, но тут — шеф охранной фирмы. Должен быть по идее головастым типом. А на деле...

— Нет, — сказал я, закатывая глаза и изображая полный упадок сил. — Это не я...

— А если подумать? — Макс взялся за табуретку.

— Это она.

— Кто?!

— Тамара... — я жестом умирающего от дистрофии лебедя протянул руку в направлении той комнаты, где закрыли Тамару.

— Ой-ой, — с чувством сказал помощник Макса и перестал ухмыляться. — А ведь я ее даже не обыскал как следует...

Если он так пошутил, то коллеги его шутку не одобрили. Они дружно посмотрели на дверь, за которой готовилась к очередному массовому убийству крутая бабо-киллер Тамара Джорджадзе-Локтева. Ее звали Тамара. Она любила йогурт и не брала пленных.

У меня тоже не было настроения брать пленных, особенно после знакомства с летающими табуретками. Я же вышибала. Поставьте передо мной троих уродов и дайте мне секунд двадцать — я их уделаю без проблем. При условии, что они не будут сопротивляться. Если будут — тогда это совсем другая песня.

И я шарахнул сначала по одному стриженому затылку, а потом по другому. Они разлетелись в стороны как бильярдные шары, и посередине остался торчать лишь удивленный кий с лицом Макса. До его челюсти мне было не достать, и я применил старый трюк ДК: если гора не идет к Магомету, гору опускают. Я врезал Максу ногой по коленной чашечке, Макс огорченно согнулся и тут же получил удар в пах. Тут он совсем расстроился и сложился пополам. Наконец-то его лицо оказалось в поле досягаемости моих кулаков. Но тут прикатились обратно бильярдные шары и принялись обрабатывать мои ребра и почки. Им следовало знать одну важную деталь — поскольку я довольно долго трудился вышибалой, то у меня выработался вышибальский рефлекс. Я могу драться на автопилоте. То есть меня уже вырубили, но я еще секунд десять-двадцать машу по инерции руками и ногами.

Так вышло и тут. Макс все-таки получил от меня хук справа. Он не упал, он стоял, согнувшись, как печальный шлагбаум, глядя, как меня лупят его ребята. Ребятам тоже перепало, а затем я наконец вырубился. Но Максу от этого лучше не стало, потому что падал я вперед. И врезался башкой прямо Максу между ног.

— Ах! — тихо сказал Макс и нервно стиснул мои уши. К сожалению, я не видел в этот момент выражение его лица. Но могу себе представить.

Впрочем, тогда мне было не до мыслей о выражении лица Макса. Впору было позаботиться о своем собственном. Потому что Макс неуклюже отошел от стены, широко расставив ноги, взял меня за уши и треснул мордой о стену. Кажется, при этом он печально проговорил:

— Пора мне с этими делами завязывать... На пенсию пора.

Как бы в подтверждение его слов раздался звонок в дверь, и Макс вздрогнул.

— Кого это там принесло? — спросил он своих помощников, но, прежде чем те подскочили к глазку домофона, приглушенный голос Тамары сообщил не без злорадства:

— Я тут по мобильному вызвала кое-кого! Так что готовьтесь, мальчики...

— Вот сука, — ответил ей Макс, все еще морщась по поводу ушибленных гениталий.

Тем временем настырный «кое-кто» безостановочно жал на кнопку звонка.

8

В голосах Максовых помощников появились панические нотки.

— Так что, открывать?!

— А ты попробуй не открой! — ехидно выкрикнула из своей комнаты Тамара. — Посмотрим, что тогда с вами будет...

— Тащите ее сюда, — сквозь зубы велел Макс и нетвердой походкой направился к входной двери. Он посмотрел в глазок, потом посмотрел на меня, вздохнул и многозначительно произнес: — Да-а-а...

В коридоре появилась сияющая как начищенный чайник и растрепанная как бойцовый петух Тамара. Ее подтащили к двери, но по пути она успела подмигнуть мне. Мое лицо было в крови, и подмигивать в ответ я не стал. Я сидел на полу и не шевелился, ожидая, какой сюрприз притаился за дверью.

Щелкнул замок, Тамару на правах хозяйки квартиры вытолкнули вперед, а Макс постарался за ней спрятаться. У него не получилось.

— А это вы чего тут делаете? — удивленно спросил

Лисицын, остановившись на пороге. Я заметил, что у Тамары в это время не менее удивленно отвисает нижняя челюсть.

— О, Саша, и ты тут, — Лисицын посмотрел на мою окровавленную физиономию и покачал головой. — Надо же... А я вот решил заехать. А вы тут... Н-да.

— Я тоже решил заехать, — раскрыл наконец рот Макс.

— Наехать, — поправила его Тамара. — Видите, товарищ подполковник, что они тут устроили...

— Вижу, — сказал Лисицын, не решаясь войти в квартиру. Вероятно, мое лицо предупреждало его о том, что такие действия небезопасны.

— Мы просто хотели поговорить, — сказал Макс. — А этот... — он кивнул в мою сторону. — Он полез в драку. Но мы не в обиде...

— Насколько я помню, — насупил брови Лисицын, — частным охранным структурам запрещается проводить самостоятельную оперативно-розыскную деятельность.

— А мы что? А мы ничего, — развел руками Макс. — У нас просто двоих ребят вчера положили. Я нервничаю. Все нервничают...

В следующую секунду он занервничал еще больше, потому что двери лифта раскрылись, и оттуда выскочил обеспокоенный мужчина с рукой в кармане. Теперь мне стало понятно, кого вызывала по мобильному Тамара.

Шота поднял глаза, оглядел распахнутую дверь, подполковника милиции в дверном проеме и Тамару рядом с ним.

— Ох, — виновато сказал он. — Ошибся этажом. Извините меня, пожалуйста.

— Все в порядке, Шотик, — жизнерадостно выкрикнула из квартиры Тамара. — Все нормально!

— Извините еще раз, — пробормотал Шота, пятясь назад к лифту. Он вежливо кивнул мне, как будто не заметил моего неважного состояния, как будто так и должно было быть.

Тут загрохотали шаги на лестнице, и через несколько секунд показались двое молодых запыхавшихся кавказцев.

— Не тот этаж, — быстро сказал им Шота и затащил в лифт. — Бывает.

— Мы тоже, пожалуй, пойдем, — миролюбиво предложил Макс, когда делегация грузинского землячества отбыла вниз. — Я узнал все, что хотел, разговаривать больше не о чем.

— Шагай, — одобрил его решение Лисицын. — А то слишком много вас тут набежало, не продохнешь.

— Уже ухожу, — сказал Макс, подгоняя своих помощников к выходу. — Кстати, Лев Николаевич, — обратился он в дверях к Лисицыну, — вы эту парочку можете не пасти. Я ими больше не интересуюсь.

— А я их и не пасу, — сказал Лисицын недоуменно. — С чего ты взял, что я их пасу?

— Ладно-ладно, — махнул рукой Макс. — Все понятно, секретность бл юдете...

— Странный он какой-то, — поделился своим ощущением Лисицын, когда шеф «Статуса» ушел. — Теперь можно закрыть дверь? — Тамара кивнула. — А поговорить? — Тамара повторила свой жест. — А поднять вот этого несчастного?

— Сам встану, — буркнул я. — Не маленький.

9

Я смывал в ванной комнате кровь с разбитого лица и слышал, как в коридоре Лисицын ведет светскую беседу:

— На улице жарко. А у вас тут хорошо, прохладно.

Тамара не откликалась. То ли еще не отошла от налета «статусов», то ли занималась какими-то своими делами. Я, осторожно касаясь лица полотенцем, вытерся и вышел из ванной.