Дарья Калинина - Куда исчезают поклонники? Страница 27

Впрочем, кто осудил бы женщину, решившую родить ребенка от любимого мужчины? Уж скорей стыдиться и огорчаться надо тем, кто заводит детей от нелюбимых, а потом всю жизнь кичится своей порядочностью, которая не позволила им быть по-настоящему счастливыми.

– Как иной раз причудливо играет людьми жизнь, – внезапно произнес Слава.

Он все еще стоял перед портретом Викиной бабушки, не в силах оторвать от нее взгляда.

– Вот эта женщина всю свою жизнь была безумно любима, нужна и желанна сильному и мужественному человеку. Могла быть ему верной подругой и просто любимой женщиной. Однако прожила всю свою жизнь не с любимым человеком, а с нелюбимым дураком, который не мог понять и десятой части ее мыслей, чувств и стремлений.

Вика прямо опешила. О ком это говорит Слава? Какое ему дело до того, что чувствовала ее бабушка? Это была ее бабушка, а не его! Он сюда пришел искать тайник с бумагами Льва Илларионовича? Вот и пусть ищет!

Но Слава и сам уже опомнился.

– Что-то я разболтался, – усмехнулся он. – Наверное, к дождю.

При чем тут дождь? Что он мелет?

Но Слава уже задал новый вопрос:

– Где будем искать в первую очередь?

Вика пожала плечами:

– Понятия не имею!

– Ты была особенно близка со своей бабушкой. Подумай, куда бы ты спрятала ценную для тебя вещь.

– Это зависело от того, насколько эта вещь была бы крупной.

– Достаточно крупной, – заверил ее Слава. – Бумаг хватило бы на маленький сундучок или «дипломат».

Дьявол, откуда этот парень так хорошо осведомлен? Ведь, к примеру, сами подруги даже понятия не имели, что ищут. А Слава был в курсе даже формата бумаги, которую использовал Лев Илларионович. И ее примерного количества.

– Ну-у-у... – протянула Вика. – «Дипломат» – это довольно много. Сразу даже и не придумаешь, где у нас в квартире есть такой тайник.

– Я не говорю, что все спрятано в одном месте. Возможно, твоя бабушка разделила доверенную ей рукопись на несколько частей.

– Одно время у нас в прихожей висела такая специальная штучка для газет, – задумчиво сказала Вика. – Плотное вышитое бабушкой полотно, продетое на двух гладко обструганных палочках. Сверху была приделана веревочная петля, на которой держалась вся конструкция. Туда полагалось совать все газеты, которые приходили к нам.

– И где она, эта газетница?

– После смерти бабушки мама от нее избавилась. Сказала, что времена изменились, газету «Правда» больше никто ежедневно не изучает, и вообще это ужасная глупость – хранить в доме бесплатные газеты с рекламными объявлениями.

– Значит, копилки для газет больше нет?

– Нет.

– Жаль, – огорчился Слава. – Идея-то была плодотворной. Устроить тайник у всех на виду – это оригинально!

И тут Мариша почувствовала, что пришла пора ей вмешаться.

– Послушай, Слава! С чего ты вообще взял, что тайник сделан где-то в этой квартире?

Казалось, Слава был удивлен вопросом.

– Ну как же? Викина бабушка была Льву Илларионовичу самым близким человеком!

– Да с чего ты это взял?

– А разве нет?

Слава посмотрел на Вику, но та пожала плечами.

– Хорошо, сколько раз в месяц твоя бабушка отправлялась на свидания? Один раз? Два раза? Три?

– Сейчас трудно вспомнить. Но мне кажется, что не меньше двух раз в неделю, бабуля красилась, красиво одевалась и исчезала из дома на весь день или вечер.

– Вот видишь!

– Что?

– Лев Илларионович встречался с твоей бабушкой много раз в месяц. А со своим сыном он виделся от силы раз в полгода. А уж дочь так и вовсе годами не видел.

– Но у Льва Илларионовича была еще и жена. Эта Майя.

– Ну и что? К моменту завершения работы над мемуарами эта женщина уже умерла!

И тут Мариша снова не выдержала и вмешалась:

– Слушай, Слава, откуда это ты так хорошо осведомлен?

Но Слава предпочел не услышать ее вопроса.

– Поэтому я и считаю, что тайник должен быть где-то тут, – произнес он. – Будем искать?

Вика кивнула. Слава моментально оживился и кинулся в прихожую, чтобы осмотреть место, где прежде висела газетница.

– А вы пока подумайте, где еще может быть тайник!

Едва он скрылся, Вика повернулась к Марише:

– Тебе не кажется, что этот Слава какой-то странный!

– Я тебе еще вчера это сказала!

– Так много знает про мою семью! Когда он успел выяснить все подробности?

– Вот именно. Когда?

Вернулся Слава, и подругам пришлось прерваться.

– Ну? Надумали?

– Может быть, поискать на антресолях?

Слава поморщился. Судя по всему, идея с антресолями казалась ему слишком простенькой и абсолютно не совпадающей с тем значением, которое могли иметь мемуары дедушки.

– Антресоли – это примитивно! – заявил он.

– Тогда шкаф!

И Вика показала рукой на необъятных размеров старинный шкаф, который был слишком велик, чтобы его вытащить из дома. Поэтому его просто оставили в покое, не решаясь демонтировать. Надо сказать, что шкаф понравился Славе гораздо больше.

– Отлично! – оживился он. – Отличная идея, и отличный шкаф!

В шкафу оказалась масса вещей, которые живописными горками украсила всю комнату. Слава вошел в раж. И совершенно не нуждался в помощи подруг. Он все вытаскивал и вытаскивал с полок какие-то вещи, сердито хмурясь.

– Это все вещи твоей бабушки? – наконец спросил он.

– Нет, конечно. Мамины, мои и папины.

Слава замер.

– Значит, после смерти твоей бабушки вы разбирали ее шкаф?

– Ну да. Не целиком, но частично разбирали.

– Частично... Хм... Ладно, посмотрим, может быть, чего и найдем.

Но в результате длительного обыска красный, запыхавшийся и начавший чихать Слава нашел лишь несколько бумажек, очень мало похожих на листки мемуаров. Но все же это было лучше, чем совсем ничего. Слава нашел их в кармане синего бархатного халата, который Викина бабушка очень любила и который Викина мама почему-то не выбросила.

– Так, посмотрим, – сказал Слава, расчистив на полу свободный уголок и разложив там свои находки. – Вот это бланк рецепта. Их тут несколько. Г-хм! Интересно, очень интересно.

– Что?

– Вика, а твоя бабушка употребляла морфий?

– Морфий? – ахнула Вика. – Но ведь это же наркотик? Разве не так?

– Да. И его прописывают тяжело больным людям, когда никакой надежды уже нет, чтобы облегчить их последние минуты.

– Моя бабушка была здорова до последней минуты!

– Ты уверена?

– Да!

– Тем не менее тут лежит не меньше десятка бланков рецептов.

Вика взяла один из листков, на котором сверху была пришлепнута большая красная печать. И постаралась вчитаться в размашистые буквы, которыми был исписан рецепт.

– Тут указана другая фамилия! – воскликнула она. – Бабушка была Ершовой по мужу, а тут какая-то Зальцман.

– Или какой-то.

– Что?

– Я говорю, что Зальцман – это может быть и он, и она. По одной фамилии не понять.

– В любом случае этот рецепт выписан не моей бабушке! – решительно заявила Вика.

– Но рецепты лежали в кармане ее халата.

– Мало ли, как они могли туда попасть!

– И как же? Кто их мог туда положить? Твоя мама? Твой папа? Кто-то из них подворовывает морфий у старушки или старичка Зальцман?

– Мои родители никогда в жизни не стали бы связываться с криминалом!

– Вот и я того же мнения, – кивнул головой Слава. – А относительно бабушки я бы не стал зарекаться.

– Что?! – вспылила Вика.

– Что ты так на меня смотришь? Уже одно то, что она прожила всю свою жизнь во лжи, характеризует ее как личность незаурядную и чуждую условностям.

Пассаж про незаурядную личность Вике понравился. Но все равно она не спешила сдаваться:

– Моя бабушка не принимала наркотики!

– Значит, она приобретала их для кого-то другого. Интересно. Эта ниточка может нас кое-куда вывести.

И Слава бережно отложил бланки рецептов на морфий в сторону. Кроме них у него была еще одна находка. Очень потрепанная книжечка. Даже не книжечка, а брошюрка. Отпечатана она была на дешевой бумаге и была явно религиозного содержания.

– Какая-то секта, – просмотрев брошюру, заметил Слава, и подруги с ним согласились.

Брошюра предвещала скорый конец света и гибель для всех, кто не присоединится к Братству святого Иоанна. Дескать, только он сможет вывести свою немногочисленную паству к спасению. И только ему одному ведом путь, которым нужно двигаться, чтобы попасть в царствие небесное.

– Другими словами, товарищи, поторопитесь, – усмехнулся Слава. – Количество мест в ковчеге ограничено. Твоя бабушка была сектанткой?

Вика снова возмутилась:

– Что ты ее оскорбляешь! То наркоманка, теперь сектантка! Не была моя бабушка ни в какой секте!

– Ты уверена? А вдруг она ходила не на свидания со Львом Илларионовичем, как ты подумала, а на собрания этой секты Братства святого Иоанна?

– Моя бабушка обязательно проговорилась бы об этом маме или папе! Или мне!