Убийство под соусом маринара - Юлия Евдокимова Страница 25

– А какую книгу искал Никколо?

– Вот. – Лаура открыла сумочку и достала книжку, весьма тоненькую, в мягкой обложке. Книжка была пожелтевшей и старой, но явно много раз прочитанной.

– На английском! – удивилась Саша и прочла название: Дело об отравленном шоколаде. – Ничего себе!

– А вы зачем сюда пришли?

– Хотели с соседями поговорить.

– Пойдемте, я всех хорошо знаю, с всеми общалась, я вас познакомлю.

Все получилось как нельзя лучше. Неизвестно, как отреагировали бы соседки на неизвестных девиц, а в сопровождении Лауры им и кофе предлагали, и добросовестно старались припомнить все, что могло бы помочь.

Но ничего особенного им на память не приходило. Тем более, что обнаружили Марию Маддалену через несколько дней после убийства, и установить точный момент смерти было невозможно.

– По ночам в те дни точно никто не приходил. Тут звуки гулко раздаются, даже днем хорошо слышно, если бы ночью дверь подъезда хлопнула, или позвонили в дверь синьоры Беррани, или просто по лестнице поднялись, было бы слышно. Я сплю чутко, сразу бы услышала. Вы заметили, здесь стены толстые, и когда закрывается дверь подъезда, весь шум улицы остается снаружи, внутри у нас тишина.

– А к синьоре кто-нибудь приходил?

– Редко. Вот Лаура заходила, раз в неделю обязательно навещала. – Лаура закивала. – Пару раз приходили мужчины, я однажды даже заволновалась, зашла потом к синьоре Беррани, но она сказала, все в порядке, это старые знакомые. Ну, и мужчины приличные.

– Что за мужчины? Саша снова нашла на телефоне фото Аурелио и показала соседке.

– Видела я этого, но только однажды. Заходил незадолго до смерти синьоры Беррани. Второй постарше, старик уже.

Саша лихорадочно искала на телефоне фото Гвидо де Грандиса, и пропустила последние слова женщины, наконец нашла, показала.

– По-моему этот. Ну я с ним не разговаривала, издалека видела, но пару раз этот, или похожий мужчина заходил.

– Саша, она сказала про девушку.

– Про какую девушку?

– Пока ты рылась в телефоне. Signora, prego, расскажите еще раз! – Соня укоризненно посмотрела на подругу.

– Да ничего особенного, я как раз дверь запирала, а синьора Беррани с рынка с сумкой к себе прошла. А потом, выходя из подъезда, я столкнулась с девушкой. Я еще спросила, к кому она, а она сказала, что догоняет синьору Беррани, та забыла сдачу, и хозяин послал вернуть. Но не успела догнать. Я ее в подъезд пустила, сказала, на каком этаже живет синьора.

– Вот так пустили незнакомую девушку?

– А что в этом такого? Девушка же, не румынский бандит. И потом она бы позвонила в дверь, а уж Мария Маддалена сама бы решила, открывать или нет.

– А вы узнаете девушку?

– Вряд ли, я буквально двумя словами с ней перекинулась, особо не разглядывала. – Судя по тону, имелось в виду «что там разглядывать, девица-то с рынка, не нашего круга».

Лаура отправилась в комендатуру, поинтересовавшись у Саши, не хочет ли она составить компанию. Саша вежливо отказалась, сославшись на дела, опять отправила сообщение полковнику и попросила Лауру еще раз рассказать ему все в деталях.

* * *

Карабинеры поговорили со всеми подругами Габриэллы, с торговцами на рынке, у которых покупала овощи Мария Маддалена. В кругу подруг нашлись несколько невысоких девушек со вьющимися волосами, их пригласили к определенному часу в комендатуру. Туда же подошли и две девушки с рынка, хотя и они и их шефы уверяли, что никто никого не посылал к синьоре, она никогда не забывала сдачу и где живет синьора все представляли лишь примерно – где-то рядом.

Приглашенные соседки из Рапалло и Генуи никого не опознали. Синьора из Генуи засомневалась в отношении одной из подруг Габриэллы, но сказать, что узнает, так и не решилась.

У дома синьоры Беррани камер не было, а те, что находились дальше по улице, не захватывали ее подъезд. На улице, где стоял дом Габриэллы в Рапалло тоже, как назло, не было камер, оставалось только внимательно просмотреть записи с ближайших улиц- от банков и магазинов, нужны были хоть какие-то зацепки.

Следователи внимательно изучили все записи в блоге Габриэллы за последний год, поговорили с виноделами, о чьих винах она рассказывала. Просмотрели все контракты Габриэллы, как архитектора. За последние пару лет их было немного, и офис свой она содержала в основном на деньги, полученные в наследство и положенные ей доходы от доли мужа в бизнесе его семьи.

Складывалось впечатление, что Габриэллу все любили, и людей, с которыми у нее были неприязненные отношения, практически не было. Кроме троих.

Во-первых – соседка по кондоминимуму в Милане, которая постоянно ссорилась с Габриэллой. Этой дамой оказалась психическая больная, чья медицинская карта говорила о «дефицитарной шизофрении с параноидальными проявлениями», Габриэлла была не единственной, с кем дама вступала в конфликты. В данном случае у нее не было никакого мотива.

Во-вторых – супруга любовника Габриэллы, у которой хоть и был мотив, но имелось подтвержденное алиби, в день исчезновения Габриэллы они с мужем действительно находились на приеме, их видело множество людей, и прием они не покидали, что подтвердили и камеры видеонаблюдения дорогого клуба.

Кроме того, синьора, вежливо улыбнувшись следователям, сказала, что любовницы приходят и уходят, и пока семейному бизнесу ничто не угрожает, ее это не волнует. И ели карабинеры думают, что Габриэлла была единственной «подругой» ее мужа, они сильно ошибаются, Габриэлла была «девушкой выходного дня», в течении недели появлялись и другие. – Вот такой у него темперамент, – снова улыбнулась синьора.

Оставался лишь один человек, заинтересованный в смерти Габриэллы – Аурелио де Грандис. Из его страстных писем явственно следовала одержимость молодой женщиной. Он не переставал писать письма и сообщения по электронной почте даже в последний год, все чаще угрожая, что Габриэлла «ответит за его разбитое сердце». Cane che abbaia non morde[4], как утверждал Аурелио – или за этими словами стояли и действия?

Его машина дважды промелькнула на камерах с ближайших к дому Габриэллы улиц, а соседки обеих женщин узнали его на фотографиях. Это была единственная зацепка карабинеров, за ордером на арест и обыск к судье-магистрату с такими данными не пойдешь, но допрос де Грандиса по всей процедуре, как подозреваемого, уже возможен.

Никколо собирался задать вопросы и о синьоре Беррани, узнать, зачем старый де Грандис периодически навещал ее, а