Иоанна Хмелевская - Корова царя небесного [Божественная корова] Страница 26

Всепоглощающая страсть едва не довела Элюню до полнейшего банкротства. Всецело отдавшись на волю чувств, играла она как последняя идиотка: ставки повышала и понижала в самые неподходящие моменты, удваивала без вдохновения, оставляла не то, что надо. Верх кретинизма — ей удалось не заметить каре, и лишь вмешательство милосердной судьбы позволило ей выиграть на это каре. А сколько прошляпила троек, масти и прочих благоприятных моментов — и не передать. Четвёртый раз отправилась за деньгами и с тревогой подумала: вот-вот кончатся наличные, а что там на кредитной карточке, не помнила. Ага, кажется, на неё перевела свой первый выигрыш, слава богу!

А потом вспомнила о виски.

Усаживаясь за автомат, девушка печально произнесла:

— Все говорит о том, что я стану алкоголичкой. Придётся! Эти автоматы любят виски, вы заметили? Правда, я пока ещё не определила, какую именно марку предпочитают. Что ж, придётся опять оставить здесь машину…

— А вы какую марку предпочитаете? — с улыбкой отозвался Стефан Барнич.

— Джек Дэниэлс. Но это я люблю, а вот за него не скажу.

И она кивнула на автомат, который, услышав о Джеке Дэниэлсе, явно обрадовался и немедленно выдал ей стрит. А Барнич подозвал официантку и заказал напиток для дамы.

— Тут у меня открытый счёт на дринки, так что проше не возникать! — решительно пресёк он робкие возражения девушки. — Не стану давать советы, но полагаю, он вот-вот начнёт платить. Разве что вы потрясающе невезучая, но этого я как-то до сих пор не заметил.

— Да, пожалуй, меня очень невезучей не назовёшь, — согласилась Элюня, с грустью подумав — будь она потрясающе невезучая в игре, глядишь, в любви бы больше повезло, это уж как пить дать. Вот сегодня проигрывает, и это сразу сказалось, ведь таким внимательным к ней он ещё не был.

Виски и каре появились одновременно. Ладно, раз козе смерть! И Элюня решила удвоить каре. Одно из двух: или сразу разбогатеет, или карета промчится мимо и появятся надежды на удачу в любви. И так хорошо, и эдак тоже, любой результат неплох. И, глотнув виски, девушка стукнула по кнопке повтора.

Вышло! Играла она по десяти, а выиграла так, словно ставила по двадцати. Все ещё надеясь на счастье в любви, она опять стукнула по кнопке повтора, и опять получилось!

— А может, у пани с печенью неладно? — услышала она за спиной голос знакомого по скачкам. — От болезни печени человек желтеет. Опомнитесь!

Вздрогнув, Элюня вернулась из мира мечтаний в грубую действительность, отказалась от намерения опять нажать повтор и перебросила восемьсот пунктов на свой кредит. Разбившая хрупкие мечты грубая реальность в лице знакомого по ипподрому наглядно продемонстрировала, что надеяться на любовь у неё нет ни малейших шансов.

Когда на её кредите уже набралось четыре тысячи пунктов, Стефан Барнич внезапно проявил к ней интерес. Элюня по-прежнему играла рассеянно, дублировала, что попадёт, правда, теперь уже по максимальной ставке. Постепенно игра увлекла её, она незаметно переключилась с сердечных переживаний на азартные, поглотила второе виски, не заметив этого, и вздрогнула от неожиданности, услышав голос своего предмета.

— Восхищён вашей отвагой и интуицией! — произнёс предмет так, что её всю обдало жаром. — Просто фантастика! А в жизни вы тоже так поступаете? И с таким же конечным результатом?

Выбитая из азартной колеи, Элюня вернулась к действительности. Глянула на свой кредит — четыре тысячи восемьсот, Езус-Мария, ведь это живые деньги! Довольно валять дурака, любовь любовью, а деньги — вот они, хватать их и смываться! Ну ладно, схватить-то она схватит, но смываться из казино не обязательно, ведь, как известно, надежда умирает последней…

По обыкновению постаравшись скрыть блаженство, охватившее все её естество при звуках любимого голоса, Элюня устремила на соседа взгляд нежной, беззащитной лани.

— Не знаю! — неуверенно произнесла она. — Пожалуй, насчёт отваги пан ошибается. Я ужасная трусиха, столько раз приходилось испытывать страх!

— Чего же вы боялись?

— Бугая, например! — доверчиво призналась девушка. — Разъярённый бык мчался прямо на меня, а я от страха просто окаменела! Экзаменов. Поезда. Ещё боюсь говорить перед публикой. А в раннем детстве меня испугало неведомое чудище, хотя мне оно ничего плохого не сделало. Да всего на свете боялась, даже собственной свадьбы.

— Вы замужем?

— Уже нет, мы развелись, — сообщила Элюня, вздохнув с облегчением, и вдруг спохватилась:

— А вы?

— Я уже тоже развёлся. В таком случае, вам просто невероятно везёт в игре. Таким пренебрегать нельзя, везучесть следует обязательно использовать.

— Как?

Стефан Барнич стукнул по кнопке максимальной ставки своего автомата, получил две пары, успешно удвоил их и только после этого повернулся к Элюне. Было на что посмотреть. Элюня выглядела восхитительно. Но Стефана Барнича в принципе привлекали миниатюрные выдроватые брюнетки, а не статные благодушные блондинки. Элюня была не в его вкусе, о чем, к счастью, — или к несчастью? — не знала. И все равно смотреть на неё было приятно. И не только смотреть, можно, пожалуй, иногда и попользоваться. Для разнообразия.

— Вам следует почаще бывать в казино, — посоветовал Стефан Барнич. — Выиграв в одном, надо отправляться в другое. Дворец культуры, Гранд-отель, Виктория… Золотое правило игрока — никогда не играть там, где выиграл накануне, посещать злачные места вперемежку. При вашей везучести есть все шансы ещё больше разбогатеть, даже если вы и сейчас не бедная. Дополнительные денежки никогда не лишние.

Элюня не стала возражать.

— А вы там бываете? — поинтересовалась она.

— Иногда. Гранд-отель, должен вас предупредить, это одни автоматы…

Не докончив, Барнич отвернулся и вновь занялся игрой, позабыв об Элюне. Вздохнув, она сгребла выигрыш и снова начала с нуля. Наверняка она была из породы везучих, ибо автомат принялся опять сыпать ей выигрыши, разрешал удваивать ставки и выдавал удачные сочетания, так что вскоре Элюня без особого труда приобрела ещё две тысячи. Увлёкшись игрой, хлебнула виски, и только после этого до неё дошло — уже третье. С укором она бросила соседу:

— Разве так можно? Вам непременно хочется, чтобы я спилась?

Тот возразил:

— Раз вы приходите сюда не так уж часто, а дома, насколько я понял, не пьёте, алкоголичкой вы не станете. А вот тот факт, что выигрывать виски помогает, не вызывает сомнения. Поскольку же у меня на сегодня нет больше дел, я охотно отвезу вас домой.

Услышав такое заявление, Элюня готова была упиться вдрызг. Молча кивнув, она предалась унаследованной от бабки страсти.

Появившийся на экране автомата в самом начале четвёртого виски большой покер не очень потряс девушку. Причём Элюня была ещё не пьяна. На экран смотрела без радости, напротив, с тоской. При такой колоссальной везучести приходилось примириться с потерей надежды на взаимность в любви. На всех фронтах выигрывать нельзя… Огребла очередные двести миллионов старыми, черт бы их побрал! Не нужны ей миллионы, ей нужен Стефан Барнич! Больше всего на свете.

Разумеется, он отвёз её домой, как и обещал. После очередного, теперь уже в рулетку, выигрыша, от которого Элюня совсем сникла. Надежда, несмотря на крепкое здоровье, все-таки помирала. Радикально упиться тоже не удалось, хотя и очень хотелось, наверное, слишком медленно цедила она проклятое виски и оставалась достаточно трезвой.

Итак, в два ночи Стефан Барнич отвёз Элюню домой и опять распростился у подъезда. Если бы Элюня была пьяной… а так у неё язык не повернулся пригласить его зайти на чаек. А она желала Стефана Барнича, желала всей собой, кожей, сердцем, когтями! Не задумываясь, выбросила бы в окно проклятые деньги, выигрыш, лишивший её надежды на счастье в любви.

Спать легла жутко несчастная, полная претензий к себе, к нему, ко всему свету. Первый раз в жизни её терзала самая настоящая страсть к мужчине, и когти этой страсти причиняли невыносимые мучения. Однако, к своему изумлению, спала Элюня отлично всю ночь. Может, потому, что всю ночь ей снился не любимый мужчина, а экран автомата…

Для получения своих ста злотых Агата придумала место встречи в небольшом кафе на Кручей, напротив Гранд-отеля. Её переполняло желание поболтать с подругой.

— Говорю тебе, не знаю, что и делать, — нервно говорила она Элюне. — Один богат, как не знаю кто, а другой мне страшно нравится. Я не Юстинка, та пустилась во все тяжкие, трех нашла и всех доит, уж не знаю, каким чудом ей удаётся удерживать между ними дистанцию, но богом клянусь, шесть каратов на её пальце видела собственными глазами, уж точно не с зубов, хотя она открыла частный кабинет. Как считаешь, что предпочесть, шесть каратов или мужика?

— Мужика, — не задумываясь, отвечала Элюня, руководствуясь собственным опытом актуальных сердечных переживаний.