Михаил Серегин - Большой ментовский переполох Страница 27

Подчиненные, перегоняя друг друга, немедленно бросились выполнять приказание.

Первым врагов заметил, как ни странно, Дирол. Он в этот момент в очередной раз повернул голову, надеясь, что теперь-то уж ему удастся выбраться из решетчатой ловушки, и увидел помощников Лысого.

– Идут, идут! – завопил он и тут же трагическим тоном добавил: – Бросьте меня, ребята, спасайте свои жизни.

– А ты? – удивились близнецы.

– А я уже не жилец, – обреченно вздохнул Дирол.

Братья Утконесовы немного посовещались, подняли головы, и Антон сообщил:

– Нет, Дирол, мы друзей в беде не бросаем. Ничего, отобьемся. Мы сейчас в сугроб спрячемся, а ты держись покрепче и ногами как следует дрыгай, чтобы живым не сдаваться. Как только бандиты начнут тебя с окна стаскивать, тут-то мы и выскочим. Ладно?

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Санек, подумав, что выбора у него все равно нет.

Близнецы отошли на несколько шагов и залегли в сугроб, а «враги» тем временем приблизились к висящему на решетке Диролу. Тот неистово замотал ногами в надежде на то, что хоть один из ударов достанется ненавистным бандитам.

– Хоть убейте, живым не сдамся, – бормотал Санек.

Однако, вопреки ожиданиям, помощники Валеры Лысого не стали Дирола убивать и даже с окна не стали тянуть. Они просто стояли и смотрели, как бедный Санек надрывается.

«Наверное, ждут, когда я устану, – подумал Дирол. – Но я вас разгадал, а потому буду действовать по-другому». Санек перестал дрыгаться и замер, исподтишка наблюдая за противниками. Те постояли немного и двинулись к нему. Но как только они подошли на близкое расстояние, курсант ожил и вновь задрыгался.

– Слушай, тебе не надоело? – вдруг подал голос Паслен. – Чего ты рыпаешься? Мы тебя, может, вытащить хотим.

– Не надо меня вытаскивать, я и сам могу, – откликнулся Дирол, продолжая методично размахивать ногами.

– Заметно, – хмыкнул Мишук. – Ты, крендель, зачем голову в решетку просунул?

– Не скажу, – отозвался Санек.

– О, еще один партизан нашелся. У вас что, «не скажу» любимое выражение? Ты пойми, дурак, если мы тебя не вытащим, ты через полчаса закоченеешь насмерть, – как маленькому начал объяснять Паслен.

«И где только близнецов носит?» – подумал Дирол, а вслух ответил:

– Не закоченею, я дрессированный.

И в этот момент с диким криком из сугроба выскочили близнецы, то есть закричал Андрей, а Антон попытался зажать ему рот ладонью, но было поздно – враги их заметили и среагировали. Утконесовы и глазом моргнуть не успели, как оба оказались примятыми здоровенным туловищем Мишука.

«Все, надо сдаваться», – решил Дирол, поняв, что последней его надежде на спасение не суждено сбыться.

– Я сдаюсь, – с достоинством сказал он. – Только вытащите меня отсюда.

Паслен довольно потер огромные ладони и, повернувшись к Мишуку, который как раз скрутил руки близнецам, сказал:

– Мишук, веди этих в дом, а потом из форточки полей растительным маслом этому кренделю рожу, – он указал на Дирола. – Так его вытащить будет легче.

Мишук кивнул и потащил близнецов через сугробы за угол дома.

– Дяденька, а может, не надо меня маслом поливать? – осторожно спросил Санек. Перспектива быть облитым жирным маслом, да еще и на морозе, совсем не радовала бедного курсанта.

– Надо, мальчик, надо, – со вздохом ответил Паслен. – Иначе останешься ты плохой оконной декорацией навсегда.

Мишук выглянул из форточки через несколько минут и сразу предупредил:

– Растительного масла нет, только машинное.

– Лей, – махнул рукой Паслен.

Дирол едва успел зажмурить глаза и закрыть рот, как на голову ему потекла маслянистая жидкость. И в следующую секунду Паслен вдруг схватил Дирола за ноги, чуть повернул и резко дернул вниз. Санек грохнулся в сугроб, тут же был подхвачен Пасленом и транспортирован в квартиру Лысого. Здесь ему выдали полотенце, чтобы утереться, и он наконец смог разлепить глаза.

То, что Дирол увидел в комнате, повергло его в совершеннейшее уныние. Все курсанты из группы капитана Мочилова были пьяны, связаны и угрюмы. Улыбки наблюдались только на лицах близнецов. В них тоже успели влить добрую порцию спиртного, и братья, совсем замерзшие на улице, теперь испытывали невообразимое блаженство, чувствуя, как в животе разливается приятное тепло.

– Водку будешь? – спросил Дирола Лысый.

– Мне бы чаю горячего, – нерешительно попросил Санек.

– Чаю нет, только водка, – отрезал Валера.

– Д-дирол, не пей, – заикаясь, подал голос пьяный Веня. – Они тебя так пытать будут.

– Ни фига себе пытка, – усмехнулся Дирол. – Вот бы нас так в школе пытали, я бы тогда, наверное, в шпионы пошел и десять раз на дню всем государственные тайны выдавал, чтобы меня потом так пытали.

– Вот, хоть один нормальный нашелся, – обрадовался Лысый, наливая Диролу сразу полную рюмку водки. – Пей.

Дирол выпил, ему еще налили, он еще выпил, потом еще... Вскоре Дирол по степени опьянения мало чем отличался от своих сокурсников, только, в отличие от них, он не выбрал тактику молчания, наоборот, у него вдруг случился такой приступ словоохотливости, что бандиты нарадоваться не могли.

– Так ты говоришь, что в школе учишься, – начал допрос Лысый. – Что-то не очень ты похож на школьника. Или, может, ты в каждом классе по два года сидел?

– Не-ет, – пьяненько хихикнув, протянул Санек, – я вообще-то чуть ли не отличником в школе был, потому меня и взяли в школу милиции.

При этих словах лица бандитов вытянулись от удивления.

– Куда тебя взяли? – как будто не расслышав, переспросил Валера.

– В школу милиции, – повторил Дирол и тут же, гордо выпятив грудь, спросил: – Или я на милиционера не похож?

На его вопрос никто не ответил, вместо этого Лысый продолжил расспрашивать:

– А скажи-ка мне, Александр, чего это вы к нам-то прикопались? Мы вроде пока еще никого не убили и не ограбили, да и темных делишек, по крайней мере тех, за которые посадить можно, за нами не водится.

– Ага, так я вам и поверил, – воспротивился Дирол.

– И я не верю, и я тоже, – раздались нестройные голоса остальных курсантов.

– Ну, это ваше дело – верить нам или нет. Ты только скажи, какого черта вам от нас надо, тогда, может, мы вас и не убьем.

– А вы и так нас не убьете, – вдруг вмешался Веня.

– Это почему же? – прищурился главный бандит.

– Потому что, если вы нас убьете, вас тут же и повяжут, начальство-то знает, куда и к кому мы направились, – неожиданно ясно и четко пояснил Кулапудов. – Тогда у вас шансов на спасение точно не будет.

– А что, сейчас у нас шансы есть? – сменил тон с повелительного на заискивающий Валера.

– Сейчас есть, – кивнул Веня. – Только скажите, куда вы дели тело Мартышкина, а мы оформим это как чистосердечное признание.

– Чье тело? – недоуменно воззрился на курсантов главный бандит.

– Ник-колая Мартышкина, – икнув, повторил за Веней Леха Пешкодралов.

– Так вот, оказывается, в чем дело, – протянул Валера, налил в рюмку водки и залпом выпил. – Что ж вы сразу-то не сказали?

– Так, значит, это вы убили Мартышкина? – вопросом на вопрос ответил Веня.

– Нет, мы его не убивали... к сожалению, – немного помедлив, добавил Лысый.

– Почему к сожалению? – на этот раз вопрос принадлежал Зубоскалину.

– Потому что Мартыха денег мне должен...

– За что? – вытаращили глаза близнецы Утконесовы.

– За то, что в карты надо сначала научиться играть, а потом уже изображать из себя шулера, – пояснил Валера. – Недели две назад в «Непаханом поле» он проиграл мне довольно крупную сумму... Если быть точным, то пятнадцать тысяч.

– Рублей?

– Ха, рублей, – загоготал Лысый. – Долларов, конечно. За рубли не стоило бы и...

– А откуда у него такие деньги? – перебил Антон Утконесов.

– Какая мне разница, – пожал плечами Лысый. – Главное, что он мне их проиграл, но долг сразу не отдал. Я дал ему три дня сроку, но он деньги не принес. Тогда я дал еще три дня, но опять та же история. В общем, заглянул я к нему на прошлой неделе и пригрозил, что если через пять дней долг не вернет, то будем с ним уже совсем по-другому разговаривать.

– И что, поговорили? – взглянул на него мутными глазами Веня.

– А с кем говорить-то, с трупом, что ли? – огрызнулся бандит. – Вы же сами сказали, что его убили. А срок, который мы назначили, истекает только сегодня. Видимо, он кому-то еще, кроме нас, успел насолить, вот и замочили.

– А чем докажете, что вы его не убивали? – не поверил Дирол.

– Ничем, – пожал плечами Лысый. – Грозить грозили, но убить не успели, вот и все.

– А по-моему, он говорит правду, – внезапно проснувшись, сказал Ганга.

– Федя, а я думал, что ты спишь, – с удивлением посмотрел на него Зубоскалин.

– Я даже когда сплю, все слышу, вижу и сохраняю бдительность, как учил нас капитан Мочилов, – поучительным тоном объяснил Ганга. – Бдительность меня никогда не покидает, и я очень наблюдательно отношусь к людям, а потому я уверен, что Лысый говорит правду.