Маргарита Южина - Свадебный марш на балалайке Страница 27

– Это… вы не знаете, что это такое? – изумленно вытаращилась Ирина. – Хотя и правда – откуда! Это… это операция на сердечной мышце. У меня безумные боли в области сердца.

– Так вы сердечница?

– Да вот, что делать. У кого варикоз, у кого печень ни к черту, а у меня сердце! Только, я вас умоляю, никому! Это моя тайна… я не хочу, чтобы меня жалели… хотя… мне… так горестно… – Девчонка сначала тяжело вздохнула, а потом проронила некоторое количество капель из ясных глаз, что окончательно сломило директора.

Енотов отложил все дела, позвонил Никодимычу на мобильник и через секунду умчался в банк. Ирина получила деньги в этот же день и, страшно довольная, заверила:

– Я вам верну деньги прямо второго апреля. У мужа будет зарплата! Вы сохранили мне жизнь!

Вечером у Енотовых летали тарелки, стулья и торшеры. Адочка как-то узнала, что Антип выделил работнице деньги, заглянула к нему в сберкнижку и недосчиталась тридцати тысяч.

– Как ты посмел, лживый скунс, снять деньги?! – кричала она, топая ножками. – Кому ты подарил наши кровные рубли? Ты завел себе любовницу, вонючее чудовище?! В глаза смотреть!!!

– Адочка, ну что ты такое говоришь? – пытался успокоить любимую жену Антип Егорович. – Я просто дал деньги Ирине Плюшкиной…

– Кому?! Плюшкиной?! Да ей давно пора первую букву в фамилии заменить! Плюшкиной он дал тридцать тысяч! Не-е-т, я знала, я чувствовала, что эта гиена давно вокруг тебя кружит…

– Адочка, ну как ты можешь. Девчонка просто страшно больна. Ей нужна срочная липосакция, иначе она не выживет. Только ради бога, не надо ее жалеть, – поспешно добавил муж и осекся.

Лицо Адочки покрылось багровыми пятнами злости, казалось, еще немного и оно пойдет пузырями.

– Что… ей… нужно?! Липосакция?! А бриллиантовые зубы ей не вставить?! А на титьки силиконовые она у тебя не занимала?! Ах ты…

Дальше шли нелестные отзывы об умственных способностях Енотова, неоднократно вспоминалась его мать, а также сыпались страшные обещания. В конце концов супруга смилостивилась и объяснила Антипу Егоровичу, что значит мудреное слово. Енотов глупым не был, не прошло и каких-то трех часов, как он понял, что это просто отсасывание неугодного жира с желаемых мест молодых прелестниц.

На следующий же день, оскорбленный в своих лучших чувствах, Енотов сам заявился домой к Плюшкиной.

– Ирина Максимовна, я требую объяснений! Куда вы употребили мои деньги? – напыщенно начал он, но девушка весьма легко отмахнулась.

– Ах, да боже мой! Я же сказала, верну вам деньги второго числа. Вы что, всерьез расстроились, что я не смертельно больна?

Конечно, второго она деньги не вернула. Не было их и третьего числа. И тогда в магазин заявилась Адочка собственной персоной. Нимало не смущаясь присутствием покупателей, она молча подошла к девушке, как-то лихо завернула ей руку и ножницами оттяпала несчастной лгунишке изрядный клок волос прямо надо лбом.

– Это тебе, чтобы про долг не забывала, – доходчиво пояснила она. – Знаешь, как удобно: подходишь утром к зеркалу, глядь, а волос нет. Значит, деньги не отдала. Никогда не забудешь.

– Дрянь! – взвизгнула Плюшкина. – Я позову своего мужа, он тебе не волосы, он тебе скальп снимет!

– Он у тебя что – Чингачгук? – фыркнула Адочка и поспешила восвояси.

А вечером в кабинет директора вплыла обиженная Ирина.

– Передайте своей парикмахерше, что деньги будут у вас уже одиннадцатого числа!

Больше с Антипом Егоровичем она не разговаривала.

– Вот и все. А десятого ее сбила машина, – печально закончил Енотов.

– А вот ваша жена уверена, что это не случайность – ее кто-то специально толкнул под колеса, – высказалась Ксения.

– Кто знает… кто знает…

– Ну и что ты думаешь? – вертелась юлой за рулем Ксения, когда они направлялись домой.

– Я думаю, что с молоком-то делать? – откровенно поделился мыслями Дуся, поглаживая маленькую тезку. Собачонка насиделась в машине одна и теперь залезла на обширную шею Филина и тряслась от счастья. – Неужели мне опять через коров идти?

– Господи! Ну какие коровы! Я тебя про Ирину спрашиваю! Что ты о ней думаешь?

Дуся нехотя направил мысли в другое русло:

– А чего тут думать. Понадобилась девчонке операция, вот она и решилась потревожить директора. На риск пошла.

– Да она на риск ходила как в душ: по два раза на день. И никакая операция ей не нужна была. Нет, она просто так деньги зарабатывала: просьбы, шантаж, воровство. Но неужели за это убивают? Какой ужас! – восклицала Ксения, совершенно забыв про дорогу: она буквально вынырнула из-под переднего колеса огромного грузовика, и Дуся даже тихонько всхлипнул, так было страшно.

– А может быть, она и в самом деле… случайно… под машину сиганула?

– Я тебе уже говорила, об этом даже не думай. Нет, здесь что-то другое. – Ксения ненадолго задумалась, и у Дуси отлегло от сердца, девчонка снова уставилась на дорогу.

В деревню они съездили вместе. Отыскать молочницу в деревне оказалось делом несложным, Дуся просто высунулся из окна и спросил первого попавшегося мужика, кто торгует молоком. Ему тут же дали пять адресов, куда Ксения и направила свои колеса. Первый дом был ветхий, со сломанной калиткой и покосившимися ставнями.

– Сюда не будем заходить, – покачала головой Ксения. – Дом какой-то несерьезный.

– Ты не дом, а молоко покупаешь! – назидательно изрек Дуся, но девчонка его перебила:

– Если здесь на ставни денег не хватает, то торговля не слишком бойко идет. А почему? Или молоко неудачное, или пропивают, а где пьянка – там и грязь. Не хочу грязный творог.

Третий дом оказался добротным, с новой зеленой крышей и светлыми деревянными постройками для скотины. И сама хозяйка вышла к ним в чистеньком фартучке, с приветливой улыбкой:

– Молочка хотите купить?

– Мы договориться хотим… – начал Дуся переговоры. – Нам в коттедж молоко поставлять нужно.

Женщина насторожилась:

– А вы из какого будете?

– Ксения, у нас какой? – растерялся Дуся.

– Мы из того, который восьмой. У нас на улице Розовые Грезы.

– А-а-а, ну тогда ничего. А то вот, говорят, у вас там на Голубых Мечтах, с самого краю, коттедж, так там сумасшедшая живет, я туда ни за какие деньги молоко возить не стану. Боязно, – сложила руки на животе хозяйка и, вдруг опомнившись, стала предлагать: – Вы молочко-то попробуйте! И творожок! И сметанку! Ой, да чего ж мы здесь-то? В избу заходите! Там и о цене станем договариваться.

Ксения и Дуся, спрятав в машине собачонку, направились в дом обсуждать цены и угощаться парным молоком.

– А с чего вы взяли, что у нас в том коттедже сумасшедшая живет? – спросила Ксения, когда все вопросы с молоком уже решили.

– Дак а какая ж?! – всплеснула руками хозяйка. – Она ж кажду ночь бегает по дороге! И ведь ничего не боится – носится в одних трусах! Ну и в майке, конечно. А сама как моя печь – огроменная! А недавно мой мужик с городу возвращался в машине, от дочери ехал, поздно уже было, не видать ничего. И тут выскакивает перед ним эта полоумная в трусах, он чуть руль не выронил, кричит ей: «Нешто больше негде мясами трясти? Надо на самую дорогу вылезать?» А она ничего ему не сказала, а так взглянула, вроде как ушат помоев в морду выплеснула, мой-то испугался, скорее дальше рулить, а через десять метров к нему милиционер прицепился. И ведь мой-то с утра капли во рту не держал, а его сграбастали, штраф дали, а уж выпустили только на утро. Мы-то с бабами переговорили этот случай. Оказывается, у других бабенок тоже такое случалось, ну чтобы бабу эту в трусах видеть. И ведь что интересно: мимо проезжаешь – ничего. А как заговоришь с ней – обязательно неприятности сыплются. Так что если и вы сумасшедшие, что хотите со мной творите, а молоко не стану возить!

Женщину удалось убедить, что с разумом у гостей все в норме, и она пообещала ответственно отнестись к договору, завтра же с утра появиться с молоком, творогом и сметаной.

Дома за обедом Дуся важно выпячивал грудь и морщился на стакан.

– Нет, это не продукт, – наконец выговорил он, выпивая кефир до последней капли. – Вот мы сегодня пробовали!

– И где же это вы пробовали? – насторожилась Марфа Николаевна.

– В деревне. Ксения, как женщина себя назвала?

– Анна Михайловна. У нее и правда молоко хорошее, завтра к нам сметану привезет и творог, – подтвердила Ксения.

Дуся сидел героем и только мельком поглядывал на Алекса – он нашел хороший продукт, договорился о цене и даже решил вопрос с транспортировкой. И не важно, что он только сидел рядом, а все разговоры вела Ксения, главное – дело сделано достойно.

– А что это за Анна Михайловна такая? Что-то я такой не знаю. Сама в деревню не раз наведывалась, а про такую не слыхала, – ворчливо поджимала губы Марфа Николаевна.

– Зато она всех коттеджных знает. Даже сумасшедшую какую-то с Голубой Мечты припомнила, – фыркнула Ксения.