Наталья Александрова - Три кита и бычок в томате Страница 28

Тут у Абаканова зазвонил мобильник, он извинился и прижал его к уху.

– Рогер? – удивился он и тут же быстро заговорил по-английски.

Ирине было неудобно прислушиваться, она поняла только, что неизвестный Рогер сообщил Абаканову очень неприятные вести. Причем поняла это по лицу сидевшего напротив мужчины. Ей было очень интересно наблюдать за ним со стороны. Вот он плотно прижал трубку к уху и внимательно слушает собеседника, лоб пересекла глубокая складка, брови хмурятся все сильнее. Многих людей такое выражение портит, но лицо Абаканова стало только выразительнее. Вот он бросил что-то резкое, глаза засверкали гневно, потом быстро-быстро забормотал тихо в трубку, делая над собой явное усилие, чтобы не кричать.

Ирина изучала английский в школе и в институте и когда-то давно на работе читала техническую литературу, однако на слух воспринимала английскую речь, только если говорить медленно и четко. Сейчас она и не старалась понять, да и неудобно было прислушиваться. Абаканов закончил разговор и извинился. Ирина поняла, что он не столько зол, сколько озабочен и встревожен. Сейчас он наверняка скажет, что ему срочно нужно провести несколько деловых встреч и переговоров…

– Мне уже пора, – сказала Ирина поспешно.

Сейчас он предложит ее подвезти, но Ирина вежливо откажется и пойдет пешком, чтобы привести в порядок растрепавшиеся мысли.

Жанна, конечно, сочтет приглашение на завтрак несомненной победой. Но Ирина ни за что ей про это не расскажет, потому что сама еще не знает, как ей к этому относиться.

– Постойте! – встрепенулся Абаканов. – Мы еще не договорили. Ирина, не думайте, что для меня не важны наши встречи, просто сейчас такой трудный период…

В это время в дверях ресторана появился мужчина. При взгляде на него Ирина едва сдержала желание зажмуриться и потрясти головой. Мужчина был рыжий, причем не того белесо-рыжего цвета, какой приобретает бабушкина лисья горжетка, пролежавшая двадцать лет в нафталине, нет, волосы у мужчины были сочного темно-рыжего цвета. Такого цвета безуспешно добиваются женщины с помощью всевозможных препаратов.

Вдобавок к рыжим волосам на мужчине были ярко-красный свитер и желтые ботинки. Абаканов проследил за взглядом Ирины и воскликнул:

– Рогер! Вы уже здесь? Как быстро!

– Дело не терпит, – с ужасающим акцентом ответил рыжий мужчина и, не дожидаясь разрешения, присел за столик, наскоро поклонившись Ирине.

Они заговорили по-английски, тесно сблизив головы, Ирина почувствовала себя неловко. Хорошо бы улизнуть незаметно, но момент был упущен. Она все же сделала попытку приподняться, но тут рыжий достал какие-то бумаги.

Шлеп! – прямо на стол перед Ириной спланировала большая глянцевая фотография. Она вгляделась и вскрикнула от неожиданности. Перед ней лежал снимок того самого человека, который в последнее время стал кошмаром ее жизни – длинное лошадиное лицо, только седеющие волосы коротко подстрижены, а не завязаны в хвост, как на той видеокассете, что дала ей Настя Лукьянова.

Осторожно, как будто перед ней на столе лежала ядовитая змея, Ирина протянула руку к фотографии, но тут на ее руку легла тяжелая мужская рука.

– Откуда вы знаете этого человека? – строго спросил Абаканов.

– Но я вовсе его не знаю! – испуганно вскричала Ирина и отдернула руку.

– Вот как? – он смотрел подозрительно. – Отчего же вы так закричали, как будто увидели привидение?

– Что вы себе позволяете? – Ирина хотела облить Абаканова высокомерным презрением, но вместо гневного возгласа получился какой-то тоненький жалобный писк. – Кто вам дал право разговаривать со мной таким тоном?

Она раньше него поняла всю неубедительность своей позиции и замолчала. Рыжий иностранец задал вопрос, видимо, хотел знать, что происходит. Абаканов нехотя бросил ему несколько фраз по-английски. В глазах рыжего Рогера зажегся огонек интереса. Абаканов сделал над собой видимое усилие, теперь он выглядел внешне совершенно спокойным.

– Послушайте, – терпеливо начал он, – я ведь не мальчишка, который, увидев красивую женщину, напрочь теряет голову и забывает о работе. Я заметил, что вы интересуетесь бриллиантами не просто так, а с какой-то целью.

– Что вы хотите этим сказать? – возмутилась Ирина. – Не думаете ли вы, что мы с подругой хотим ограбить ваш магазин?

– Ни боже мой! – теперь он улыбался. – Да это вам бы и не удалось, как вы могли заметить, у меня в магазине очень хорошая система защиты.

– Тогда можете считать меня ненормальной писательницей, которая собирает материал для очередного романа! – окончательно рассердилась Ирина. – И вообще, на банкете вы сами ко мне подошли, я не навязывалась!

Это вышло так по-детски, что она замолчала, не зная, что говорить дальше.

– Действительно… – протянул Абаканов, – я сам подошел, мне захотелось познакомиться с вами поближе…

– Небось, ни одной книжки моей не прочитали! – ворчливо сказала Ирина и с удовлетворением отметила, что он слегка смутился, стало быть, так оно и есть.

– И скажите этому рыжему, чтобы не пялился! – осмелела Ирина. – Скоро на мне дырку прожжет!

– Этот рыжий, как вы изволили выразиться, является едва ли не самым лучшим специалистом в Европе по контрабанде алмазов, – медленно и весомо сказал Абаканов, – зовут его Рогер ван Хаген, мы с ним знакомы давно, и к нам в страну он приехал по моей просьбе.

– Ну надо же! – поразилась Ирина, глядя на красный свитер и желтые ботинки. – А с виду и не скажешь…

– У вас что, много знакомых специалистов по контрабанде?

– Ни одного нету, – честно призналась Ирина, – и хватит меня подозревать во всех смертных грехах! Можете мне не верить, но в дело это я замешалась совершенно случайно.

И она рассказала, как к ней попала кассета с записью выставки в манеже, как Катерина подслушала на этой же выставке разговор Гранатова с человеком с фотографии, как совершенно случайно они убедились, что он же был пассажиром того самого взорвавшегося автобуса.

Абаканов быстро забормотал на ухо Рогеру перевод.

– Он говорит, что давно подозревал нечто подобное. Необработанные якутские алмазы шли в Европу через Петербург, он только не знал, каким именно способом. Выходит, контрабанда осуществлялась через иностранных туристов. Разумеется, они про это не знали. С группой посылался доверенный человек, который должен был сопровождать туристов и приглядывать за алмазами.

– Этим человеком был тот, с хвостом… То есть что я говорю, здесь он без хвоста, – спохватилась Ирина, – как его зовут?

У него множество имен, он вообще-то международный киллер высокого класса. Значит, говорите, он был связан с Николаем Гранатовым? Это очень интересно… Рогер просит разрешения поговорить с вашей подругой.

Ирина невольно заулыбалась, представив, как будут смотреться рядом рыжая веснушчатая Катька в зеленом и темно-рыжий Рогер в ярко-красном и решила, что обязательно должна проконтролировать эту встречу. Если пригласить этого Рогера к Катьке домой, то бывшую генеральшу Недужную хватит удар, если же назначить встречу в кафе, то удар может хватить этого Рогера. Неподготовленному человеку трудно выдержать зрелище Катькиного обжорства.

– Авария автобуса, конечно, не случайна, – продолжал Абаканов, посовещавшись с Рогером, – но вот вопрос – кто взорвал автобус? И с какой целью?

– Катерина слышала, как этот тип кричал Гранатову, что там, мол, ничего не было, – сказала Ирина, – то есть в автобусе не было бриллиантов? А куда же они делись? И еще в разговоре упоминался некий Слепень, но про это она сама вам расскажет.

Тут же Ирина подумала, что Абаканов, конечно, тоже станет беседовать с Катей, и поймала себя на глупой ревности.

«Это уж совсем никуда не годится, – укоризненно подумала она. – Судя по всему, нашему роману подходит конец. Сказал же мне мужчина мечты, что он не мальчик, чтобы терять голову, когда под угрозой его бизнес…»

Однако душа ее, зажатая в тиски, тут же прокричала, что Ирина неправа и что все еще будет хорошо, просто прекрасно.

«Твои слова да Богу в уши», – вздохнула Ирина и, поймав себя на том, что мысленно разговаривает сама с собой, очень расстроилась. Еще немного – и она станет рассеянной писательницей, которая вечно забывает в гостях шарфы и зонтики, застегивает пальто не на те пуговицы, путает по телефону голоса знакомых и называет всех особ женского пола «милочка», а мужчин – «голубчик». Стало совсем плохо.

Они распрощались сдержанно, потому что рыжий Рогер смотрел нетерпеливо и явно ждал, когда Ирина уйдет. Ирина обещала отдать кассету только в собственные руки Абаканову, никаких посыльных и посредников. Возможно, он подумал, что она просто хочет с ним увидеться еще раз, но Ирине внезапно стало все равно.

Выйдя на улицу, она поняла, что некогда расслабляться, нужно срочно ехать к Катерине и рассказать ей про то, что они влезли в криминальную историю с контрабандой бриллиантов.