Дарья Телегина - Душные бандиты Страница 26

— И не надо! По крайней мере здесь! Не вы, а вас будут опознавать! — ляпнул Алексеев и тут же поправился: — В том смысле, что мы пригласим сходных с вами особ, свидетели глянут и скажут ну что-то типа: «Не… У той ноги длиннее были». Хотя это они как раз вряд ли скажут… Ну типа: «Ростом выше… Нос крючком». Ну не знаю, в общем, что они скажут… Договорились?

— Конечно! Во сколько подходить?

— Сидите дома в первой половине дня! Я за вами зайду. Так будет вернее, — ненавязчиво убеждал ее Петруха.

— Ладно. А как одеваться? Что-то особенное нужно?

— Быстро. Других критериев нет… Хотя… У вас есть что-нибудь этакое… — Алексеев начертал расплывчатые фигуры в воздухе. — Ну шляпа, длинный плащ…

— Кажется, нет, — нахмурилась Мария Даниловна. — Представьте себе, я была уверена, что было что-то такое… Но никак не могу найти… Должно быть, соседи сперли… Попадись мне эта советская власть!

— Да? — задумался Алексеев. — Хотя… поди найди плащ в Питере! Весь город в плащах… А в чем же тогда ходите? Мерзнете?

— Да я тут нашла у Петра Эриковича в шкафу… пиджачок такой стильный… Так понравился… Теплый и даже, как мне кажется, модный. Я, правда, не уверена…

— Ну хорошо! — оборвал ее опер. — До завтра. Будьте дома.

Мария Даниловна проводила гостя, заперла дверь, вымыла посуду и собралась в одиночестве и скуке провести оставшееся время. Несмотря на поздний час, спать ей не хотелось; она устроилась в кресле и собралась скоротать вечер за вязанием, но не могла найти ни спиц, ни начатой несколько дней назад варежки. Печально покачав головой, она выглянула в окно. На улице было темно и немноголюдно. Окна квартиры выходили на две стороны, и Сухова, перейдя в соседнюю комнату, внимательно осмотрела мрачный двор, тьма в котором не рассеивалась, несмотря на несколько освещенных окон флигеля.

«Пора! — пришло в голову ей. — Ну что, ты там, голубчик?» — Она заглянула в ванную, взгляд ее наткнулся на занавеску. Щелкнув выключателем, она поморщилась: свет не зажигался. «Лампочка, что ли, перегорела? — раздосадовалась Мария Даниловна. — Как некстати! Не то чтобы я боялась темноты… Или боюсь… Неприятно как-то…» Осветив коридор и прижав скамеечкой дверь в ванную, чтобы та не закрылась, Мария Даниловна вошла внутрь, решительно отдернула занавеску и с жалостью посмотрела на труп. «Ох, бедолага! — мысленно вздохнула она. — Кабы я заранее к твоему погребению готовилась… Ну где, скажи ты мне, я за пару часов в этом проклятом городе разыщу натровый щелок? А без него… как без рук… Да… Ну ничего… Песочек тоже подойдет… Где-то я видела? А, тут же, во дворе! Вряд ли они за семьдесят-то дней такую гору уберут… К тому же, может, ты и раньше до кондиции дойдешь… Климат-то иной… Как процесс пойдет? Вот на тебе и узнаем… А за это время я все остальное необходимое прикуплю… Чем заполнить тебя — найдем, это самое простое… Внутренности не нужно будет в канопы упаковывать, раз уж мы с тобой договорились, что по третьему разряду… Редька — штука крепкая, все разъест… Будешь пуст, как пузырь… Вот… Так что остаются амулеты — ну, это за мной, будь уверен… Маски, пектораль — все будет… А бинтов-то сколько же на тебя уйдет? — Она в задумчивости воззрилась на покойника. — Ладно. В путь. Надеюсь, что душа Ба вовремя прилетит к тебе и ты не заблудишься в Дуате, найдешь дорогу в Великий Чертог Двух Истин… Вряд ли при своей грешной жизни ты выучил все нужные заклинания… Без меня тебе не избежать опасностей в том пути… Ничего, я все тебе положу… все подготовлю… позабочусь…»

Пенсионерка Сухова легко подняла убитого, взяв его на обе руки, как спящего младенца, и, чинно шагая, медленно вышла из квартиры и осторожно спустилась вниз. Несмотря на темноту во дворе, она хорошо все видела. Бережно опустив ношу на землю, Мария Даниловна на удивление быстро вырыла руками с краю песочной кучи достаточного объема нору, погрузила в нее усопшего и тщательно забросала его песком — так, что он оказывался в самой глубине песчаной горы, едва заметно передвинутой…

С чувством выполненного долга она вернулась домой и заснула.

…Откуда-то спереди пахнуло водой, и Мария Даниловна вышла на берег. Перед ней расстилалась гладь широкой реки.

Стояла чудесная ночь. Было тихо. Слегка разрезав неподвижные воды и прошуршав по песчаной кромке, длинная и узкая лодка уткнулась в берег у самых ног пенсионерки Суховой.

Веселый негр, окинув ее взглядом, очень быстро произнес:

— Эй-мэм-ну-что-будем-ехать-на-тот-берег-или-нет?

«Интересно, будем или нет?» — задалась вопросом пожилая женщина.

Она в раздумье почесала голову и неуверенно кивнула:

— Ну давай, будем…

Она заняла место; легко оттолкнувшись, негр направил лодку в темноту. Мария Даниловна удивленно озиралась вокруг, но ничего не видела. Негру же, напротив, не хотелось молчать:

— Мэм-неплохая-погода-стоит-сегодня?

— Не так ли, — согласилась Сухова.

Озадаченный ее ответом, собеседник на некоторое время притих, затем спросил:

— Надолго-к-нам-мэм?

Озадаченная в свою очередь его вопросом, она уточнила:

— А куда — к вам?

— К нам… в город… — он широко улыбнулся, обнажив два ряда блестящих белых зубов, и, приблизив свое лицо почти вплотную, тихо произнес:

— В Город… Ме-е-ертвых!!!

Одновременно с этими словами нос лодки уткнулся в песок. Мария Даниловна испуганно обернулась. В лунном свете над пустыней возвышались огромные пирамиды, ниже вершин каждой из которых светился глаз. Все видимое пространство вокруг было странно-зеленого цвета, хотя иных источников освещения, кроме самой обычной, привычной луны, пенсионерка Сухова не обнаружила.

Со всех сторон вдруг выскочили веселые египтяне в разноцветных маленьких бумажных колпачках и, осыпая ее серпантином, дудели во всякие дудочки и свистелки. На все голоса они кричали ей, приветливо и зазывно размахивая руками:

— Добро пожаловать в Город Мертвых!

Прямо перед путешественницей возникла многолюдная толпа с бенгальскими огнями, фонариками и огромными, ярко-желтыми тыквами, почему-то без уже ставших привычными вырезанных в них отверстий для глаз… Над толпой возвышался колоссальных размеров плакат: «Happy Birthday!»

— А у кого день рождения? — вгляделась Мария Даниловна в веселые лица, ища виновника торжества, на секунду забывшая о мрачности окружающей ее обстановки и приготовившаяся подключиться ко всеобщему празднику. Все смотрели на нее, кивали, улыбались, подмигивали…

«Хм… Как сообщить им, что они меня с кем-то спутали? Разве у меня сегодня день рождения?» — подумала она.

К ней подскочил человек, одетый в штанишки Микки-Мауса и с головой шакала:

— Хай! Поздравляю! Ты сегодня родилась у нас, в Городе Мертвых… Присоединяйся к вечеринке!

Перед не успевшей опомниться пожилой женщиной проплыл большой торт, покрытый глазурью, украшенный множеством свечек и ярко горящими бенгальскими огнями. Мария Даниловна нахмурилась, пытаясь сосчитать свечи, но постоянно сбивалась и начинала сначала. Взгляд ее опустился чуть ниже, и она с ужасом увидела, что каждая свечка воткнута не в аппетитное безе, как показалось ей сначала, а в человеческий череп… Торт на глазах увеличивался в размерах, черепа были уже размером с настоящую человеческую голову, и в каждой пустой глазнице загорелся огромный зеленый глаз, пронзающий ее наводящими страх лучами…

Микки-Шакал, ткнув себя в грудь большим пальцем, весело продолжал:

— Я — Анубис. Я покажу тебе, как здесь прекрасно! Пойдем за мной! — Он схватил ее за руку и увлек куда-то.

Они оказались перед каменными вратами, охраняемыми двумя чудовищами. Мария Даниловна вздрогнула и резко отстранилась, почти столкнувшись с ними.

— Боишься? — усмехнулся Анубис. — Наплюй! Это так, туристов гонять, нечего зря шастать… Вон этот — забыла? Я напомню… Ну короче, который со змеиной головой — Нехебкау, а тот, что с волчьей, — Упуаут… Привратнички-с!

— Я… Я, кажется, должна им что-то сказать? — залепетала Мария Даниловна. — Это… Ну как его… О великий владыка Дуата Осирис! Я пришел, то есть пришла, обрести блажен…

— А, да брось ты! — засмеялся Анубис. — Так давно к нам никто не приходил… Они уже сами забыли, что ты им должна сказать… Пропустите, это со мной! — властно выкрикнул он. Ворота остались неподвижными. — Во блин, опять заело! — разозлился Анубис и, достав кредитную карточку, умело просунул ее в щель возле замка. Раздался щелчок, створки медленно, но верно поползли в разные стороны. Пенсионерка Сухова украдкой засунула шпильку обратно в прическу, — второй из известных ей понаслышке способов проникновения внутрь при отсутствии ключа не пришлось даже предлагать…

За воротами они сели в маленький белый автомобиль, который что-то напоминал Марии Даниловне. Оглянувшись, она увидела за сиденьями сумку с клюшками для гольфа. Не успев даже четко сформулировать в сознании мелькнувшую смутную догадку, она ощутила какое-то неудобство. Привстав, Сухова обнаружила, что пренеприятнейшим образом приклеилась к сиденью посредством выплюнутой кем-то жевательной резинки. Она собралась было расстроиться, но отвлеклась, машинально запихнув в рот огромную горсть горячего еще попкорна, сунутого ей только что кем-то, исчезнувшим так стремительно и не успевшим остаться у нее в памяти…