Дарья Донцова - Фэн-шуй без тормозов Страница 27

Девочка снова кивнула.

– И не просите! – отрезала Кондратьева и сделала шаг вперед.

Но от дамы оказалось непросто избавиться.

– Вы же сама мать! – судорожно зашептала она. – Поймите меня: Ксюшенька замечательная девочка, отличница, послушная, умная, талантливая, но слегка странная! Не такая, как все, особенная!

Зина бросила взгляд на девочку, молча стоявшую около матери, и испытала прилив жалости. Похоже, Ксения учится в специализированной школе для не совсем нормальных детей. Девочка и впрямь, мягко говоря, странная. Покачивается из стороны в сторону, не моргая глядит поверх толпы.

– У нее сегодня день рождения, – продолжала дама. – Пожалуйста, не откажите!

– Попросите администратора, – посоветовала Кондратьева.

– Уже ходила к ней, – простонала тетка. – Такая жирная носорожина! Я умоляла ее, просила, говорила про день рождения и мечту талантливого ребенка. Нет, и все! Наверное, надо было денег предложить. Но вокруг нее толпа народу, не могу же я ей тысячу евро прилюдно совать. Хоть бы в сторонку отошла…

– Сколько вы собрались заплатить? – обалдела Зина.

– Тысячу евро. Мало? Могу дать полторы.

– Давайте, – моментально решила Зинаида. – Но прикажите Ксении слушаться меня. И в студию, как гостя, я ее не возьму. Речь в передаче пойдет о питании для малышей.

– Вот счастье-то! – чуть не заплакала женщина, расстегивая пафосную сумку. – Держите деньги. Спасибо! Спасибо вам огромное! Ксюня, твоя мечта сбылась! Я же тебе говорила: в день рождения случаются чудеса. Ступай с тетей и слушайся ее, как меня, иначе не попадешь на съемку.

Девочка схватила Зину за руку, и Кондратьева вздрогнула: ладонь «доченьки» напоминала полуразмороженный куриный окорочок. Она была липкая и холодная.

Глава 17

Ксения покорно шла с Зинаидой. Никакой радости, восторга от предстоящего посещения студии она не выказывала. Кондратьева подумала, что элегантная мамаша напоила доченьку успокоительным, и пожалела, что никто не угостил им же малышей, которые, как тараканы, пытались разбежаться в разные стороны.

Толстуха Лариса усадила гостей в гримерке, дети мгновенно начали орать и носиться по комнате, у Зинаиды заболела голова, и она нашла способ временно избавиться от спиногрызов. За Ксюшу Кондратьева не волновалась, та тупо сидела на диване.

Собеседница замолчала и выжидательно уставилась на меня.

– Дальше что? – в нетерпении спросила я.

Зина чихнула и ответила:

– А ничего! Главный гость прямо в студии от инфаркта умер, я не понадобилась. То-то шуму было! Думаю, в ближайшее время Полину не турнут с программы, хотя собирались шоу прикрывать. Интересно, кто ей ворожит? Держат и держат в эфире.

– Если рейтинг высокий, то ведущая никуда не денется, – снисходительно пояснила я.

Зинаида усмехнулась.

– Ну я-то теперь в телекухне тоже кое-что понимаю. Яценко, конечно, шикарно выглядит, но возраст-то поджимает. Наверное, с олигархом живет, он ее болтовню спонсирует. Да только, если рейтинг упадет, никто ей не поможет!

– Вернемся к Ксении, – вздохнула я. – Ты отдала ее матери?

– Нет, себе оставила… – съязвила Зина. – Вот уж глупый вопрос! Вывела за охрану. Тетки той богатенькой, правда, не увидела и велела Ксюше мать у окна ждать. Девчонка, конечно, с прибабахом – туда-сюда сходила и никаких эмоций. Ну точно больная, психическая. Я про таких слышала, они с людьми не общаются. Инфекция называется… от… оут… что-то вроде спортивного термина…

– Если ты имеешь в виду аутизм, то этот недуг ни в коей мере не заразен, и дети, страдающие им, никогда не возьмут незнакомого человека за руку – они избегают тактильных контактов даже с самыми близкими людьми, – пояснила я.

– Я не разбираюсь в болезнях, – равнодушно заметила Зинаида, – я актриса.

– Можешь подробно описать внешность матери Ксении?

Студентка сдвинула брови.

– Рост средний, может, она чуть повыше меня, лет ей… не скажу точно… но, думаю, к сорока. За собой следит, оттого и моложе смотрится, только есть приметы времени, их ботоксом не убрать – морщины на шее! Волосы красивые, темные, вьются. Наверное, она в дорогой салон ходит.

– Ты способна определить стоимость прически? – с недоверием перебила я.

– Конечно, – с превосходством заявила Зина. – Вот ты, например, заглядываешь раз в два месяца в парикмахерскую за углом. Укладку ежедневно не делаешь, масками, специальными обертываниями и разными дорогими средствами не пользуешься. Вымоешь голову, феном на нее подуешь, и готово. Поэтому у тебя волосы забором торчат и блеска не имеют. Учти, красивая укладка молодит!

– Спасибо, – кивнула я, – непременно учту. Но давай обсудим внешность матери Ксении.

– Глаза карие, – методично завела Зина, – она их подчеркивает стрелками и тенями. Губы ярко намазаны, кожа смуглая то ли от природы, то ли тон наложила, между бровями родинка.

Кондратьева говорила и говорила, а мне в голову неожиданно пришло невероятное предположение. Но проверить его стоило. Сумка «Марго» очень дорогая, навряд ли в Москве большое количество женщин имеет их.

– Если покажу тебе фото, узнаешь даму? – спросила я, когда недоучившаяся актриса замолкла.

– Да, – ответила Зина.

Я открыла сумку, вынула снимок Кати с Олегом и положила на стол.

– Похожа?

– Нет! – безапелляционно заявила Кондратьева. – Эта одета иначе, волосы не так уложены, да и лицо не то. И сумка… Вот уж странность!

– «Марго», – констатировала я, – дорогая винтажная вещь, как у матери Ксюши.

– Но она другая! – протянула студентка.

– Не «Марго»? – растерялась я. – На мой взгляд, очень похожа, я видела в журнале подобную.

Зинаида ткнула пальцем в снимок.

– Здесь застежка «змея», а у той женщины, что на шоу дочь привела, была «жаба».

– Извини, не понимаю!

Зинаида оперлась на стол.

– Ты в моде разбираешься?

– Так же, как в парикмахерских, – призналась я. – С одной стороны, люблю красивые вещи, мне нравятся, например, туфли на шпильках, с другой – не стану их носить каждый день, это неудобно. А еще хорошо понимаю, что пошив и продажа одежды и обуви – это бизнес, в котором крутятся миллиарды тугриков, кто-то очень неплохо зарабатывает на желании мужчин и женщин выглядеть шикарно: глянцевые журналы, производители аксессуаров, драгоценностей… Многие люди попадают в зависимость от красивых картинок, ну и получается цепная реакция: хочу быть такой, как эта манекенщица на фото, покупаю платье, туфли, делаю прическу, приобретаю необходимую косметику, да еще маникюр-педикюр – сумка – серьги – браслет. Если фигура нестандартная – бегом в фитнес-клуб и садимся на диету. Раз начав, невозможно остановиться. Представляешь, сколько может заработать фирма, объявив: в этом сезоне носим синий цвет? Армия дурочек выбросит красные платья и ринется в магазины. Но я не куплюсь на рекламу, если модный оттенок мне не идет. Спокойно отправлюсь на работу в прежней одежде. Понимаешь?

– Ага, – кивнула Зина. – Я задала глупый вопрос. За километр видно, что ты не заморачиваешься своей внешностью. Денег небось нет! Ладно, сейчас расскажу про сумку. О «Марго» мечтают все, кроме таких недотеп, как ты. Джон Варвиано сварганил ее сначала для актрисы Маргариты Лансэ, та была звездой, пользовалась бешеной популярностью, и очень скоро многие дамы захотели такой же аксессуар. Тогда модельер стал производить сумочки на заказ. Но! Женщинам необходим эксклюзив, тем более тем, кто может позволить себе обратиться в дом Варвиано. Поэтому Джон попал в сложное положение: с одной стороны, можно поставить изделие на поток, с другой – тогда оно потеряет уникальность. Что лучше? Делать тысячу сумок по десять долларов за штуку или одну за тысячи? Варвиано выбрал эксклюзивность и не прогадал. О его ридикюлях стали мечтать. Форма «Марго», ее размер, длина ручек, подкладка из шелка с монограммой не меняются никогда, зато производитель играет с фурнитурой, цветом и материалом. При жизни Варвиано аксессуар изготавливали только из кожи: крокодил, ягненок, олень… И модели носили эти названия. Ну допустим, сумка «страус». Понятно, из чего сшили изделие, но еще есть застежка в виде не умеющей летать птицы. Варвиано гарантирует, что повторения не будет, ваша «Марго» имеет паспорт и серийный номер. Если другая дама тоже пожелает приобрести «страуса», то застежку изменят, ну, допустим, вместо изумрудов в глаза птички вставят рубины, или цвет «перьев» окажется не белым, а черным. Тиражировать модели строго-настрого запрещено. Со временем фирма расширила спектр материалов, отошла от традиционных цветов, нынче можно заказать «Марго» и красного, и синего, и зеленого цвета, не только кожаную, а из ткани, замши, искусственных материалов. Но принцип уникальности блюдется свято. И, понятное дело, самыми дорогими сумками являются те, чей номер не достигает сотни. Многие богатые и знаменитые женщины коллекционируют «Марго», покупают их на аукционах. Изделия Варвиано, в особенности сшитые лично Джоном, находятся вне моды. Сумка достаточно велика и, по-хорошему, не может служить дополнением к вечернему туалету. Но ежели на вашем локотке будет висеть пусть довольно объемная «Марго», да еще, допустим, с номером «21», то все присутствующие на тусовке дамы посинеют от зависти, а папарацци кинутся снимать счастливую обладательницу эксклюзива. Сумки из первой тысячи очень дороги, из сотни – бешено дорогие, из пятидесяти баснословно дорогие, из тридцатки сумасшедше дорогие, из двадцатки… Собственно, о стоимости последних можно не заикаться, потому что почти все они принадлежат семье Маргариты Лансэ и никогда не выставлялись на продажу.