Ирина Потанина - Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей Страница 27

— А кто же тогда те, очень богатые? — не удержалась от маленькой провокации я.

— Не знаю, не встречал. Но они наверняка есть. Должны быть, по крайней мере… Для компенсации. А может, и нет… Не знаю.

Я улыбнулась. Вадик, как всякая увлекающаяся натура, частенько страдал внутренней противоречивостью монологов.

— Понимаешь, в Германии я считаюсь человеком среднего достатка. Даже немного ниже среднего. Здесь же, прослышав о благах, коими я там располагаю, меня принимают за миллионера. Согласен, у вас сейчас тоже вырисовалась некая группка людей, которые строят из себя буржуа. Не будем даже принимать во внимание те методы, которыми они добились успеха…

Я уже пять минут, как ждала паузы в Вадькином монологе, дабы перевести разговор в нужное мне русло. Как и в далекие времена юности, я умудрялась легкомысленно влюбляться в Вадика в начале встречи и навсегда разлюблять его уже к концу разговора. Ни о каком флирте и даже просто длительном дружеском общении уже и речи быть не могло.

«Господи, да мне памятник надо поставить. Как это я умудрилась прожить целых полгода с таким занудой? Возможно, в те времена у меня было больше времени и нервов.»

— Мало просто обладать чем-то, нужно быть уверенным в том, что это обладание не эфемерно и не сиюсекундно! — продолжал Вадик. — А здесь… Сильный, подлый и наглый абсолютно безнаказанно жрет слабого, которому совершенно не у кого искать справедливости. Ни в чем нельзя быть уверенным. Нет, эта страна не для меня… Нормальных людей попросту надо отсюда эвакуировать. Понимаешь?

— Чем ты и решил здесь заняться, — ловко ввернула я, переключая Вадима на нужную мне тему.

— В каком смысле? — живо отреагировал Вадик.

— В прямом. Я, знаешь ли, узнала о твоем пребывании здесь от Валерии.

— От Лерушки? Вы знакомы? — Вадим широко улыбнулся, но мелькнувшая в его глазах паника не укрылась от меня, — Редкой доброты девушка. Очень мне помогла. Да и продолжает помогать, собственно.

— Давай будем откровенны, — я в очередной раз глянула на часы, — Я пришла предупредить тебя. Не люблю, когда на близких мне людях наживаются. Валерия и её молодой человек попросту раскручивают тебя на деньги. Женщины, демонстрируемые тебе на фото, в жизни выглядят совершенно по-другому. Некоторых из них даже не существует.

— Но, позволь, ведь я могу настоять на личной встрече с любой из них. Я ж не говорил, что собираюсь жениться заочно…

— Платишь ты за что? За доступ к информации. Какая Кошке, собственно, разница, найдешь ли ты себе невесту на самом деле. Наоборот, ей выгодно затянуть процесс поиска, дабы заработать побольше, подсовывая тебе всё новые варианты, за дополнительную плату, разумеется.

— Забавно, что я тоже мысленно величаю Валерию Кошкой, — безэмоционально вставил Вадим.

— Я случайно услышала о том, как она «разводит» некоего иностранца, — стараясь не сбиться с мысли, продолжила я, — И, честно говоря, даже поаплодировала её успехам. Мол, так этому клятому буржую и надо. Будет знать, как наших женщин за товар принимать. А потом выяснилось, что этот буржуй — ты. Не могла же я не раскрыть тебе глаза. А во время вашей переписки по интернету ты вообще был обут, как последний дурак. Знаешь, сколько иностранцев одновременно оплачивали в тот месяц курсы немецкого языка для Валерии? Да она давно бы уже шпрехала лучше любого фашиста, если бы действительно на учебу эти деньги тратила.

Я, не отрываясь, смотрела на Вадима. Сильно расстроенным он не выглядел. Первая часть моего заранее продуманного монолога подошла к концу, теперь нужно было переходить ко второй, значительно более приятной.

— Теперь так, — продолжила я, — Как ни тяжело мне это было сделать — всё-таки о друзьях такие вещи рассказывать грустно — но я тебе открыла всю правду. Взамен я прошу у тебя всего одну вещь.

На лице Вадима, впервые за последние три минуты, отразилась заинтересованность.

— Какую именно?

— Сделай, пожалуйста, так, чтобы Валерия не заметила твоего изменившегося отношения. Да и вообще, не суди её строго. Пойми, у многих наших женщин просто нет другого выхода. Детей ведь надо как-то кормить? А для вас, иностранцев, те самые потраченные на обаятельную знакомую по переписке деньги — это копейки. Она, в общем-то, не хотела никого обманывать. Просто у неё была тяжелая жизнь. Не держи на неё зла.

Конечно, я слегка преувеличивала праведность Кошки, но сейчас цель оправдывала средства. Мне было очень важно обелить Валерию в глазах Вадима.

— Это и есть твоя просьба? — Вадим выжидательно заглянул мне в глаза. Я кивнула. — Надо же, — Вадька не отводил взгляда, — Годы летят как-то мимо тебя, Котя. Ты всё не взрослеешь. Всё тебе подавай идеальную систему, где и волки сыты и овцы целы. Ты неисправимая идеалистка… Впрочем, Валерию я действительно не осуждаю. Тем более, что о чем-то подобном я догадывался и ранее.

— Зачем же тогда? — неопределенно спросила я. Вадька понял вопрос, и с видом человека, решившегося открыть тайну, принялся шарить по карманам пиджака.

— Где же они подевались… А, вот, — Вадим протянул мне немного помятую фотографию, — Никому в этой стране не показывал, а тебе вот, даю. Цени.

— Ценю, — просто ответила я, улыбаясь в ответ приветливо машущей рукой Линке и чернявому мальчику, очень похожему на Вадима.

— Фотография сделана за два дня до моего отъезда сюда, — прокомментировал Вадик.

— Значит? — за долгие годы его отсутствия я уже слегка отвыкла общаться полутонами и не всегда была уверена, что правильно понимаю его намеки.

— Значит, я счастливый семьянин, вовсе не собирающийся жениться снова. Увы, хоть ты и отказываешься признавать такой порядок вещей, но в этой жизни все используют друг друга. Всё в этом мире взаимно. Я точно так же обманывал Кошку, как и она меня. Знаешь ли, наглая эксплуатация в одностороннем порядке встречается очень редко.

Я ошарашено вылупилась на первого бывшего мужа. Вот уж, чего я в нем никак не подозревала, так это потребительского отношения к людям. Кроме того, известие о том, что в семье у Вадика все в порядке, совершенно не пришлось мне по душе.

«Если он порядочный семьянин, то как же, спрашивается, его в укрощении Жорика использовать? Не согласится ведь Вадим и будет прав. Эх, только нашла подходящую кандидатуру…»

«Подожди, ты же уже сочла его занудой и снова вычеркнула из личной жизни…»

«Я шутила. Конечно же, на самом деле я все еще собиралась привлекать Вадьку к отмщению Георгию…»

Картинка с вручаемым мне Вадимом сумасшедше красивым букетом роз никак не выходила из головы.

«В конце концов, это же МОЙ Вадик. Почему, когда он мне нужен, я должна думать о какой-то новой его семье?» — деловито сообщал мне кто-то из самых глубин подсознания. Обитающие там в глубинах сущности всегда отличались некоторой грубостью и эгоизмом. Обычно я старалась не слушаться их и тщательно скрывала от собственной совести их наличие.

Да, да, — Вадик, между тем, продолжал говорить о своем, — Не удивляйся. Мне просто нужен был официальный повод приехать в родной город. У меня здесь дела. А безвизовый въезд на родную Родину чреват иностранцам многими неприятностями. Конечно же, я с радостью подтвердил Валерии собственную платежеспособность, когда она попросила. Взамен я получил вызов, официальную причину пребывания и массу приятных минут. Так что еще не известно, кто кого «развел».

— Что ж это за дела такие, ради которых нужно целый месяц платить кучу денег и усердно делать вид, что собираешься жениться?

— С литературой это никак не связано, — мягко ответил Вадик, намекая на то, что я своим вопросом слегка вылезла за рамки дозволенного.

— Ты прав, какая мне разница, — легко смирилась я. Сейчас меня занимали вопросы поважнее Вадимовских дел.

— В любом случае, Коть, я растроган твоей преданностью и попытками помочь мне. Спасибо.

— Не за что, обращайся. Надеюсь, если что, ты отплатишь мне тем же.

— Дай бог, чтоб не пришлось, — серьезно ответил Вадим.

На том и распрощались. Вадик проводил меня до машины, не уставая говорить. На этот раз его сумасшедшая тирада была посвящена крайней степени приятного удивления, испытанной им от целей моего визита.

— Ведь кто я тебе?! — вновь разгорячившись, твердил Вадим, и даже отчаянно жестикулировал для большей убедительности, — Один из тысячи друзей юности, мимолетный участник бесконечной вереницы мужей… А ведь пришла помочь! Тут ближайшие соратники под самым носом козни строят, а ты, хоть и не виделись столько лет…

— Может, именно поэтому? — мне порядком надоели эти возвышенные вздохи.

— Потому, что не виделись? — Вадька довольно хмыкнул, — Красиво. Хочешь сказать, чем реже встречаемся мы с человеком, тем больше нежных чувств к нему испытываем? А что, — Вадик снова завелся, — Вполне правдоподобно. Не зря же самая возвышенная любовь обычно бывает только к светлым, вымышленным образам, а самая честная преданность — эфемерным идеям, с которыми никогда на практике не сталкивался… Один корейский футбольный фанатик даже совершил акт самосожжения, чтобы, став призраком, помогать своей сборной. Твоя теория имеет полное право на существование.