Татьяна Луганцева - Сто грамм для белочки Страница 27

– Охотно верю твоему опыту, но Петра Натановича не могли вот так взять и убить! Не тот он был человек, понимаешь? Абсолютно неконфликтный и не злобный, он не имел врагов.

– Ага, и обливал незнакомых людей помоями! Это у него что, такой ритуал посвящения в круг своих друзей? – возмутилась Яна.

– Он спутал вас с ворами, – заступился за Петра Евгений.

– Так, может, он часто путал? – предположила Яна.

– И из-за этого его убили?! Бред! Петр Натанович всю жизнь жил здесь, и почему-то только сейчас кому-то понадобилось его убивать!

– Может, какому-то приезжему, который знал о вашем Натановиче нечто неприглядное…

– А кто к нам приехал? – спросил Евгений и сам же ответил: – Только вы…

– Ага, ты еще Илью обвини, что он убил старика за то, что тот облил его помоями! Или меня! Невеста Штольберга – маньячка! Получишь орден за спасение Чехии от кровожадной убийцы. Слава богу, хоть Арина с Сергеем в это время сидели в плену у местных бандитов, но об этом власти особо не распространяются!

– Я этого не говорил. Ну и фантазия у тебя! Я ответил на твое предположение, что убить Петра Натановича могли приезжие, – сказал Женя, вставая со скамейки и подавая Яне руку. – Пошли, я помогу тебе спуститься на твоих ходулях, учти, это – комплимент.

– Слушай, а зачем мы ссоримся? Валерия Максимовна – очень странная особа, может, никто его и не убивал? Это она так думает! – сказала Яна, которой не хотелось чернить память покойного.

– Человек сам просит об эксгумации, а результат может подтвердить еще раз ее профессиональную ошибку, – ответил Евгений. – К тому же я действительно слышал от своих стариков, то есть Петра Натановича, царствие ему небесное, и Инессы Филипповны, что у нас в поселке врач добрый, внимательный и хороший специалист. У меня зимой спину прихватило, старая травма, так Инесса Филипповна все уши прожужжала, чтобы я к Валерии сходил, а мне все некогда было. Всё! Я принял решение, дам ей разрешение на эксгумацию. Петр Натанович был бы не против, если бы это могло помочь хорошему человеку. Кроме того, он был неверующим… Надеюсь, он простит, что мы его потревожили.

– И если есть хоть один шанс из ста доказать, что Петра Натановича убили, то нужно наказать его убийцу, – откликнулась Яна. – Я думаю, ты принял верное решение.

– Я тоже так думаю, поэтому сейчас мы зайдем в магазин, купим бутылку шампанского, торт, фрукты и пойдем к Валерии Максимовне в гости.

– Так быстро? – спросила Яна.

– А чего тянуть? Мы направляемся с доброй вестью, – отмахнулся Евгений и тут же нахмурился: – Надеюсь, Инесса Филипповна проведет поминки без нас?

– Она хваткая женщина. Думаю, справится, – кивнула Яна. – Тем более что мы сейчас для Петра Натановича делаем доброе дело. Я имею в виду не то, что мы собираемся беднягу повторно потрошить и ворошить его могилу, а возможно, докажем, что его убили. Убийца-то уже расслабился, сделал свое черное дело и думает, что пронесло. Ан нет!

Евгений покосился на Яну.

– А тебя никто никогда не хотел убить?

– Что за вопрос? Меня все любят! Не нравлюсь я исключительно плохим людям, им я не даю покоя, это точно! – Яна явно пребывала в прекрасном расположении духа.

– Странно, а Карлу Штольбергу за что досталось? – спросил Женя. – Насколько мне известно, он – хороший человек.

– Он раньше был бабником.

– Понятно. И теперь ты ему мстишь?

– Не специально! И вообще, почему ты завел разговор о нем? – спросила Яна.

– Он звонил мне и спрашивал, как ты. Карл беспокоится, как прошла наша встреча и все такое…

– Что же ты мне раньше не сказал? – вспыхнула Яна.

– Вот говорю, не стану же я отчитываться об этом разговоре на кладбище? Да ты не беспокойся, я сказал, что все хорошо, что ты с друзьями отдыхаешь. Я не стал говорить, что тебе пока нельзя выезжать отсюда. Что ты ввязалась в какую-то историю с кражей огромного алмаза и так далее.

– Вот и молодец! – обрадовалась Яна. – Я тоже не всегда расстраиваю Штольберга, то есть не всегда говорю ему правду.

– А в твоем случае говорить правду и расстроить – это одно и то же? – прищурился Евгений.

– Фактически да. Только ты не прав, я никуда не ввязывалась. Этот бандит сам толкнул мне раков!

– Почему именно тебе?

– Я откуда знаю?! Может, я такая видная и заметная, меня было легко запомнить, чтобы потом потребовать камень? – предположила Яна, любуясь местными красотами.

Не давала ей покоя лишь одна мысль, что в последнее время она только и делает, что оскверняет память умерших людей, начиная от великого путешественника и ученого и заканчивая скромным слугой. Была ли между ними связь – вот в чем вопрос.

Глава 16

Даже похороны не смогли настроить Яну на пессимистичный лад. Они с Женей постепенно приближались к поселку, вокруг раскинулись казавшиеся бескрайними луга с сочной травой, росли ромашки, васильки, лаванда, зверобой, колокольчики и еще множество милых полевых растений, названия которых Яна не знала, но с удовольствием бы собрала букет. Перегревшиеся от солнца кузнечики оглушали своими трелями. Легкие бабочки и озабоченные неторопливые шмели летали от цветка к цветку, совершенно не боясь людей, мирно шагающих мимо них.

– Поля не засеяны, – взглядом агронома окинула окрестности Яна.

Евгений хохотнул.

– Не все же идет под пшеницу. У местных жителей много скота, и эти луга – главный источник сена на зиму.

Яна некоторое время шла молча, о чем-то задумавшись. Она очень устала не столько от дел и длительных переходов, сколько от изнуряющего, палящего солнца. Непривычно ей было в таком климате, не прошел еще период акклиматизации.

– Знаешь, о чем я подумала? – вдруг спросила она у Жени.

– Я не телепат, – откликнулся он.

– Что я как-то неудачно сюда приехала.

– Ты о чем?

– Если Валерия Максимовна помогала, вернее, пыталась помочь и живым, и мертвым, то я действую как ее антипод. Приношу вред и живым, и мертвым. То, что я доставала многих живых, – это давнишняя история, а вот до мертвых дорвалась с таким размахом впервые. В день приезда разбила урну с прахом вашего ученого, теперь вот уже Петра Натановича эксгумировать будут…

– Это совпадение, – отмахнулся Женя, сдерживая улыбку.

– Хорошенькое совпадение… Кстати, что будет с урной этого Владимира Адольфовича Кудрявцева? – поинтересовалась Яна.

– По тем черепкам, которые удалось собрать, местные мастера из фирмы «Рога и копыта», не смейся, отольют новую тару из металла. Туда положат то, что удалось отождествить с прахом, и урна будет водворена на свое законное место, не волнуйся, – ответил Евгений. – Да и Петр Натанович без погребения не останется, в землю же и вернется, так что сильно не переживай. Что-что, а мертвых мы не потревожили, им глубоко наплевать на наши телодвижения.

– Думаю, что и ты – неверующий, – подвела итог его речи Яна и переспросила: – Фирма «Рога и копыта»?

– Так точно. Хозяева – два брата – большие поклонники творчества Ильфа и Петрова.

– Их не привлекли за плагиат? – удивилась Яна.

– В этой глуши? Кому это надо, Яна? Я тебя умоляю! А потом, что здесь плохого? Пусть живет творчество.

– Да я не против… если они могут помочь, тем более…

– Так что знай: в этом маленьком российском городке есть фирма «Рога и копыта», и работает она с металлом. Большие мастера ребята! Делают все – от булавки до кованой ограды, от которой глаз будет не отвести.

– Ага, а в далеком Рио-де-Жанейро даже есть памятник Остапу Бендеру, – согласилась Яна, ничего не имеющая против фирмы «Рога и копыта».

Они зашли в самый крупный магазин в городке и накупили различных продуктов в неприлично большом количестве для трех человек и на очень большую сумму, которую Евгений, не дрогнув, заплатил.

– Я что-то проголодался, – пояснил он.

– А прилично есть… то есть утолять голод на поминках? – поинтересовалась Яна, тоже чувствуя голодные спазмы.

– А почему нет? Хороший был человек – хорошо его и помянем! Кроме того, мы идем не совсем на поминки, – в миг развеял все ее сомнения Женя.

В магазине все его знали, улыбались и здоровались, на Яну же смотрели настороженно и недоуменно. Да, она мало походила на девушку Евгения Виолетту, но ее это даже радовало, если вспомнить, на кого была похожа его невеста.

– Ты знаешь, куда идти? – спросила Яна, когда они вышли из магазина.

– Ты думаешь, здесь много улиц? Это не Москва и не Нью-Йорк, – ответил Женя, размашисто шагая вдоль белых домиков с металлическими крышами. Вокруг домов были разбиты палисадники с садовыми цветами, а позади торчали ботва картошки, кустики зелень «к столу», огромные листы бахчевых, светились инопланетными кораблями парники для экзотических бананов и ананасов. Что там говорить: наш человек не может без огорода и урожая, собранного своими руками. Народ в общей массе не понимает расточительности иностранцев, засеивающих свою землю газонной травой или мелким клевером и раз в неделю проходящихся по траве газонокосилкой. А как же изматывающий труд на грядках?! Посеять, сто раз прополоть, двести раз полить, триста раз понервничать из-за плохой погоды, затем собрать урожай в три помидорины и радоваться до слез. У русского человека земля должна приносить пользу, то есть то, что можно съесть, а огромные площади «матушки-земли – кормилицы нашей», засеянной жесткой, короткой травкой, на которой даже сорняки не растут, вызывают лишь раздражение и непонимание. Так могут поступать только форменные лентяи.