Ирина Андросова - Бойфренд для няни Страница 26

— Давай начистоту. Я слышал, вы пригласили Ритку группу продвигать. Ты ж нормальный мужик! Зачем вам баба-продюсер? Нашли тоже Яну Рудковскую! Возьмите лучше меня. Я знаешь какой пробивной?

Ванька повел себя как настоящий друг. Он отцепил от своей гавайки волосатые пальцы Жорика и срезал интригана пространным ответом, давая понять, что в такие игры не играет.

— Потом это обсудим, идет? Сейчас надо решить, где парня искать, — сухо сказал Иван, направляясь к кухне, где уже расположилась Танька.

Но смутить Жорку было невозможно.

— А хотите прикол! — задорно подмигнул Шмулькин лыжам, стоящим в прихожей специально для общения. — В рамках политкорректности в США приняли закон, по которому взяточников следует называть «альтернативно зарабатывающие»! Правда, круто?

— Если ты выудил этот анекдот из Интернета для воскресного корпоратива на овощной базе, то клиенты не поймут, — выкрикнула Коровина, раскладывая на кухонном столе игрушечных лошадок, притащенных ей Светиком.

— Н-да, пожалуй, — согласился с подругой Жорик, следом за Иваном проходя на кухню. — Тогда вот еще. Говорят, Международный олимпийский комитет отказался внести преферанс в программу Олимпийских игр 2014 года. Какая-то сволочь донесла, что живущие в Сочи знают прикуп.

— Уже лучше, — одобрила я, наливая всем кофе.

— Мне молочка, три ложки сахару и размешать, — распорядился Шмуль, ленясь отодвинуть стул и втискивая свое тюленье тело в слишком узкое для него пространство между столом и сиденьем. — И бутербродик какой-нибудь сообрази, Рит, а то я проголодался.

Как всегда, когда выпадала возможность перекусить, Жорик становился невозмутим и благодушен. Даже если за секунду до того интрига, затеянная по отношению к гостеприимной хозяйке, с треском провалилась.

Когда все уселись за стол и придвинули к себе чашки с кофе, а Шмулькин еще и тарелку с бутербродами, я обвела друзей благодарным взглядом и приступила к делу.

— Люди, что бы вы подумали, если бы увидели вот эти фотографии в вещах девятилетнего мальчика, который не пришел ночевать домой, не объявился на следующий день и до сих пор бродит неизвестно где? — спросила я, раскладывая на столе снимки из Ромкиного тайника. При этом я косилась на Жорика, выпячивающего грудь и раздувающего для солидности щеки, набитые хлебом с сыром. Было заметно, что Жорик изо всех сил старается произвести благоприятное впечатление на потенциального работодателя, то есть на Ивана. Шмулькин прожевал, хлебнул кофе, окинул взглядом разложенный перед ним пасьянс и, не удержавшись в образе, шумно выдохнул, схватив в руки снимки. Перебирая фотографии, он цокал языком и приговаривал:

— Ой, оба хороши, не знаю прям, какой и лучше! Этот, — Жорик выставил перед собой снимок скандального адвоката Буйского в корсете с резинками, — прямо прима из театра Виктюка. Вон богемный какой, и чулки у него со стрелками.

— Да нет, Жор, он не у Виктюка работает. Он специализируется по другой части. Это известный адвокат Анатолий Буйский, — разочаровала я приятеля. — Покупает в бутиках дамские вещички, крутится в них перед зеркалом и потом несет назад, вроде как не подошли.

— Да, да, мы видели, как он принес сдавать потное платье, — подхватила Светик, заплетая синюю гриву розовой лошадки в тугую косу.

— Интересно, что бы сказали клиенты этого перца, если бы увидели своего адвоката в таком вот загадочном виде? — хмыкнула Танька, строя глазки Сероглазому королю.

А может, мне это только показалось? Во всяком случае, они переглянулись, как заговорщики.

— А вот этот, — указал Жорик на фотографию историка Смирнова в сером подряснике, — определенно чернокнижник. Плюньте в меня, если не так.

Я хотела плюнуть, чтобы неповадно было посягать на чужое место под солнцем, но сдержалась и вместо этого сказала:

— Не поверишь, Жор, этот — директор гуманитарной гимназии, преподает историю. Хотя и является по совместительству Магистром одного сомнительного общества любителей загробной жизни.

— Ух ты, как здорово! — обрадовалась Коровина, вырывая у приятеля снимки Антона Смирнова.

— Наш Ромка пошел кого-то из них шантажировать, — с гордостью за брата пояснила Светик.

— Н-да. Что ж вы удивляетесь, что парень пропал? — пожал плечами Шмуль. — Адвокат его чулком и придушил.

— Да нет, — не согласилась с Жориком Танька. — Двинул ваш Рома прямиком к историку, чтобы тот отсыпал парню немножечко денежек. И припугнул, что в противном случае учредителям гимназии станет известно, как их директор проводит свой досуг. А этот чародей мог спокойно сварить из парнишки приворотное зелье, добавив его вместо лягушонка.

— Магистр не чародей, он духов видит, — поправила я подругу. — Я на днях была в клубе, где собираются фанаты сериала «Проклятье графа Аскольда», так вот там…

— Ой, мамочки, обожаю Мару Рюмину в этом фильме! — завизжала впечатлительная Танька, не дав мне договорить.

— То есть как это обожаешь? — опешила я. — Ты же вроде «Доктора Хауса» любила?

Танька замялась, покраснела, хрустнула пальцами и смущенно ответила:

— Хауса, Рит, я смотрела только с тобой, а когда тебя не было, я плакала над судьбою графа Аскольда.

— Ты что, Тань, с ума сошла? Не могла смотреть то, что тебе нравится?

— А что сразу с ума-то сошла? — взвилась подруга. — Скажи еще, ты не делала брезгливое лицо, когда я смотрела по телику «Третий мистический»! Ты бы себя видела со стороны! Стоит мне только включить «Городские легенды» или «Тайные знаки», сделает такое лицо, будто она интеллектуальный гений, а я дура набитая. Тут хочешь — не хочешь приходится смотреть телеканал «Культура».

— Неужели у меня бывает умное лицо? Ладно, Тань, не сердись, — забормотала я, вспомнив, как надменно держался в шашлычной историк Смирнов и как неприятно мне было с ним в тот момент общаться.

— Ритуль, ты мне покажешь, где этот клуб находится, я тоже туда схожу! — взмолилась Танька, обрадованная, что ее не обвинили в дурном вкусе и полном отсутствии эстетического воспитания.

— Да пожалуйста, — откликнулась я, подходя к кухонному окну и увлекая за собой Коровину. — Видишь вон тот флигель?

Подруга вывернула шею и, углядев развлекательное заведение Мары Рюминой, торопливо кивнула:

— Вижу! Оно и есть «Аскольдова могила»? И там Магистром — этот высокий красавчик?

— Ага, и сегодня меня ждут там к двенадцати часам ночи, чтобы посвятить в члены клуба.

— А почему только тебя? — оскорбилась Коровина. — Я, может, тоже хочу в члены клуба. Я с тобой пойду, ладно, Рит? Обожаю все таинственное, мистическое и загадочное. Думаю, этот Магистр вполне может принести мальчишку в жертву прямо во время сеанса посвящения. Но мы с тобой сорвем его планы — выскочим из-за стола и спасем пацана.

— Да ну, я тебя умоляю, — скривился Жорик. — Нужен Магистру ваш пацан! Чулком парня придушили, точно вам говорю. Вы только посмотрите на рожу этого адвоката! Сразу видно, что он законченный извращенец. Ваш Рома принес трансвеститу Буйскому фотки, а тот рраз! Чулочек с ноги снял и придушил шантажиста.

— А я за жертвоприношение, — упрямилась Танька, держа перед собой фотографию историка Смирнова и восторженно вглядываясь в его серую фигуру. — Что хотите со мной делайте, но я прямо так и вижу, как этот ваш Рома лежит на столе в темной-претемной комнате, а вокруг горят свечи. Горят, значит, свечи, и музыка играет… Заунывная такая музыка. Мистическая.

Светик прижала к груди розовую лошадь с заплетенной в косу синей гривой, уткнулась в нее лицом и басом заревела.

— Хватит вам! — не выдержала я, усаживая малышку к себе на колени и целуя в пахнущий карамелькой затылок. — Ребенка напугали! Довольно болтать, надо что-то делать!

— А что теперь поделаешь? — искренне удивился Шмуль, косясь на подвесной шкафчик, в котором выстроились разнокалиберные бутылки со спиртным. — Куда ни кинь — по-любому выходит, что парню конец.