Ли Голдберг - МИСТЕР МОНК ИДЕТ В ПОЖАРНУЮ ЧАСТЬ. Страница 27

Даже не знаю, что больше выбило Монка из колеи: открытие, что его мусор смешивается с другим хламом, или что ключевое доказательство убийства покоится под тоннами мусора.

Я пыталась связаться с капитаном, но меня проинформировали, что они с Дишером находятся на месте убийства на горе Сутро. Офицер, принимающий звонки, знал нас с Монком, поэтому любезно записал адрес на Лоутон-стрит, куда мы и направились.

Ряды плотно стоящих многоквартирных домов льнули к лесистому склону горы Сутро как моллюски к опоре причала, волны густого тумана покрывали их. Когда мы подъехали к Лоутон, изогнутой улице, я мельком увидела массивное основание возвышающейся над крышами башни Сутро, похожей в тумане на расплывшееся темное пятно, из-за чего она казалась миражом.

Трехэтажные жилые дома поднимались в гору лесенкой, образуя оштукатуренный коридор между лесом с одной стороны и скалами с другой. Дюжина полицейских машин припарковалась перед одним из зданий, создавая бутылочное горлышко на узкой улице. Хотя это и не имело большого значения, поскольку только мы и двигались по дороге, не считая белок, неторопливо перебегающих через улицу.

Я припарковалась в двух кварталах от полицейских машин, и мы пешком спустились под гору к жилому дому, где Стоттлмайер и Дишер работали по делу об убийстве.

Здание выглядело неприглядно — архитектурно безликий блок человеческих закутков, построенный в семидесятые, чтобы предоставить людям крышу над головой с видом на асфальтовую равнину района Сансет, а в редкие ясные дни — на Тихий океан за ее пределами.

Активность обнаружилась в спартанской квартире на первом этаже, с видом на здание через улицу. Не вижу никакого смысла переезжать сюда жить, вдаль от культуры и благоустроенности, для возможности смотреть в окна чужих квартир.

Обстановка внутри была столь же безвкусной и непримечательной, как и снаружи. Разделенная коробка площадью в восемьсот квадратных футов. Белые стены. Белый стол на кухне. Белый линолеум на полу. Коричневый ковер. Белый потолок.

Жертвой был мужчина лет сорока, лежащий лицом вверх на полу в прихожей, с аккуратной дырочкой от пули на синей рубашке с логотипом Ральфа Лорена. Он отправился в мир иной с выражением крайнего изумления на лице, его мертвые глаза остались широко раскрытыми.

Я не детектив, даже с натяжкой, но и моих знаний хватало понять, судя по положению тела жертвы, что человек был застрелен в момент разговора с кем-то, находящимся за дверью. Рядом с телом валялась вязанная подушка с дыркой от выстрела, вата из нее покрывала мертвеца как снег.

Небольшая прогулка до места преступления, казалось, вывела Монка из спровоцированного мусором ступора. На меня же вид трупа оказал противоположное воздействие. Я, конечно, не отключилась, но ощущала себя неловко и подавленно. Неловко, ибо я чувствовала себя не в своей тарелке и не могла внести посильный вклад. А подавленно, потому что передо мной лежало мертвое тело. И хотя я его не знала, но как увижу труп, то не могу отделаться от мысли: кем бы он ни был и что бы он ни натворил, но кто-нибудь да любил его. Мертвецы всегда напоминают мне о Митче, о тех страданиях, которые я пережила, потеряв его.

Но в этот раз я испытывала кое-что еще. Страх. Он был похож на едва слышный гул. Конечно, это неразумно. Убийца давно ушел, и я находилась в окружении вооруженных полицейских. Но атмосфера в комнате была еще наэлектризована недавним насилием.

Возможно, мой страх был интуитивным, инстинктивная реакция на запах крови и пороха. Убийство витало в воздухе, и каждый из моих рецепторов, физических и психических, улавливал флюиды совершенного преступления.

Из-за неловкости, печали и страха я чувствовала себя довольно неудобно. Мне хотелось убежать в машину, запереть двери и включить радио, заглушив музыкой неприятные ощущения.

Но я этого не сделала. Храбрая и решительная — вот какая я.

Офицер, стоявший в дверях, сказал, что Стоттлмайер и Дишер находятся в спальне. Проходя по квартире, Монк останавливался изучить тело, оценить состояние гостиной и столовой, искоса взглянул на картины, висящие на стенах. Мне казалось, что мы находимся в гостиничном номере, а не в чьей-то квартире.

Капитан стоял перед открытым шкафом, где висели четыре пары идеально отутюженных брюк и столько же синих рубашек от Ральфа Лорена.

Дишер был в ванной. Он изучал содержимое медицинского шкафчика, заполненного кусками мыла в обертках, кремом для бритья, одеколоном и бритвами.

—Эй, Монк. Что привело тебя сюда? — удивился Стоттлмайер.

—Думаю, у нас может быть прорыв в деле Брина, — ответил Монк.

—Это здорово. Потом расскажешь мне, — сказал Стоттлмайер. — А сейчас я занят.

—Как Вы думаете, что здесь произошло? — спросила я. Теперь, когда мы далеко от тела, мне стало немного лучше. Я почти забыла, что кто-то убит. Почти.

—Похоже на профессиональное убийство, — произнес капитан. — Жертва — Артур Лемкин, биржевой маклер. Возможно, он снял лишние сливки, или кому-то не понравилось, как он инвестирует деньги. Некто постучал в дверь, Лемкин открыл и получил пулю. Никто ничего не слышал. Убийца использовал малокалиберный пистолет и подушку, чтобы заглушить выстрел. Очень ловко, очень просто.

—Нам нужна Ваша помощь, — сказал Монк.

—Монк, разве ты не видишь, что я работаю на месте преступления? Каждому убийству свое время, ладно?

Монк покачал головой. —Это действительно не может ждать.

—Этот парень понравился бы Вам, Монк, — произнес Дишер, выйдя из ванной и оставив шкафчик открытым. — Он по-настоящему заботился о чистоте и носил одинаковую одежду каждый день. А Вы видели всю его квартиру? Все совпадает, все красиво и симметрично.

—Не совсем. Картины на стене разного размера, — Монк обратился к Стоттлмайеру. — Капитан, пожалуйста, я отниму у Вас всего несколько минут, чтобы рассказать свою версию. А потом еще несколько, чтобы Вы сделали звонок или два.

—Мне нужно собрать здесь улики, пока они еще теплые, — сказал капитан. — Ты же знаешь, как важны первые несколько часов расследования. Дай мне пару часов, и мы поговорим. Но не сейчас.

—Его убила жена, — выдал Монк. — Так мы можем двигаться дальше?

Стоттмайер застыл. Как и все мы.

—Ты только что раскрыл убийство, — фраза Стоттлмайера звучала таким образом, словно это был вопрос и утверждение одновременно.

—Знаю, мне следовало сделать это еще пять минут назад, но я был немного вне игры, у меня выдалось очень трудное утро, — оправдывался Монк. — Знаете, как это бывает.

—Нет, Монк, не знаю, — устало возразил капитан. — Желал бы знать, но не знаю.

—Как Вы узнали, что это жена убила? — растерялся Дишер. — Откуда Вы вообще узнали, что Лемкин женат?

—Ему было бы не нужно любовное гнездышко, не будь он женат, — пояснил Монк.

—Любовное гнездышко? — переспросил Стоттлмайер.

—Это место, которое используют для встреч с женщинами, не являющимися вашей женой.

—Я знаю, что такое любовное гнездышко, Монк. Я не понимаю, как ты узнал, что это оно.

И я не знала, как и остальные.

—Вся мебель арендована — вот почему она совпадает — плюс я заметил ярлычки под разными ее частями.

—Вы заглядывали под мебель? — изумился Рэнди.

—Он это делает везде, куда бы ни попал, — разъяснил Стоттлмайер.

Это правда. Я даже видела, как он проделывал подобное у меня дома. Под мебелью что-то может лежать, а он терпеть не может не знать, что именно. А если там какие-нибудь миленькие создания? Думаю, Монк бы этого не вынес.

—Важной уликой стали одежда и туалетные принадлежности, — продолжил Монк. — Лемкин держал четыре пары свежей и чистой одежды, такой, как носил на себе, чтобы в любое время иметь возможность переодеться после незаконного рандеву, дабы жена ничего не заподозрила. Здесь также есть мыло и одеколон, чтобы она не учуяла запаха другой женщины.

Мне следует научиться доверять собственным инстинктам, или, по крайней мере, интерпретировать их. С первого момента, как я зашла в эту квартиру, она показалась мне гостиничным номером. Но я не удосужилась подумать о причине своих ощущений. А Монк подумал. Он глубоко осознал то, что казалось само собой разумеющимся, на что мы смотрели, не видя. В этом существенное различие между Монком и мной. И вот еще: я не дезинфицирую воду каждый раз, прежде чем попить. А он проводит эту процедуру.

—Хорошо, значит, у него были шашни, — обратился капитан к Монку. — Откуда ты знаешь, что именно жена застрелила его, а не чей-нибудь возмущенный рогатый муж, отвергнутая любовница или наемный убийца?

—Все, что нам нужно — только посмотреть на тело, — произнес Монк и направился в гостиную. Все пошли за ним. Как только я увидела труп, мои тревоги и дискомфорт вернулись. Низкий гул страха усилился.

Но Монк, Стоттлмайер и Дишер присели рядом с телом, будто оно обычный предмет мебели. Мои неприятные эмоции им были нипочем.