Татьяна Луганцева - Куку Шинель Страница 26

Народу на похороны Петра Натановича пришло мало. Инессе Филипповне в черной соломенной шляпке явно не ее размера стало нехорошо. Она в окружении двух подруг уехала назад в поместье. Еще пришли три старика, судя по удрученному виду, хороших знакомых Петра Натановича. Похоже, что родственников у умершего не было или он с ними не общался.

– Петр Натанович был очень хороший человек, – подал голос Евгений, – я знал его много лет и не помню, чтобы когда-либо у него было плохое настроение или чтобы он хоть раз на что-то жаловался. А ведь он был уже в возрасте, со своими болячками и, как выяснилось, с больным сердцем. Я был недостаточно к нему внимателен! – корил себя Евгений.

– Не говори глупостей! Старик выглядел вполне счастливым и ухоженным, – прервала его Яна. – Вот уж кому надо сокрушаться, так это нам с Ильей, – напугали его до сердечного приступа! Ничего не скажешь, приехали гости… Почему я все время сначала делаю, а потом думаю?

– Ты ни при чем, старик был не из пугливых! Сердечный приступ у него случился не из-за вас, – настала очередь Евгения успокаивать Яну.

– Инесса Филипповна говорила, что он был ее женихом, они даже собирались жить вместе, и тут на тебе! – вздохнула Яна.

– Правда? Я ничего такого между ними не замечал, – удивился Евгений, – правда, сейчас это уже не актуально…

– Простите… я не помешаю? – раздался за их спинами тоненький женский голосок.

Яна с Евгением обернулись и увидели невысокую женщину средних лет с неестественно подведенными черными бровями, затравленным взглядом и с маленькой театральной сумочкой в руке, что выглядело неуместно в данных обстоятельствах. Яна даже подумала о том, уместно ли на кладбище спрашивать людей: не помешаю ли я вам?

– Простите, вы родственники умершего Петра Натановича? Вас не было в больнице, и я решила, что, может быть, вы будете на похоронах, – сказала женщина, нервно открывая и закрывая свою нелепую сумочку.

– Мы не родственники, я просто оплатил похороны, – ответил Евгений.

Выглядел он, если честно, много хуже лежавшего в гробу аккуратненького и чистенького, всего в цветах Петра Натановича. Левый глаз Евгения заплыл, бровь была рассечена, щеки покрывали ссадины и кровоподтеки, словно он брился в пьяном состоянии опасным лезвием. Левая его рука была перевязана, он хромал на правую ногу, и весь его вид говорил о том, что человек страдает заболеваниями всех внутренних органов сразу. В принципе это было правдой, так как местные рыцари пытались сделать из него отбивную.

– Но вы хоть имеете какое-то отношение к Петру Натановичу?

– Самое прямое, – ответил Евгений, – это был мой друг, несмотря на разницу в возрасте.

– Тогда вы мне и нужны! – вздохнула женщина и представилась: – Меня зовут Валерия Максимовна, я – местный врач.

– То-то мне показалось ваше лицо знакомым! – воскликнул Женя.

– А вот я бы так не сказала, – поджала тонкие губы Валерия Максимовна. – Вы хоть и местный житель, но у себя на приеме я вас не видела ни разу, не удостоилась такой чести, не знаю, за какие такие прегрешения.

Женя попытался улыбнуться.

– Я здоров.

– Я вижу, – ответила доктор, критически осматривая Евгения, которого словно танк переехал.

– Нет, сейчас я, конечно, не в форме, но в основном я здоров.

– При моем скромном медицинском пункте есть перевязочная для обработки порезов и даже гипс для лечения переломов. Я – врач-универсал, жизнь всему научила, ну это я так, к слову. Заходите, если вдруг неудачно упадете с лестницы, – сказала Валерия Максимовна и покосилась в сторону кладбища, словно их там могли подслушивать. – Может быть, отойдем куда-нибудь, раз похороны закончились?

– Похороны закончились, но я не совсем понимаю, о чем вы хотите сообщить или поговорить? – спросил Женя.

– Поговорить, – быстро ответила Валерия Максимовна и зачем-то оторвала бусинку от своей нарядной сумочки. – Я хотела бы поговорить о Петре Натановиче.

Яна толкнула Евгения локтем, чтобы он был поприветливее с дамой.

– Тогда, конечно, пройдемте на выход, – пригласил ее широким жестом Евгений, словно являлся хозяином этих земель с усопшими жильцами.

– Я думаю, нам будет интересно узнать, что вы хотите сказать, – улыбнулась Яна, так как улыбка Жени перестала оказывать магическое действие на женщин.

– Я его лечила, – быстро начала разговор Валерия Максимовна, цепляясь рукой за рукав Евгения, словно боясь, что он убежит и не дослушает ее. – Но не из-за того, что он выбрал меня своим доктором, а потому что я в этом поселке – единственный врач, – словно извиняясь, сказала Валерия Максимовна.

– Очень приятно, что вы его лечили, мы и не думаем, что вы в чем-то виноваты, и не будем подавать жалобу на вашу профессиональную некомпетентность, – не нашелся что сказать Евгений.

– Понимаете, у Петра Натановича, несмотря на возраст, было очень крепкое здоровье. Старик фактически ни на что не жаловался, – сказала доктор.

– Всему же когда-нибудь приходит конец, не мог же он жить вечно, – заметила Яна.

– Я делала ему электрокардиограмму фактически насильно зимой, когда Петр Натанович пришел ко мне за бесплатными рецептами для Инессы Филипповны. Меня настораживал его возраст, и я хотела проверить состояние его здоровья. Он сдал анализы крови и мочи, и, знаете, все было в пределах возрастной нормы.

– И сердце? – спросила Яна.

– Оно в первую очередь, – кивнула Валерия Максимовна. – И не думайте, что я плохой врач, я, конечно, не кардиолог, но многолетняя практика сделала меня универсальным специалистом, – повторилась она.

– Вы хотите сказать, что смерть от сердечной недостаточности – ошибочный диагноз? – удивилась Яна.

– Вот мы и подошли к самому главному, – даже обрадовалась местная врач. – Он действительно поступил в медицинский пункт с сердечным приступом. Я сделала ему исследование, и оно показало, что ничего серьезного у Петра Натановича не было, так, небольшая стенокардия… Я вполне могла справиться с его приступом и с помощью лекарств. В нашей небольшой больнице терапевтического профиля всего пять койко-мест, есть кое-какая аппаратура и много препаратов. Я слежу за этим, – пояснила врач, методично отдирая бусинки от своей сумочки, невольно давая понять, что она очень волнуется.

– А главный врач в этой больнице тоже вы? – догадалась Яна, совершенно не собираясь обидеть Валерию Максимовну, но на ту это замечание произвело просто-таки ужасающее впечатление.

Она побагровела и гневно заговорила:

– А в чем меня все стараются обвинить? Да, в этой больнице я – главный и единственный врач, ну и что?! Здесь больше медиков на душу населения и не положено! Люди местные просто счастливы, что я у них есть, и мне пришлось очень многому научиться, чтобы помочь им с множеством проблем – от гайморита до геморроя, извините. Многие старики в город и не ездят, так как ноги плохо ходят, я для них – единственное спасение! Да, я здесь одна, и что?! Я не говорю, что панацея от всего, но уж основные заболевания лечить могу, не отправляя пациентов в город. Они тоже меня об этом просят и, между прочим, ценят! В помощницах у меня одна лишь Анна Ильинична, а попросту тетя Нюра. Медсестра с опытом работы шестьдесят лет, самой-то ей под восемьдесят уже, но она сноровку не потеряла. Как она делает уколы, так это просто песня! Для тети Нюры нет плохих вен, да она и сама на глаз диагноз может поставить, если меня нет, и оказать первую помощь! Да что бы без меня здесь старики со старухами делали?! Меня давно в город звали, но я их бросить не могу, прикипела к ним душой.

– Мы вас ни в чем не обвиняем, – сказал Евгений, – и, по-моему, это вы искали встречи с нами.

– Да, да, да, простите! – поспешно согласилась Валерия. – Я просто сильно нервничаю в последнее время, и вот результат, самой лечиться надо от нервов, – перевела дух доктор. – Оставила я Петра Натановича у себя, а на следующий день он умер. Тут-то на меня и посыпались шишки, что надо было мне старика сразу в больницу отправлять, что я просмотрела острый инфаркт, а у меня ни по одному анализу инфаркт не проходил. А теперь меня хотят лишить диплома врача, лишить дела всей моей жизни.

Евгений выдержал паузу, которая говорила о том, что они очень сочувствуют Валерии Максимовне, затем спросил:

– А чем мы можем вам помочь? Мы никаких жалоб не подавали. Петр Натанович был старым человеком, и мне, если честно, все равно, от чего он умер, от сердца или от почек. И не доверять вашей компетенции у меня оснований нет, – успокоил ее Евгений.

– Помочь мне можете только вы, – судорожно вздохнула Валерия Максимовна и покосилась на Яну, – я бы хотела поговорить с вами наедине.

Яна усмехнулась, а Евгений быстро ответил:

– У меня от Яны секретов нет. Кроме того, она тоже медик и скорее вас поймет.

Яна приняла решительную позу, показывающую, что идти она никуда не собирается.